Ты рядом

      — Кларк, какая муха тебя укусила? — злилась Октавия. — Какого чёрта ты срываешься на всех подряд?       Я только что нагрубила Монти, который, честное слово, надоел, рассказывая о том, как планирует распорядиться премиальными деньгами. Я отшвырнула стакан с соком и вылетела из столовой. За мной выбежала Октавия.       — Да он уже пятый раз нам предоставил полный финансовый отчёт! — взорвалась я.       — Какая тебя разница? Человек радуется! — недоумевала подруга. — Ты что, завидуешь?       — Не говори ерунды, — закатила я глаза, не сбавляя шаг, надеясь, что Октавия отлипнет.       — Кларк, что с тобой происходит? После поездки в Детройт ты сама не своя! Третий день грубишь, почти ни с кем не разговариваешь! Не слушаешь меня, когда я тебе что-то говорю. На парах витаешь где-то в облаках!       — Всё нормально, встретимся завтра.

* * *

      Ничего не было нормально. Я действительно три дня срывалась на всех, Рейвен приболела, поэтому сдерживать моё плохое настроение было некому. Октавии я сказать ничего не могла: мы дружили, но она была легкомысленна и слишком помешана на Линкольне, чтобы всерьёз озаботиться чувствами кого бы то ни было. Что происходит?.. Перед глазами ярко пронеслись события трёхдневной давности.       Сидя на паре, я вертела телефон, не в силах сосредоточиться на излагаемом материале, к тому же мне больше нравятся семинары, а не лекции: рассуждать и работать в команде всегда интереснее, чем слушать одного человека. Решив, что даже самая последняя соня могла бы проснуться, я набрала текст сообщения Лексе.       «Угадай, кто так и не уснул, потому что не получил порцию колыбельных?»       Я не ожидала, что она ответит сразу. Через пять минут. Через десять минут. Через час. Но она не ответила ни в этот день, ни на следующий. Мне было неуютно, но неуверенность мешала позвонить. Поэтому на следующий день я, измучившись, послала ей ещё одно сообщение: «Ты жива?»       И вновь сообщение осталось без ответа. Разумеется, с Лексой ничего не могло случиться, успокаивала себя я. Но тогда она просто не хочет мне отвечать?.. Я не выдержала и с гулко стучащим сердцем набрала её номер. Почти минуту гипнотизировала экран, потому что просто не знала, что скажу. В конце концов, что-то внутри пересилило робость. Гудки. Очень долгие. Противные. Тягучие. После каждого я судорожно сглатывала. Но трубку не взяли.       Чёрт, что не так? Я в бессмысленной злобе механически делала набросок за наброском: её руки, её профиль. И резко зачёркивала, закрашивала, мяла и рвала листы бумаги, кидая их на пол. На следующий день то же самое. Ни сообщения, ни звонка от Лексы, ни хоть какого-то понимания, что происходит.       Я мучительно перебирала в голове фразы, которые могли её обидеть, взгляды, которые бросала на неё: ни один не должен был смутить или раскрыть интерес к ней. Неизвестность сводила с ума. Поэтому на третий день я не выдержала и взорвалась, облив ни в чём не виноватого Монти потоком ругани.       Всё это пронеслось в голове, пока я ехала домой. Оказавшись в квартире, я кинула в сторону сумку, прошла в комнату и растерянно села на кровать. Выражение «выбить почву из-под ног» для меня теперь приобретало смысл. Не знаю, сколько я так просидела, пялясь на несмываемое пятно зелёной (глаза Лексы!) краски на ковре. Из транса меня вывел короткий звонок в дверь. Я нахмурилась, потому что никого не ждала. Быстро подойдя к двери, открыла её — Рейвен.       — Господи, Рейвен, — я втащила её в квартиру, — ты же болеешь!       Она и правда выглядела неважно: на бледном лице под глазами чётко обозначились тёмные синяки, одета в чёрные джинсы и тёплый балахон с эмблемой нашего университета, хотя на улице жарко.       — Привет, Кларк, — прохрипела Рейвен, обняв меня и поцеловав в щёку, как она обычно это делала при встрече. — Не бойся, инкубационный период уже прошёл, не заражу.       — Не старайся, — нашла в себе силы пошутить я, потому что искренне рада была видеть подругу. — Я всё равно пройду медицинский осмотр. Мало ли, чем ты меня успела заразить.       — Только если половым путём, — пошлые шуточки Рейвен — её конёк, я уже к ним привыкла, поэтому не обращала внимания.        — Не надейся, — подразнила её я и потянула за руку её в комнату. — Пойдём, напою тебя чаем.       — Да, и расскажешь, что с тобой происходит, — как бы между прочим бросила Рейвен.       — Октавия? — закатила я глаза, заранее зная ответ.       — Весь университет, — послышался насмешливый крик из комнаты. — Кларк, тебя ни на денёк нельзя оставить одну: уже идёшь вразнос!       Я появилась на пороге и прислонилась к косяку.       — Рейвен, — с мукой в голосе выдавила я, потому что устала делать вид, что всё в порядке. — Я ей написала. Но она не ответила.       — Иди сюда, — гостеприимно похлопала по кровати ладонью Рейвен.       Я послушно поплелась к ней, села, и внутри всё будто опустилось.       — Что ты ей написала?       — Нейтральное сообщение. Она не ответила. И на следующий день не ответила, потом не взяла трубку. Я не знаю, Рей. Это странно. Просто мне было с ней так легко, и ей тоже, вроде, понравилось гулять вместе. И… И это очень нелогично! И несправедливо, что она не может просто отправить сообщение в ответ. И просто молчит!       Я не думала о том, что со стороны ситуация может показаться странной: убиваюсь по какой-то незнакомке из автобуса, причём так явно. Но мне было наплевать, что подумает Рейвен.        — Кларк, я сейчас не буду спрашивать, чем она настолько особенная, что ты кидаешься на людей, как ненормальная из-за того, что она тебе не перезвонила, — осторожно начала Рейвен. — Но, может, попробовать ещё раз? Мало ли что может случиться. Она скидывала звонки?       — Нет, я звонила один раз. Просто гудки.       Рейвен покусала задумчиво губу.       — А она не говорила, что куда-то уедет?       — Нет. Мы попрощались, она сказала, — я немного покраснела, — что запишет мне пару колыбельных на французском языке и пришлёт.       Рейвен подняла одну бровь, в глазах у неё что-то мелькнуло, но она сдержанно покашляла.        — А она не говорила, где учится? — деликатно поинтересовалась она после паузы.       — На… Чёрт, что это за проклятие, я всегда забываю название её колледжа. Погоди минутку.       Я открыла ноутбук и быстро вбила в поисковик запрос по названиям колледжей Нью-Йорка, зная, что вспомню, если увижу.       — Вот, — ткнула я пальцем в строчку.       — Издеваешься? — недоверчиво поглядела на меня Рейвен. — Ты не могла запомнить название «Нью-Йоркская школа дизайна интерьера»?       — Сейчас не это главное. Ты спросила, где она учится, я ответила.       — Ладно, давай сюда ноутбук. Можно посмотреть список студентов, которые там учатся, найдём твою Лексу.       У меня что-то тёплое пробежало внутри. «Твоя Лекса». Рейес даже не подозревает, что эти слова для меня значат.       — Лекса-Лекса, — тихо мурлыкала Рейвен, быстро что-то печатая и бросая косой взгляд на экран. — Полное имя, наверное, Александрия? Тебе повезло, их всего три: Александрия Вудс, Александрия Мартин и Александрия Хейз. Она носит очки?       — Нет, — озадаченно ответила я, уставившись на Рейвен, лицо которой было скрыто за ноутбуком, поэтому я могла видеть только быстро шныряющие туда-сюда зрачки.        — Дреды?       — Нет.       — У неё есть татуировки на лице?       — Что за тупые вопросы, нет!       — Странно, обычно тебя привлекают подобные чудики. Вспомни хотя бы Финна.       Я покраснела от досады: Рейес просто издевалась надо мной. Я потянулась к ноутбуку, чтобы захлопнуть его, но Рейвен, смеясь, остановила меня.       — Погоди. Зеленоглазая шатенка, двадцать три года, рост не указан, вес не указан. Кстати, выглядит милой.       У меня усиленно забилось сердце: нашла? Неужели нашла?       Рейвен с торжествующим лицом развернула ко мне ноутбук, я заморгала: фотография Лексы, рядом информация: Александрия Вудс, студентка пятого курса, отделение графического дизайна.