Город падших. Бескрылый хранитель.

Тяжёлые тучи висели в небе ещё с ночи. Вопреки всем прогнозам, что единогласно твердили о ясном солнечном дне. В нашем городе прогнозы всегда сбываются. Но так бывает. Несколько дней в году обычно предсказуемая погода решает кардинально поменять своё мнение относительно того, каким должен быть этот день. Я прекрасно понимаю, что это значит лично для меня. Уроки тянулись нудной чередой. Наручные часы мерным тиканьем отмеряли время. По внутренним ощущениям минуты длились как часы. Как же долго... Под конец занятий стал накрапывать мелкий холодный дождь. Пока спускался на первый этаж в гардероб, видел, как за окном мелькали, удаляясь от школы, яркие зонты девчонок и парней. Хотя у некоторых были и в мрачной серо-синей гамме. Ну а кто-то забыл, или оставил, послушавшись прогнозов погоды, столь нужный сейчас предмет дома, и теперь натягивал на голову капюшон, если был, или закрывался от мороси сумками. Я же прятался от дождя под прозрачным зонтом-тросточкой. Таким же невидимым на первый взгляд, как и его обладатель. Когда выходил за ворота школы, сверкнула молния. Близко, по дороге домой. Значит не придётся долго блуждать. Никто и не заметил столь необычное явление — молнию без грома. А дождь начал постепенно усиливаться. К тому моменту, как я подошёл к городской площади, ближайшей к моему учебному заведению, лёгкая морось превратилась в полноценный ливень. Под октябрьским дождём, у края фонтана стояла фигура и мокла. Подойдя поближе, я смог рассмотреть, что это молодой мужчина лет двадцати пяти. Голубоглазый брюнет в летней футболке с рисунком крыльев. Он промок до такой степени, что майка прилипла к телу, обнажая рельеф мышц, спрятанных под ней, а причёску узнать было невозможно из-за стекающей с волос воды. Он смотрел в затянутое тучами небо. Я рассматривал его, подойдя почти вплотную. Он не обратил на меня никакого внимания, подставляя лицо холодному дождю. Наверное думал, что я его тоже не вижу, как и все остальные. Льдистые глаза его изредка смаргивали. В них отражалась потеря, утрата чего-то важного. Присмотревшись к асфальту за его спиной, я увидел маленькую красную лужицу у его ног. Кровь. Я не ошибся. Это именно тот, кого я должен был встретить. Я поднял зонтик так, чтобы и брюнет оказался под ним. Оторвавшись от созерцания свинцовых туч, он посмотрел на меня своим затуманенным взглядом, выражающим некоторую озадаченность. — Небо плачет, когда его навсегда покидают крылатые. Оно чувствует грусть своих детей... — только и ответил я на этот красноречивый взгляд. Он ничего не сказал, снова поднял голову и продолжил смотреть вверх, но теперь уже сквозь плёнку прозрачного зонта. Я последовал его примеру, слушая как разбиваются о землю капли дождя. Мы молчали. Небо как живое существо. Оно может быть как ясным, так и хмурым, затягиваясь тучами. Как нежным, даруя вдохновение или тепло, так и жестоким, обрушивая стихийные бедствия, или печальным, плача дождём... А для некоторых оно вершит судьбы, вознося к звёздам, или же сбрасывая на самое дно. Второе как раз и произошло с этим парнем, и теперь он не имеет возможности вернуться домой. Я уверен. Как странно... Иногда мне кажется, что когда-то и я сам упал с Неба, но забыл, кто я есть... — Какого твоё имя? Я вздрогнул от неожиданности. Задумался и был не готов к продолжению разговора. — А тебе зачем? — как можно равнодушнее спросил я. Обратился к нему, как и он ко мне — на «ты». — Должен же я как-то тебя называть. — С ноткой удивления произнёс он. Я же тихонько хихикнул. — Я сказал что-то смешное? — Нет... просто ты первый, кто об этом спрашивает. — Не придумывать же прозвища совершенно незнакомому человеку. — Действительно. Не нужно... — сказал я, и тут же продолжил. — Прозвище у меня уже есть. — Что? — слегка опешил брюнет. — Такие, как ты, — улыбка лишь уголками губ, — не знаю почему, но называют меня Колдун. Парень в крылатой футболке прищурился, и начал пристально изучать моё лицо. Я не выдержал и отвернулся. Под таким пристальным взглядом чувствуешь себя не в своей тарелке. Было неуютно. — Действительно... почему же я сразу не заметил метку?.. — пробубнил он себе под нос. — Какая метка? — воскликнул я в недоумении. — У тебя внешность необычная... Пшеничный блондин с непроницаемо чёрными глазами и... — он потянулся к моему виску, чтобы откинуть прядь волос, закрывающих родимое пятно, — семиконечная звезда... — Это всего лишь родинка... — я сбросил его тёплые пальцы со своей кожи, вспоминая, что у моих матери и деда звёздочки тоже были. Брюнет был на редкость бесцеремонным. В сравнении с ним, другие держались замкнуто и осторожно. Но на удивление я не чувствовал от этого дискомфорта. Он хотел ещё что-то сказать, но не сделал этого, заодно убрав руку, что повторно пыталась ко мне прикоснуться. Я, кажется, догадался кто он. Кровавая лужица за спиной и ливень явные признаки падшего ангела. Но лишь один класс небесных жителей так привязан к смертным. — Что с твоим подопечным? — спросил я, глядя прямо в его холодного оттенка глаза полные тепла. Он молчал, попытался отвернуться, но я не дал ему такой возможности, зажав его лицо между своих ладоней, едва удерживая зонтик. Прости, дружище, но я это делаю для твоего же блага. — Что с ним? — Он... он... — голубые глаза наполнились влагой, а голос дрожал. Ангел силился произнести слово, которое было для него равносильно собственной гибели. Я уже знал, что услышу... — Он умер. — Наконец выдавил он из себя, и добавил уже шёпотом. — Я не справился со своей задачей... — Причина? — Самоубийство. — Сразу поняв, о чём я, ответил брюнет. Я разжал руки, давая ему свободу и перехватывая поудобнее зонтик. — Значит здесь нет твоей вины. — Попытался его успокоить я. — Люди сами решают как поступать. И это их личный выбор: прислушиваться к своему ангелу хранителю, или нет. — Дело не в этом... — возразил крылатый. — Это не он так решил, его склонили к этому выбору. Его окружили демоны, а я не смог их отогнать. Я был слаб! Я оказался бесполезен как защитник! — Сорвался ангел на крик. И продолжил уже тише. — Я ничего не смог сделать... А ведь он был совсем ребёнок... школьник сведённый с ума. И он так похож на тебя... За это я себя ненавижу. Теперь я здесь. У меня есть только два выхода: либо стать сильнее, отрастить крылья и вернуться на Небо... либо растерять последние перья и остаться на земле навеки... Я прекрасно знал, какого это — потерять самое дорогое, что у тебя есть, и быть за это проклятым... — Мам, а с кем этот мальчик разговаривает? Я никого не вижу... — Не смотри на него. Пошли быстрее. — Вот же сумасшедший... — Как всегда, пытается привлечь к себе внимание. Я был так погружён в разговор, что только сейчас, вспомнив о своей боли, загнанной в самые далёкие уголки сознания, заметил осуждающие взгляды и реплики, что были словно ножи, вонзённые прямо в сердце. И случайные люди и те, с кем я был знаком — все смотрели на меня как на психа. Меня не должны волновать их слова, но... Как же это больно — быть изгоем. Я же не виноват, что я другой! И я не виноват, что стал сиротой... Кажется я не смог сдержать слезу. И это заметил брюнет. Он, будучи очень высоким, наклонился, чтобы взглянуть своими печальными глазами в мои на одном уровне, и положил свою ладонь мне на плечо. — Что-то случилось? — в голосе звучало искреннее участие. Я потянулся ледяными пальцами к его тёплой руке на плече, сжав ими её, питаясь его защитой и поддержкой, его неподдельным желанием помочь... И вдруг мне в голову пришла безумная идея, которая могла появиться только у такого психа, как я. — Слушай... — Да? — Я могу тебя попросить... — я колебался, ведь не был уверен, что он согласиться. — Что? — Стань моим ангелом хранителем. В ответ он меня порывисто обнял. Крылатый всё ещё был мокрым, не успел обсохнуть, но меня это не особо смущало. Я был рад. Он согласился. Я не видел его лица, но всхлипы говорили о сдерживаемых слезах. Или он, наоборот, не сдерживал их? — Спасибо... спасибо... — шептал ангел. — Я даже мечтать об этом не смел... Ты стал моим спасителем. — Скоро мы поменяемся местами. — Будто бы пообещав, сказал я ему и обнял одной рукой в ответ. — Так ведь, крылатый защитник? Он усмехнулся мне на ухо. — Не уверен, что меня всё ещё можно назвать пернатым. Скорее уж бескрылый. Но я клянусь своей бессмертной душой, что буду твоим хранителем, пока не разрушится Мир. — То есть и в следующих жизнях тоже? — через улыбку пошутил я. — Обещаю... — ответил он на полном серьёзе. Я посмотрел вверх и увидел, как последняя капля минувшего ливня ударяется о плёнку зонта. А тучи уже разбегались, давая солнечному свету коснуться земли. — Ну что же, бескрылый хранитель, — разрывая объятья и закрывая зонтик, говорю я ему. — Моё имя Магус. Теперь твоя очередь представиться. Он отстраняется, и как только его угольной макушки касается ласковый луч, создавая иллюзию нимба вокруг его головы, с самой широкой улыбкой, на которую ангел был только способен, отвечает лишь одно слово: — Корну.