***
Фото на память? Конечно! – написано на запястье Юри Кацуки. Эти слова мучают его уже десять лет, и люди постоянно спрашивают, встретил ли он уже своего соулмейта. Он всегда старался избегать этой темы, разговоры об этом заставляли Юри ужасно переживать и нервничать. А мама вечно спрашивает, не повстречал ли он уже родственную душу, ему в ответ остается только качать головой и улыбаясь отвечать: «Нет пока». Это уже превратилось в рутину. Юри нравится тренироваться в Детройте. Дома, где все знакомые ходили вокруг со своими соулмейтами, было не так. Они лишь напоминали ему о его одиночестве, но в Детройте оно не чувствовалось так остро, да и не так много здесь было людей, уже встретивших родственную душу. И не так много тех, кто приставал с расспросами, Юри почти забыл слова на своей коже. Но они еще чувствуются тяжким грузом на его плечах. Почему ты здесь? – чернеет на запястье Виктора, для него эти слова несли негативный оттенок с самого их появления около десяти лет назад, когда ему было семнадцать. Все время до этого он боялся, что будет всегда один и умрет в одиночестве. Видеть слова на запястьях других людей было физически больно. А потом он познакомился с Юрой. Слова на запястье мальчика были испещрены шрамами, подобное встречалось редко и значило только одно: твоя родственная душа мертва. У Юры никогда никого не будет, ему было предназначено остаться в одиночестве. Впервые Виктор повстречался с ним на соревнованиях. Вид шрамов на коже Плисецкого отдался болью в груди, у самого же Виктора в то время запястье было чистым. А потом Юра тоже начал тренироваться у Якова, и они успели сильно сдружиться. Во время одной из тренировок Виктор почувствовал болезненное жжение в области запястья. На коже начали проявляться слова, и он показал их находящемуся рядом Плисецкому. Увидев появляющиеся в глазах Юры слезы, Виктор ощутил ужасное, неприятное чувство, но Плисецкий лишь сказал, что ему все равно. Он рад тому, что Виктор не закончит, как он сам, обреченным на одиночество. Ведь худшей вещью было то, что кто-то в этом мире мог быть одинок.***
На Гран При Юри не выдерживает давления, своих эмоций, всего, что переполняло его во время выступления. Ему хочется кричать и плакать, он сбегает в туалет и запирается в одной из кабинок. Ничего хорошего его здесь не ждет, он хуже всех остальных фигуристов и не достоин выступать на одном льду с Виктором. Проведя пальцем по номеру мамы, он с трудом заставляет себя сказать ей хоть что-нибудь. И, как только он вешает трубку, кто-то с силой ударяет по двери кабинки. Юри больше не может, не в силах терпеть. Открыв дверь, он сталкивается лицом к лицу с Юрием Плисецким. Слова застревают у Юри в горле, а из глаз начинают катиться слезы, когда, отвернувшись, он уходит из туалета. Позже, уже идя к выходу из здания, он видит Виктора с Юрием, которые обсуждают короткую программу последнего. Юри уже не слышит слов своего тренера, он не может отвести глаз от Виктора. Как же ему хочется стать достойным того, чтобы кататься с этим русским фигуристом на одном льду, кататься вместе с ним, говорить, стать ему равным. И тут Виктор замечает его взгляд и улыбается. Юри чувствует, как его лицо краснеет, становится невозможно вдохнуть, а сердце пропускает удар. - Фото на память? Конечно! – произносит Виктор, и Юри замирает на мгновение, не в силах пошевелиться. Эти слова, он знает их. Такого не может быть, это невозможно! На секунду ему хочется проверить свое запястье, но он итак знает их наизусть, эта фраза навсегда засела в его голове. И все, что Юри способен сделать – это развернуться и пойти прямо к выходу. Он игнорирует спрашивающего о чем-то репортера. Он просто идет, ему нужно на воздух, ему нужно домой. Он хочет забыть о катании хотя бы на некоторое время. Виктор смотрел, как Юри, отвернувшись, уходит прочь, и чувствовал нечто, похожее на грусть. Он не понимал отчего, он даже не знал этого Юри Кацуки, но японец показался ему интересным. К собственному удивлению Виктор был полностью поглощен его хореографией и музыкой во время короткой программы, и был готов оспорить многие моменты, за которые судьи вычли баллы. Выступление Юри затронуло что-то внутри Виктора, прошлось электричеством по нервам и поглотило его. Ему понравилось все в этом выступлении, однако он не был удивлен, увидев имя Юри на последнем месте, тогда его это не волновало. Виктор дремал дома на диване, когда телефон завибрировал на кофейном столике, стоящем рядом. Он проигнорировал оповещение, не желая отвечать. Но внезапно навалившийся на него всем телом Маккачин оборвал все попытки спать дальше. С трудом разлепив глаза, Виктор зашарил рукой по столику в поисках телефона. Сообщение оказалось от Якова, приславшего ссылку на видео, и он практически скинул с себя Маккачина, увидев название. Юри Кацуки исполняет Stay Close To Me Виктора Никифорова.***
Виктор видит многое в видео, замечает, что катание Юри практически идеальное. Да, есть несколько незначительных ошибок, но в основном в прыжках. Виктор невероятно удивлен тем, что кто-то решил повторить его выступление. И это делает его таким счастливым, что он кидается искать билеты в Японию, находя вместе с тем информацию о том, что семья Юри владеет домом c купальней на горячих источниках в Хасецу. Забронировав билеты на завтрашний день, он собирает вещи и чувствует такое воодушевление, какое не ощущал с тех пор, как впервые встал на лед. Снаружи дома раздаются крики, а потом кто-то с невероятным шумом несется по дому. Хихикнув, Виктор опускается в горячую воду. Ворвавшийся в купальню Юри выглядит так, словно все происходящее кажется ему невероятным сном, и Виктор не сдерживает тихий смех. - В-Виктор… - ошарашенно произносит японец, однако к следующей его фразе он оказывается не готов. - Почему ты здесь? Эти слова почти одолевают Виктора, он трясет головой, почему вообще они, будучи произнесенными Юри Кацуки, должны что-то для него значить? Он слышит их не в первый раз, Никифоров любит удивлять людей, так что эту фразу кто-нибудь частенько говорил ему. Поэтому Виктор лишь улыбается и произносит: - Я буду твоим тренером, и ты победишь на Гран При. Юри загорается, когда Виктор встает из воды и протягивает руку. Отвернувшись, он прячет горящее от смущения лицо и желает оказаться подальше отсюда, ведь его соулмейт стоит прямо перед ним, голый, и предлагает себя в качестве тренера. Его соулмейт – это Виктор Никифоров, никто другой не предлагал ему сфотографироваться на память, никто другой не улыбался ему так. Юри вновь поворачивается к Виктору и смотрит на слова, чернеющие на чужом запястье. Тот сразу же прячет их от взора Юри, но он успевает увидеть. И он только что сказал эту самую фразу. Не произнося ни слова, Юри убегает обратно в дом. Для него это слишком.