Jealous

Определённо, пойти в тот клуб было лучшей идеей за всю его жизнь. - Ревность не относится к любви, И-за-я-тяяян. – Насмешливо тянет она. – Ты уверен, что это именно любовь, а не нечто иное? - Это ненависть, - смеётся в ответ. – Знаешь, такая противная и чёрная. - Не столь и различно. – Она льнёт к нему всем телом. Слушать замшелые банальности у обоих нет никакого желания, и Изая заглушает конец фразы поцелуем. ..его копия. Ехидная. Циничная. Сбрендившая, заражённая тем же безумием, что захватило в своё время и его. Прекрасная. Они познакомились в клубе в Акихабаре. Легкомысленный район, легкомысленные жители. Легковесная жизнь. Кажется, играла та дурацкая корейская песня… или Аюми Хамасаки? Цветомузыка слепила, а в воздухе пахло потом и алкоголем. Он наслаждался видом этих людей, временно-счастливых, сжигающих себя дотла, затем, чтобы наутро проснуться и загореться заново. Ну просто фениксы. А потом на танцпол вышла _она_. Иные движения. Иная пластика. Словно иная музыка над ней. Сексуальность, притягивающая, но и отталкивающая своей некой возвышенностью. Той же инакостью. И захватывающая дух аура хищника. Его аура. Кажется, тогда он сам подошёл. Или это она, то теряясь, то появляясь вновь в свете прожекторов, подплыла к нему в своём странном танце? Её тело прижалось к Изае, изгибаясь. Приглашая. Обещая. Затылок с чёрными волосами уткнулся ему в плечо. И она обернулась. ..кажется, опешили оба. Одинаковые глаза синхронно расширились. Синхронно дрогнули одинаковые губы. И синхронно прозвучал одинаковый вопрос: - Ты не хочешь отсюда уйти?.. ..к рассвету она исчезла. Она исчезала всю ночь во время их прогулки, но каждый раз неизменно появлялась, смеясь и рассказывая, на что отвлеклась. Последнее, что Изая запомнил – запутавшийся в первых утренних лучах её ответ на его вопрос: - Так как же тебя зовут? - Канра… Кажется, он искал её по всему городу. Почему-то никто не знал о девушке, даже летом одетой в теплую парку. Никто не слышал о Канре, носящей в рукавах тонкие лезвия и смеющейся, как Орихара Изая. Кажется, тогда он впал в апатию. А потом она стала приходить. Редко, бессистемно. Появлялась и исчезала, мелькала, сводя с ума, обещая и не выполняя. Всё, как в первый раз. Иногда она дарила ему поцелуи – нежные и мимолётные, напоминающие бабочек. Иногда он брал их сам – жадные и поглощающие, напоминающие укусы. Они не знали, как дарить друг другу тепло. Поэтому отбирали его сами, хищно и безжалостно, наслаждаясь каждым моментом. Чувствуя. Притягивая. Ревность пришла незаметно. Отпускать Канру было несложно. Сложнее стало принимать её обратно. Чужой запах – знакомый и отвратительный. Синяки на бледной коже – следы чужих прикосновений. И, как апофеоз, - её бегающий взгляд. Кажется, он впервые всерьёз задумался над тем, чтобы убить Шизуо. Икебукуро не изменился ни на йоту. Те же люди-фениксы, те же огни фонарей и витрин. Тот же странный суши-бар. Те же школьники, шутливо-серьёзные, обладающие слишком большой властью, чтобы стоило вспоминать об этом. Та же городская легенда, словно тень, мелькающая на оживлённых трассах. И тот же рык, наполненный яростью берсеркера. Кажется, сейчас он впервые так рад его слышать. - ИЗАЯ-КУН!!! Улыбка. Увернуться. Подпрыгнуть. Взрезать. Убить того, кто не задумывается о последствиях, не так и сложно. Но и совсем не легко. Разворот. Один взмах. Другой. Третий. Жаль, что нет пистолета – в прошлый раз почти сработало. Запах крови, густой, железный, щекочет ноздри. Прекрасно. Осталось лишь попасть в глаз – и бай-бай, Шизик. ..когда это в последний раз Изая был в такой ярости? Ответ прост – никогда. В конце концов, он всего лишь человек. Он не чудовище, способное швырнуть через улицу автомат с напитками. Не монстр, посягнувший на его женщину. На него самого. Обычный человек. ..оказывается, всё-таки можно взбеситься ещё больше. Он чувствует это, когда темнокожая рука хватает его за шкирку, а окровавленного Шизуо подхватывает на мотоцикл чернильная тень, принявшая форму соблазнительной женщины в шлеме. - Саймон?! - Меня попросили. – Щёку обжигает хлёсткая пощёчина. Слова звучат резко и отрывисто. - Он. Всего лишь. Путал тебя. Со мной. Кажется, впервые Изая настолько растерян. - То есть как это вас двое?! – Не менее растерянный вскрик заглушается рёвом мотора, и его личный враг удаляется, мелькая в свете городских фонарей. Земля под ногами появляется неожиданно, и он пошатывается, удивлённо глядя на столь похожее лицо, искажённое маской недовольства. Русский также решает уйти, оставляя их друг на друга. Внезапно Канра улыбается. - Знаешь, я впервые увидела тебя таким эмоциональным. – Он ухмыляется ей в ответ. – Это и есть твоя любовь? - Не сказал бы. Но возможно.