Больно не было

А больно не было, не было. Руки твои сильные, взгляд как у ястреба голодного. Голосом кричал, крови требовал. Косы мои золотом, золотом. Сквозь пальцы твои проливаются, забывай-вода. Полынь в степях цветет, горькая, горькая. Плакала, да не о тебе. Ехал вдоль леса, выбирался на берег реки, смертушку на руках привез, брата кровь по груди, алая, алая. Больно не было, не было. Побегу небом, ковылем-травой, горькой просинью полыни поверх. Солнцем выжжено, ночью вскриками продано, верности моей не назвать. Ветер по полю, волнами, волнами. Одна. Шла бы я под венец, честно сватанной, косы по спине, вышитый плащ. Только ведь не видать теперь счастья женского, растащили душу вороны по кускам. Как звала тебя — не расскажет ночь. Обнимала я, как в последний раз, пальцы путала в твои волосы. А руки белые, белые. Больно не было, не было. Кровно брал меня брат родной, одного стебля колосья, одной матери дети. Оба прокляты, прокляты. Что кричала я, что сказал мне ты — ветром по полю, ковылем-травой. Проливайся золотом, забывай-вода. Виновата я, виноватая. Без моей вины горем проклята. На душе моей слезы выжжены, видно, плакать мне годы долгие. Нет тебя, брат единственный, платье белое, платье смертное. Родного хороню. Одна я. Как по полю снежному метка красная — то на простынях девство мертвое. Что не смятое, то размазано, криком званое, теплое, теплое. Молоком смывай, ключевой водой — нету разницы, на груди вина задыхается. Ведь сама звала, гнулась ивою, и от сладости томная, томная. Нет надежды проклятым, проклятым. Хоть в последний раз улыбнусь заре. Громыхает за горами война черная, унесет меня с собою. Нет прощения, покаяния, не жалею я, чтоб прощенной быть. Больно не было, не было.