Замечательный сосед

История моя начиналась совсем невесело. Человеку, которому посчастливилось остаться в живых после жестокой, кровопролитной войны в Афганистане, совершенно некуда было податься. Накануне я предвкушал своё триумфальное возвращение в Лондон, но все мои радужные мечты лопнули в одночасье, словно мыльный пузырь. Немое безразличие некогда родного города граничило с отчуждением, и грань эта была столь тонка, что казалась прозрачной. Люди бесцеремонно сновали вокруг меня, не удостаивая даже мимолётными взглядами. Величественный Туманный Альбион вдруг стал таким огромным, а я таким маленьким - крохотная букашка, которую в любой момент может хладнокровно размазать по асфальту подошва тщательно начищенного ботинка любого случайного прохожего, и этот самый прохожий продолжит шагать дальше, как ни в чём не бывало, даже не подумав оценить масштаб свершившейся трагедии. Я засунул руку в карман потрёпанной куртки, отыскав там пару фунтов да горсть мелочи. Мда, негусто... Позвонив с телефона-автомата своей сестре Гарриет и услышав на автоответчике жизнерадостный голос её дражайшей супруги, я принял решение больше не беспокоить эту сладкую парочку. За всё время моей службы Гарри не написала мне ни одного письма и сейчас вряд ли обрадуется моему возвращению. Выйдя из телефонной будки и подставив усталое лицо холодным каплям осеннего дождя, я впервые ощутил себя неприкаянным и никому не нужным человеком... * * * Первую ночь мне пришлось провести в ночлежке для бездомных. Удовольствие ниже среднего, скажу я вам. Мечтать о свежем постельном белье и мягкой кровати, конечно, не приходилось, но на войне я привык к спартанским условиям быта. Самое главное, чтобы эти потрёпанные матрасы, застилающие ржавые койки, не кишели полчищами противных, больно кусающихся насекомых. Да и обитатели сей богадельни, непрерывно сверлящие меня расширенными после принятия различных наркотических средств и алкогольных напитков зрачками не внушали ни капли доверия. Пахло в этом помещении тоже отнюдь не розами. Вонь перегара и давно не мытых тел каждое мгновение проверяла на прочность моё обоняние и крепость желудка. Утешая себя мыслью, что через несколько дней мне должны впервые выплатить скудную армейскую пенсию, я, с нескрываемой опаской оглядевшись по сторонам, попробовал поудобнее устроиться на выделенной мне койке, покрепче прижав к себе чемодан со своими вещами, как маленький ребёнок - плюшевого мишку. За своё добро я готов был сражаться до последнего вздоха. Впрочем так же, как и за свою непоруганную добродетель. Я накрылся лоскутным одеялом с головой и даже успел согреться и задремать, когда хлипкая дверь приюта для бездомных с грохотом и скрипом отворилась, и в комнату, слегка покачиваясь, вошёл худой долговязый мужчина, одетый в грязную толстовку и широкие тренировочные штаны с лампасами. Я инстинктивно вскочил на кровати, едва не свалившись с неё, и устремил на него испуганный взор, часто моргая спросонья. Чемодан я продолжал судорожно прижимать к груди. Голубоватого света полной луны, проникающей сквозь немытые оконные стёкла, было вполне достаточно, чтобы хорошенько разглядеть его физиономию, не бритую, по крайней мере, несколько дней, и мутные, словно остекленевшие глаза цвета бирюзы. Остальные постояльцы, казалось, и вовсе не заметили ночного вторжения, продолжая мирно похрапывать на своих койках. Незнакомец устремил на меня немигающий взор и медленно сделал пару шагов вперёд по направлению ко мне. Мне стало по-настоящему страшно. Хотелось закричать, но стальная рука леденящего ужаса крепко сжимала моё горло. Спросонья мне почудилось, что сам призрак недавней войны явился по мою душу, дабы затащить в преисподнюю. Однако мужчина не проявлял признаков враждебности. - Прошу прощения, за то, что разбудил, - хрипло пробормотал он, и тотчас же ничком рухнул лицом вниз в койку, стоящую напротив моей. Вскоре до моего слуха донеслось его ровное дыхание, и я уже начал понемногу успокаиваться и вновь проваливаться в сон, когда незнакомец принялся кричать во сне: - Будь ты проклят, Мориарти! Убирайся в ад, чудовище! Нет, я ни капельки не скучал по тебе! Будить его я не отважился, и так и провалялся без сна, забывшись тревожной дрёмой, только тогда, когда за окнами забрезжил рассвет. Очнувшись от короткого забытья, я обнаружил, что моего шумного соседа уже и след простыл... * * * Ранним утром, шатаясь, как пьяный после очередной бессонной ночи и слегка прихрамывая - сказывалось недавнее боевое ранение в ногу - я бесцельно бродил по Лондону. Люди и предметы расплывались у меня перед глазами, словно в причудливом калейдоскопе, а потом снова сливались в единую разноцветную массу. Точнее сказать, в клубок. Сквозь пелену тягучего дурмана до моего слуха донёсся смутно знакомый голос: - Джон? Джон Уотсон, ты ли это?! А потом кто-то схватил меня за плечи. Весьма вовремя, потому что я совершенно осознанно собирался рухнуть лицом вниз прямо на вымощенную камнем мостовую. Последние силы оставили меня и сопротивляться вожделенному забвению больше не было смысла. Два маленьких толстячка в очках довольно крепко держали моё бренное тело, не давая упасть, и беспрерывно задавали вопросы о моём самочувствии. Говорили они почему-то хором. Невероятным усилием воли сфокусировав взгляд, я убедился в том, что толстячок был только один. В его прищуренных глазах, спрятанных за стёклами очков, светилось неподдельное беспокойство. - Ты хоть узнал меня? - Его голос доносился до моего слуха, как будто сквозь несколько слоёв ваты. - Майк Стамфорд, - едва слышно пробормотал я, ещё раз опасно покачнувшись, но он вновь сумел удержать меня от падения на мостовую. - Мы с тобой вместе учились в Бартсе... На сей раз память не сыграла со мной злую шутку. И на том спасибо. Не хватало мне ещё того, чтобы я перестал узнавать старых знакомых. Тогда мне прямая дорога в психдиспансер. - Верно, молодец. - Он ухмыльнулся, обнажив два ряда мелких зубов. - Значит, ещё не всё потеряно. Что же с тобой случилось, бедолага? Не обижайся, но выглядишь ты, мягко говоря, хреново. - Просто трое суток не спал... Я приложил все старания к тому, чтобы мой ответ прозвучал бодро и жизнерадостно, как рапорт вышестоящему начальству о благополучной зачистке вражеских территорий. А в итоге получилась плаксивая жалоба капризного ребёнка. Майк сочувственно цокнул языком: - Понятно... Здесь есть паб неподалёку. Пойдём-ка, я угощу тебя пивом. Глядишь, и полегчает немного. Только ты не падай, хорошо? Я безразлично кивнул, словно китайский болванчик, и тут же снова покачнулся. Майк бережно поддерживал меня под локоть всю дорогу до питейного заведения. Прохожие, должно быть, приняли нас за влюблённую парочку геев, однако в Англии этим никого не удивишь. После пинты тёмного пива мне действительно весьма полегчало. Доза спиртного развязала мне язык, и я как на духу поведал старому приятелю всю свою душещипательную историю, включая последнюю жутковатую ночку в приюте для бездомных. Выслушав меня, Стамфорд захихикал, довольно потирая руки: - Я что-то смешное сказал? - обиженно насупился я. - Нет, что ты, извини. Просто я, кажется, знаю, как помочь твоей проблеме. Одна моя хорошая знакомая, миссис Хадсон, сдаёт комнату в доме, находящемся в центре Лондона, практически за бесценок. Уверен, она будет рада тебе помочь. Мировая бабулька! Эх, была бы она лет на сорок помоложе, я бы с ней замутил... - мечтательно добавил он. - Не стоит обнадёживать меня заранее, Майк, - обречённым голосом промолвил я, залпом допивая остатки пива из своей кружки. - В этом городе не проживёшь на армейскую пенсию. А на работу меня не примут, пока я не найду себе достойное жильё. Какой-то замкнутый круг получается... Но когда Майк озвучил цену, я тотчас же воспрянул духом и незамедлительно попросил у него координаты этой самой миссис. * * * Домовладелица и впрямь встретила меня чуть ли не с распростёртыми объятиями, тут же бросившись показывать свободную комнату на третьем этаже. - Здесь, конечно, не пятизвёздочный отель... - Она виновато развела руками. - Но, как говорится, чем богаты. Комната была довольно просторной и уютной. А самое главное - здесь стояла двуспальная кровать, застеленная цветастым покрывалом. Впервые за долгое время я почувствовал себя совершенно счастливым. - Не волнуйтесь, миссис Хадсон, - прервал я её разглагольствования. - Меня всё устраивает. Разумеется, если Вы согласны с моим проживанием здесь. - Ну что Вы, конечно! Я буду так рада! - Она вновь всплеснула руками. Очевидно, это был её излюбленный жест. - Я с превеликим удовольствием помогу порядочному человеку, оказавшемуся в сложной жизненной ситуации. Можете вселяться прямо сейчас. Я виновато опустил голову: - К сожалению, я смогу внести предоплату только через несколько дней... - Как Вам будет угодно, голубчик. Я Вас не тороплю и абсолютно Вам доверяю, - заявила она. - Но Вы же меня совсем не знаете, мы знакомы всего десять минут... - слабо запротестовал я. Миссис Хадсон отмахнулась от моих слов, как от назойливой мухи и, приветливо улыбнувшись, внимательно посмотрела мне прямо в глаза: - Я давно живу на свете, сынок, и, будь уверен, за это время научилась отлично разбираться в людях. - А так же виртуозно танцевать у шеста, - раздался в двух шагах от нас насмешливый мужской голос. Мы синхронно обернулись. Домовладелица картинно схватилась за сердце: - Ох, Шерлок, зачем так бесшумно подкрадываться? У меня чуть инфаркт не случился, а я ещё даже завещание написать не успела. Высокий мужчина, одетый в длинное тёмно-синее пальто с поднятым воротником разглядывал меня не менее пристально, чем я его. Бирюзовые глаза-льдинки пронизывали насквозь. От самой его фигуры веяло арктическим холодом. Его лицо казалось мне смутно знакомым, но где и при каких обстоятельствах мы встречались ранее, я, увы, припомнить не мог. Небрежно откинув со лба густую копну тёмных кудрей, он протянул мне руку, затянутую в чёрную кожаную перчатку: - Вы, по всей видимости, новый постоялец миссис Хадсон? Значит, будем соседями. Я снимаю комнату на втором этаже. Моё имя Шерлок Холмс. Прошу любить и жаловать. - Джон Уотсон, - представился я, пожимая протянутую руку, и с удивлением отмечая, что мой голос слегка дрожит. - Шерлок - единственный в мире консультирующий детектив, - с гордостью пояснила миссис Хадсон. - Более того - он сам изобрёл эту профессию, представляете? Когда доблестные служители Скотланд-Ярда попадают в тупик, что бывает всегда, Шерлок немедленно приходит им на помощь, в мгновение ока раскрывая самые запутанные преступления. Причём абсолютно безвозмездно. Холмс запрокинул голову назад и безудержно расхохотался низким, гортанным смехом: - Благодарю за бесплатную рекламу, миссис Хадсон. К сказанному Вами мне больше добавить нечего. Пожалуй, на досуге стоит подумать о том, чтобы предложить Вам должность моего пиар-менеджера. А теперь спешу откланяться, дамы и господа, мне пора бежать. Работа не ждёт. Очередное убийство. Лестрейд чуть ли не на коленях умолял меня приехать на Леннистер Гарденз. Миссис Хадсон, я буду поздно и, вероятно, голодный. - Я Вам не домработница! - обиженно подбоченилась та. - Что-нибудь холодное вполне подойдёт! - на бегу крикнул Холмс. Вскоре его шаги на лестнице затихли. Громко хлопнула входная дверь. Домовладелица обратила на меня заботливый взор: - Не обращайте внимания. Он всегда такой. Хотите, я приготовлю Вам чаю? Я невольно расплылся в улыбке: - Спасибо. Это было бы восхитительно. И парочку печений добавьте, пожалуйста. У меня со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было. - Только сегодня, - донёсся с кухни её нарочито строгий голос. - Запомните: я Вам не домработница! Я с наслаждением опустился в мягкое кресло. Раненая нога ныла не переставая, но я не обращал на неё внимания, абстрагировавшись от всего сущего. Когда я устало прислонил голову к спинке кресла и на минуту смежил веки, неожиданная вспышка узнавания, подобная взрыву сверхновой, насквозь пронзила мой мозг. Я вспомнил, где впервые встретил своего новоиспечённого соседа. "Приют для бездомных. Лунная ночь. Небритое лицо с мутными, будто остекленевшими глазами, сверлящими меня непроницаемым взором..." - "Матерь Божья! - подумал я, схватившись за голову. - Попал я из огня да в полымя. Замечательный сосед мне достался, нечего сказать..."