Путешествие на юг

"Там, за горами, Снусмумрик, — сказал самому себе Муми-тролль. — Где-то на юге он ест апельсины. Если бы я был уверен, что он знает, как я ради него собираюсь перевалить через горы, я бы решился на такой шаг. А иначе ничего у меня не выйдет". «Волшебная зима» Ранним утром пошел первый снег. Он был прозрачный и сахарный, и таял сразу, как только касался опавших листьев и поблекшей травы. Лес стоял тихий и стройный, березы и осины замерли молчаливыми колоннами, медленно растворяясь в белесой дымке. Снусмумрик выглянул из палатки и поежился. Было сыро и холодно. Пока он разжег костер и сварил кофе, снег прекратился, и за прозрачными облаками поднялось тусклое солнце. Снежная туча убегала прочь, но из-за Пустынных гор уже показывалась следующая. Надо было торопиться, чтобы пройти хоть немного в сухой обуви. Собирать вещи по особой мумриковой системе получалось легко и быстро, и вскоре путешественник уже бодро топал по тропинке, ведущей на юг. «Муми-тролль наверняка уже заснул. Теперь для него нет ни утра, ни дня, ни даже ночи — только лето под теплым одеялом. Надеюсь, он получил мое письмо и не волнуется…» Снусмумрик никогда не предлагал Муми-троллю отправиться с ним. Он понимал, что друг очень привязан к своей семье и не любит холод, поэтому спать в теплом доме для него — лучший способ пережить зиму с ее лютой стужей и злыми метелями. Но это не значило, что Снусмумрик не думал об этом, не представлял, что друг идет вместе с ним. Есть особая прелесть в умении хранить вещи в своей голове — так ему удавалось представлять Муми-тролля рядом и даже беседовать с ним. Лямки рюкзака едва слышно поскрипывали в такт шагам Снусмумрика. Вскоре кончился лес и начались унылые поля. Туча догнала его, пошел мелкий холодный дождь. Наверное, где-то высоко это был снег, но он таял, не долетая до земли. Снусмумрик натянул пониже на глаза старую зеленую шляпу и перекинул трубку в другой угол рта. Пустынные горы маячили за его спиной хмурой тенью. В тот день, когда Муми-тролль встал и увидел, что палатки Снусмумрика нет на берегу реки, семейство муми-троллей решило ложиться в спячку. Муми-мама постелила всем домочадцам самые теплые матрасы и одеяла, Муми-папа принес побольше торфа и заправил печь в подвале. Маленькая фрекен Снорк сновала по дому туда и обратно, собирая у кровати вещи, которые понадобятся ей первым делом, как только она проснется: расческу, зеркальце, лопатку для первоцветов, цветные стеклышки, чтобы смотреть на небо, и набор карандашей. А Муми-тролль сидел в своей комнате и глядел в окно. Он разглаживал на подоконнике письмо Снусмумрика и вздыхал, косясь на темный квадрат, что остался от палатки. Что-то не давало Муми-троллю покоя, но он не мог понять, что именно. Тосковать по Снусмумрику было привычно, теперь же что-то незнакомое примешивалось к этой тоске, а Муми-тролль не мог подобрать этому новому названия. Он посмотрел на письмо друга, вздохнул и закрыл глаза. «Хей-хо! Устраивайся под теплым одеялом и смотри летние сны! Я вернусь весной, как всегда, и в этот раз мы т о ч н о придумаем что-нибудь интересное. Как насчет дома на дереве? Не скучай! Снусмумрик.» Письмо стояло перед глазами, словно Муми-тролль снова читал его. Он хорошо знал почерк друга, эти круглые, немного детские буквы. Муми-троллю нравилось представлять, как Снусмумрик пишет письмо для него, как он старается, высовывает кончик языка от усердия, как подбирает слова, чтобы не повторять прошлогодние фразы. И все же было в этой приятности нечто колючее, холодное, как остывшая грелка, чужое. Муми-тролль вздохнул и пошел на кухню. Мама готовила обед (еловые иголки), попутно заканчивая уборку. Она проверила, плотно ли закрыты баночки с крупой, мукой и сахаром, пересчитала кухонные дрова, еще раз осмотрела домашние соленья в погребе, чтобы никто из них не потерял крышечку, потом перемыла все кастрюли и сковородки. Дел у мамы всегда хватало. — Мам, мне грустно, — сказал Муми-тролль, усаживаясь за кухонный стол. — Потому что Снусмумрик ушел? Дорогой, он непременно вернется! Скажи, пожалуйста, ты планируешь спать всю зиму или только ненадолго прикорнешь? Оставлять ли тебе припасы, полотенца, гостевые кровати и комплекты белья? Папа на всякий случай принес лопату для снега, я поставила ее у двери. — Я не знаю, — вздохнул Муми-тролль. — Когда спишь, время проходит быстрее, но мы столько всего пропускаем… — Тогда подумай, чего бы тебе хотелось больше всего? Муми-мама села напротив и весело подмигнула. — Больше всего мне хотелось бы уйти на юг со Снусмумриком, — прошептал Муми-тролль, глядя в окно. — Так в чем же дело? Думаю, он был бы рад. — Он никогда не звал меня с собой. — Разве? Тогда зачем он рассказывает тебе о своих приключениях так подробно всякий раз? И почему каждый год уходит чуть позже прежнего, будто дожидаясь чего-то? Может быть, он просто стесняется попросить тебя об этом? — мама осторожно взяла его лапку в свои. — Как ты думаешь? — Я не знаю… Муми-тролль вздохнул еще раз и вышел из кухни. Он спустился с веранды и двинулся к реке, задумчиво поддевая ногами листья. Слова мамы каким-то образом затронули то новое и чужое, что поселилось в его груди, но Муми-тролль не мог понять, хорошо ли это. Рядом с бывшей палаткой лежало старое бревно — обычно Снусмумрик сидел на нем, когда удил рыбу или играл на губной гармошке. Муми-тролль присел на влажную кору, кое-где поросшую мхом. Что если мама права? Вдруг Снусмумрик ждет, отчаянно ждет того дня, когда Муми-тролль догонит его и скажет: «Давай путешествовать вместе!»? Он представил пустыню, по которой бредут две маленькие фигурки, потом перенес их в непролазные тропические болота, где цвели гигантские орхидеи с одуряющим запахом, а после увидел путников, взбирающимися на высокую вершину, покрытую шапками снега и коварного льда. — Конечно, вдвоем веселее! Вдвоем проще, всегда есть с кем поговорить, помолчать, разделить оладьи. Снусмумрик однажды оставался в долине ради меня и даже ложился в спячку, а я вот ни разу еще не рискнул перейти через горы и пойти с ним. Муми-тролль вскочил, полный решимости действовать, и побежал обратно в дом. — Мама! Мама, я решил! Ты права, я пойду за Снусмумриком, догоню его и скажу, что отправлюсь с ним на юг! Фрекен Снорк выронила масленку. Муми-папа закашлялся и смял газету (последний выпуск этого года, между прочим!). — Я собрала твой рюкзак, милый. Положила консервы, перочинный ножик, порошки от простуды и от желудка, мыло и теплые шарфы, — с улыбкой сказала Муми-мама, ловко поднимая масленку с пола. — Мама, ты самая лучшая! — Муми-тролль обнял ее и рассмеялся. — Может быть, ты все же передумаешь? — спрашивала фрекен Снорк, с тревогой заглядывая в глаза Муми-троллю. — Я не смогу спокойно спать, зная, что ты где-то далеко! Вдруг тебе будет угрожать опасность? — Непременно будет, и не раз! — радостно кивнул Муми-тролль. — Но вместе мы преодолеем все трудности и весной вернемся к тебе! Обещаю, я привезу потрясающий подарок с юга. Он ласково потерся об ее мордочку и подоткнул одеяло. Фрекен Снорк зевнула, сворачиваясь калачиком. — Возвращайтесь поскорее! Я буду видеть вас во сне. — Возьми компас, сын! — повторял Муми-папа, бегая по кабинету. — Может быть, положить еще «Энциклопедию выживания в диких условиях», как считаешь, дорогая? — Мне кажется, что дети уже достаточно взрослые для того, чтобы знать, что незнакомую траву лучше не есть, а перед едой нужно мыть лапы, — отозвалась мама. — Сынок, если хочешь, можешь взять сушеных грибов, они легкие. Сварите со Снусмумриком суп. — Спасибо, мам, но мы лучше будем питаться тем, что добудем сами! На юге наверняка полно фруктов и всего такого! Муми-тролль был сильно возбужден и совсем не хотел спать. Он решил, что дождется, пока семейство уснет, а с рассветом тронется в путь. Снусмумрик вряд ли успеет уйти далеко за один день. Муми-мама помогла улечься папе и пожелала ему добрых снов, а потом устроилась спать сама. — Хорошей тебе зимы, сынок. Мама улыбнулась сонно, зарылась поглубже в перину и очень быстро уснула. Муми-тролль побродил немного по притихшему дому, послушал, как гудит печь. До рассвета было еще очень много времени, и он решил прилечь ненадолго. В пути через горы ему понадобятся силы. Муми-тролль затушил керосиновую лампу, натянул одеяло до ушей и тут же провалился в сон с теплым песком у самого прибоя, с белыми чайками и ласковой бирюзовой водой. Дом иногда негромко потрескивал, ветер шуршал сухими листьями по черепице. Холодало. С моря приходили тучи, они поливали побережье дождем, который постепенно превращался в снег и прятал следы и ориентиры, укрывал одеялом сонную землю, баюкал маленьких спящих зверьков. Муми-тролль проснулся в полной тишине. Несколько секунд он смотрел в потолок, удивляясь окружающей белизне, а потом подскочил как ужаленный. Снусмумрик! Путешествие! Он подбежал к окну и застонал. Снаружи лежал снег. — Я проспал! — в отчаянии прошептал Муми-тролль. Собранный мамой рюкзак все так же стоял у двери. Подхватив его, Муми-тролль сломя голову выбежал из дома и, не снижая скорости, взял курс на юг. К счастью, снега выпало еще совсем мало, и на первых порах удавалось сохранять хороший темп. Муми-тролль преодолел подъем, вбежал в лес и понесся напрямик к горам. — Эй, куда это ты так спешишь? — окликнула его знакомая белка, как раз закончившая завтракать. — На юг! — на бегу отозвался Муми-тролль. — Скажи, давно ли выпал снег? — Дня три уже. А что? Но Муми-тролль уже убежал дальше и не слышал вопроса. Три дня как выпал снег. Значит, минимум на четыре дня, а то и на неделю, Снусмумрик опережает его! — А у меня такие короткие ножки, — пробормотал, отдуваясь, путешественник. Он пробежал лес насквозь, кубарем скатился со склона в следующую долину и остановился возле дома Хемуля. Тот наверняка не ложился в спячку, и в другое время можно было бы зайти, выпить кофе с кексом и поболтать, но сейчас каждая минута была дорога, ведь Снусмумрик уходил все дальше на юг! Муми-тролль немного отдышался и пошел по тропинке. Здесь стояло несколько домов, но всех жителей он не знал. В одном из домиков жила, определенно, Филифьонка — окна у него были отмыты до скрипа, все штакетины забора прибиты на своем месте и выкрашены в строгий коричневый цвет. Даже дым из трубы поднимался ровным аккуратным столбиком. Возможно, это была та самая Филифьонка, что прошлой зимой гостила в долине Муми. Вскоре дома закончились, лес окружил Муми-тролля сплошной стеной. По рассказам Снусмумрика он знал, что нужно пересечь несколько долин, за которыми откроется горный перевал. Там можно будет пересечь Пустынные горы и идти дальше на юг. Что ждет его по ту сторону гор, Муми-тролль не знал. Ранние сумерки застали его в пятой долине. Здесь никто не жил, потому что долина была крошечной и вся заросла дикой ежевикой с острыми колючками. Муми-тролль шел по тропинке среди припорошенных снегом кустов и старался не задевать ничего, ведь опасность могла прятаться где угодно. Дорожка медленно поднималась в гору, и вскоре уже старый, хмурый лес составлял ему компанию. Муми-тролль чувствовал себя неуютно. Предзимние сумерки сделали все кругом незнакомым и страшным, ветви деревьев походили на скрюченные руки, а среди тихой мглы в чаще то и дело мерещились какие-то тени, призрачные глаза и большие зубы. На секунду даже промелькнула мысль о теплом доме, ухе Туу-тикки и маминых запасах, но Муми-тролль просто не мог вернуться теперь. — Как бы поступил Снусмумрик? Наверняка он бы нашел хорошее местечко и устроился на ночлег! Муми-тролль медленно брел по тропе, высматривая подходящее для костра место. Вскоре на глаза ему попалась небольшая прогалина, усыпанная обломками скал. Подойдя поближе, он увидел, что кто-то сделал из камней подобие стола и нескольких сидений, а у отвесной каменной стены нашлось место для костерка, выложенное по кругу мелкими булыжниками. Муми-тролль расчистил снег, достал из рюкзака банку консервов и зачерствевшую булку, приготовил кофейник. Запас сухого мха для розжига нашелся в кармане сбоку, но дров все равно не было, ведь лес вокруг засыпал мокрый снег и намочил все прутья и ветки. Так и пришлось бы устраиваться спать без горячего, но Муми-тролль догадался заглянуть под каменный столик. Там пряталась от непогоды целая охапка сухого хвороста, заботливо приготовленная кем-то. Вскоре огонь уже весело потрескивал под кофейником, а Муми-тролль уплетал ужин за обе щеки. Удивительным образом меняется вкус еды от условий! Еще несколько дней назад он не польстился бы на черствый хлеб и бычков в томате, а сейчас это блюдо казалось самым вкусным за всю жизнь. Насытившись, Муми-тролль нарезал елового лапника для лежанки и принес охапку сырого хвороста взамен использованной. Наверняка она обсохнет под столиком, и кто-то еще сможет ею воспользоваться. Он раскатал спальный мешок поверх еловых веток, закутался в него и некоторое время смотрел на догорающие угли. Если Муми-троллю и снилось что-то в эту ночь, то он этого не помнил. Рассвет выдался хмурым и морозным. Мордочка Муми-тролля во сне замерзла, и ему пришлось долго растирать ее лапками, чтобы хотя бы открыть рот. Угли разгорелись быстро, и после завтрака с горячим кофе путешественник был готов тронуться в путь. Впереди лежали Пустынные горы. Долин дальше не было, только голые скалы с редкими островками леса, зато встречались зубчатые пропасти и трещины, где могли водиться какие угодно монстры. Муми-тролль помнил рассказы Снусмумрика о встречах в горах и собственные приключения по пути в Обсерваторию, поэтому поднимался очень осторожно, проверяя каждый камешек и выступ скалы, на который собирался наступить. — Упадешь вот так и превратишься в лепешку! — бурчал он себе под нос. — А кто обрадуется другу-лепешке? Наверное, только какой-нибудь очень голодный и злой зверь. А мне зверь ни к чему, мне к Мумрику надо! Ночь настигла Муми-тролля посреди подъема. Здесь, на высоте, гулял пронизывающий ветер. Он завывал в расселинах гор и бросался горстями мелкой ледяной крупы. Нигде не было никакой пещерки, уступа, даже просто ровной площадки, чтобы остановиться и спрятаться от холода. Муми-тролль чувствовал, как силы покидают его. «Если бы только Снусмумрик знал, что я иду за ним…» — в отчаянии думал он, из последних сил цепляясь за камни обледеневшими лапами. — Эй, кто там? — раздался откуда-то сбоку крик. — Цепляйся за меня! Муми-тролль приоткрыл глаз и попробовал разглядеть в буране кричавшего. Что-то большое и теплое плюхнулось на скалу рядом, и тут же принялось обвязывать Муми-тролля веревкой. — Ой, — сказал он. — Держись за меня крепче! Сейчас мы доберемся до безопасного плато, там будет чай и ночлег! — закричал Муми-троллю на ухо кто-то очень усатый. Оторваться от скалы было страшно, лапы не слушались, но незнакомец энергично лез вперед, и Муми-троллю оставалось только карабкаться быстрее. Его немного подстегнуло напоминание о чае и ночлеге. Вскоре усатый нырнул вперед и исчез из виду. Муми-тролль разинул рот от удивления и чуть было не нахватался холодного воздуха, когда его голова вдруг вылезла из-за выступа скалы повыше. — Ну что, ты идешь? Вскоре Муми-тролль уже сидел возле жаркого костра, обогревая лапы, и пил обжигающий травяной чай. — Я — Альпинист, а ты кто такой? — спросил новый знакомый, дружелюбно шевеля похожими на сапожную щетку усами. — А я Муми-тролль. Мне нужно на ту сторону гор, я иду на юг! — Никогда не слышал о муми-троллях. Надеюсь, ты ешь бобы, потому что больше у меня ничего нет. — У меня в рюкзаке есть консервы! Рыба есть, тушенка! — радостно отозвался общительный Муми-тролль. — Отлично, давай тушенку! Скала здесь образовывала складку, скрывающую путников от ветра, поэтому огонь не гас, и было гораздо теплее. Пока Альпинист готовил ужин, Муми-тролль успел отогреться и осмелеть. Он с интересом рассматривал вещи неожиданного попутчика. — Ты тоже куда-то идешь? — Я-то? Я да, я иду на самый высокий пик этой гряды! — горделиво сообщил Альпинист, выгребая тушенку из банки ложкой и помешивая в котелке. — А зачем? — Как это зачем, я хочу стать первооткрывателем! Самым главным покорителем гор в мире! — Ничего себе! И как же становятся покорителями гор? — Я взбираюсь на все высокие вершины, какие мне встретятся, и наношу их на карту. А на вершине пишу, что тут был я! — Альпинист протянул Муми-троллю миску с дымящейся бобовой похлебкой с мясом и показал коробку мелков. — Но ведь дождик смывает мел… — Да! Поэтому мне приходится возвращаться и обновлять надписи. Понимаешь, я мог бы писать краской, но тогда весь вид испортится. И другие альпинисты станут расстраиваться, что не они первые на этой вершине. Альпинист размотал огромный и очень дырявый шарф, чтобы тот не мешал есть, и оказалось, что под шарфом у него прячется довольно косматая борода. — То есть, вы тоже, может быть, не первый бываете там? — Муми-тролль с аппетитом уминал похлебку, заинтересованно разглядывая собеседника. — Может быть и нет. Но иначе гор на всех в мире не хватит! После ужина Альпинист сел штопать свой клетчатый шарф, а Муми-тролль раскатал спальники и грел их у костра. — Утром я рано встану, с рассветом полезу вон на ту гору, — Альпинист указал в темноту, хотя ничего не было видно. — А ты продолжай идти прямо, совсем немного осталось до верха. Там пройдешь между высоких вершин, и начнется спуск. — Спасибо, — поклонился Муми-тролль. — Вы не знаете, случайно, что на той стороне? — На стороне? Нет, не знаю, меня больше всего интересуют горы. Муми-тролль наблюдал за работой Альпиниста, чувствуя, как начинает клонить в сон. Когда-то шарф был, очевидно, в красно-зеленую клетку, но после множества штопок он покрылся цветными пятнами в самых разных местах. Сейчас Альпинист штопал его фиолетовыми нитками. Муми-тролль ненадолго задумался, потом порылся в рюкзаке и кое-что оттуда достал. Затем он подошел к Альпинисту и откашлялся. — Дорогой Альпинист! Ты спас меня от холода и накормил вкусным ужином. Позволь в знак благодарности подарить тебе этот шарф! Его вязала моя мама! Усы Альпиниста задрожали и распушились еще больше. — Это… это мне? — шепотом спросил он, не решаясь коснуться подарка. — Ну конечно тебе! Альпинист встал, взволнованно поклонился, взял шарф, словно тот был из тончайшей паутинки, и бережно повязал на шею прямо поверх бороды. Мамин шарф был ярким, в синюю и желтую полоску, Муми-троллю понравилось как нарядно стал выглядеть новый знакомый. — Мне никто прежде не дарил шарфов! — растроганно сообщил Альпинист, переминаясь с ноги на ногу. — Я тоже хочу подарить что-нибудь тебе на память, но у меня нет ничего такого красивого и полезного… Разве что вот, возьми! Он протянул Муми-троллю самый большой мелок из своей коробки. — Спасибо! — Он не такой нарядный, как шарф, и не согреет тебя в морозы, но если будет скучно, ты сможешь нарисовать что-нибудь. Что угодно. Мне это очень помогает! Муми-тролль бережно завернул подарок в пакетик от мармелада и спрятал в самый маленький кармашек на рюкзаке. Засыпая под вой ветра снаружи, он думал о том, где сейчас может быть Снусмумрик и есть ли у него горячий суп на ужин. Поутру Альпиниста уже не было — должно быть, он спешил поскорее взобраться на вершину, и встал с самым рассветом. Муми-тролль, как опытный путешественник, растревожил спящие угли в кострище, чтобы сварить кофе. «Теперь я почти такой же самостоятельный, как Снусмумрик! Брожу по свету один и встречаю разных интересных знакомых. Мне тоже будет о чем рассказать, когда я вернусь!» Судя по всему, это место, как и прогалину в темном лесу, часто использовали разные странники, чтобы передохнуть или поспать, погреться у костра и пообщаться. Запас дров прятался в нише под навесом скалы, а стена рядом была исписана и изрисована разными вещами. Муми-тролль с интересом рассматривал их, прихлебывая кофе из металлической кружки. «Свен любит Петронеллу», — гласила одна из надписей, «Рагнар съел рыбный пирог», — сообщала другая, «сегодня солнечно», — радостно делилась третья, подкрепленная рисунком с цветами под ярким солнышком. Путешественники рисовали все, что им хотелось. Муми-тролль с удовольствием узнал гвоздики, которые очень любила мама, чаек над морским берегом, еловый лес и ручей с плывущими рыбками. Маленькие человечки водили хороводы, жгли костры, карабкались в горы. Вдруг сердце Муми-тролля забилось быстрее и он наклонился ближе к скале, боясь дышать. Ему показалось… да нет же, быть того не может! Он осторожно тронул лапкой угольный рисунок, и часть сажи осталась на пальцах. По дороге шел маленький человечек с рюкзаком. На голове у него была шляпа с перышком, а одна рука держала у лица какой-то предмет, до боли напоминающий губную гармошку. Но главным было не это. Другая рука человечка крепко хваталась за лапку кого-то, похожего на маленького пухлого бегемотика. Муми-тролль сглотнул и погладил рисунок снова, но тут же отдернул лапу, чтобы не повредить его. Он достал мелок Альпиниста, старательно обвел силуэт и отошел, чтобы полюбоваться результатом своих трудов. — Ну вот! Снусмумрик и Муми-тролль вместе идут на юг! — радостно засмеялся он. На душе стало так легко и весело, словно завтра был День Рождения. Он подхватил рюкзак и поспешил обратно на тропу. Там все еще дул сильный ветер, было ужасно холодно, но теперь Муми-тролль точно знал, что Снусмумрик скучает по нему и надеется на компанию. Это придавало сил карабкаться по ледяным камням все выше и выше, не обращать внимания на ссадины и синяки, а видеть только далекие вершины перед собой. — Я иду, Мумрик! Спешу как могу! — пыхтел он, преодолевая очередной уступ. Все было так, как рассказывал Альпинист — подъем привел его в ложбину между двумя грядами высоких горных пиков. Большинство из них терялись где-то в туманной высоте предзимнего неба, а нижний слой облаков, видимый с земли, остался у Муми-тролля под ногами. Казалось, что в целом мире ничего больше нет, только горный перевал, плывущий в бесконечности облачного моря. Затаенная тоска о приключениях, что живет в душе каждого уважающего себя муми-тролля, шевельнулась где-то в груди. «Вот, значит, как это — быть первооткрывателем! Хочется сделать что-то особенное, чего до тебя никто не решался делать, а потом стоять на вершине и чувствовать ветер на мордочке. Знать, что можешь все-все, если захотеть и постараться!» Муми-тролль осмотрелся и выбрал вершину, которая казалась ему самой высокой. Он пристально вглядывался, и вскоре различил едва заметную, крохотную фигурку, медленно ползущую по отвесной скале вверх. Похоже, на ней был яркий сине-желтый шарф в полоску. В этот раз Муми-тролль не беспокоился из-за наступления темноты. Он был уверен, что найдет место для ночлега и сможет плотно поужинать. Вскоре ему действительно попалась небольшая пещерка с охапкой соломы на полу. Муми-тролль разжег костер и подогрел тыквенное пюре. Он рассматривал стены пещерки в надежде и тут найти тайный знак от Снусмумрика, и чутье его не подвело. У самого пола, возле лежанки, он нашел силуэт, похожий на собственный. Муми-тролль раскатал спальник и влез в него, посматривая на рисунок. Должно быть, Снусмумрик спал здесь и нарисовал лежащего рядом друга, чтобы можно было разговаривать с ним, как они делали это летом. Муми-тролль улыбнулся своим мыслям и заснул. Ему незачем было представлять Снусмумрика, ведь он и правда был недалеко, где-то впереди, и каждый день расстояние между ними сокращалось. Весь следующий день Муми-тролль шел по перевалу, и уже ближе к вечеру почувствовал, что тропа начинает спускаться. Он пытался разглядеть внизу хоть что-то, но облака ползли совсем близко к земле, не давая ничего увидеть. Вскоре он погрузился в мокрый туман, и идти стало страшно. Муми-тролль не видел, куда ставить лапы, к тому же у него ужасно замерз хвост. Ночевать пришлось на узком уступе, потому что в промозглой мгле ничего более удобного найти не удалось, а отходить подальше от тропы Муми-тролль опасался. В этот раз не было костра и горячего кофе, только сухарики и топленый снег из фляжки. Всю ночь маленькому путешественнику снилась зима, бежавшая за ним по пятам и накрывавшая снежным одеялом. Муми-тролль каждый раз убегал, но раз за разом делать это было все тяжелее. Проснулся он разбитым, замерзшим и плохо отдохнувшим, к тому же у него заложило нос. Спускаться с гор оказалось ничуть не легче, чем карабкаться наверх. Лапы дрожали от усталости, Муми-тролль едва не падал, но все же старался отыскать точку баланса, которая позволила бы ему идти легче. К сожалению, взять палку он не догадался, да и на подъеме она бы здорово мешалась. Туману, казалось, не будет конца и края. Муми-тролль начал волноваться, что сбился с пути и идет куда-то не туда, хотя тропа явно вела его вниз. Пелена становилась все гуще и гуще, приходилось отмахиваться от нее, чтобы не лезла в глаза, и вскоре Муми-тролль понял, что туман оседает на шубке настоящими холодными хлопьями. Снегопад! «Так вот как это происходит! Вот так рождается снег», — подумал он, вглядываясь в мутное море тумана. Снежные хлопья росли на глазах, превращаясь в морозные перья, цветы, бабочек. Они медленно и важно кружились, словно танцевали свой особенный танец со сложными правилами. Некоторые падали совсем рядом на камни, другие же выбирали долгий путь и улетали прочь, чтобы лечь где-нибудь внизу, на деревья, землю или чью-то крышу. — Надо спешить, пока тропинку совсем не занесло! — пробормотал Муми-тролль. Он торопливо засеменил коротенькими ножками, чуть не скатываясь с горы вниз, мелкие камешки выскакивали из-под пяток, норовя опрокинуть торопыгу, как будто буря хотела, чтобы он задержался с ней подольше. Муми-тролль бежал вперед, отмахиваясь от снежных хлопьев, и не сразу сообразил, что дорожка уже почти не ведет вниз. Камни из-под ног пропали, начали встречаться корни деревьев, но Муми-тролль заметил это, только споткнувшись об один из них и едва не расквасив себе нос. — Вот это новости! Вокруг него был лес. Серебристые осины и белые березы стояли голые, совсем без листвы. Теперь на их ветвях привольно расположился снег. Летом здесь наверняка бывало очень красиво. Муми-тролль пошел медленнее, осматриваясь. Снусмумрику скорее всего нравилось это место. Как-то он говорил, что стройные стволы деревьев хорошо слушают его песни. Муми-тролль улыбнулся, заметив на стволе секретную завитушку. Теперь он точно знал, что догоняет друга. Этим вечером Муми-тролль был почти уверен, что ночует на месте, где недавно стояла палатка Мумрика. Он погрел себе ужин, сварил кофе и развел в кипятке порошок от простуды. Во сне ему виделся Снусмумрик, идущий сквозь голубой и серебряный лес. Утром Муми-тролль вышел из леса и почти весь день шел полями. Летом здесь росли колосья, а сейчас — тут он вспомнил Туу-тикки и подумал, как она была права — сейчас здесь рос снег. Вдали показались холмы, поросшие кустами калины. Красные ягоды призывно сверкали среди белого снега и черных ветвей. «Наверняка Мумрик пошел туда. Он же любит все необычное», — подумал Муми-тролль с нежностью. По правде говоря, давно пора было сниматься с места и идти дальше, но Снусмумрик отчего-то медлил. Каждый вечер он засыпал с мыслью, что утром соберет палатку и отправится дальше, и каждое утро вздыхал с облегчением, откладывая это дело на следующий день. Это место приворожило его, Снусмумрик сидел возле палатки и смотрел на воду маленького пруда. Сперва она была темная, словно там не было дна, и капли дождя падали в нее гулкими бриллиантами. По берегам прудика росла высокая трава, и кусты калины склоняли свои печальные ветви, желая посмотреться в водное зеркало. После похолодания пруд посветлел. Снусмумрик спустился утром за водой и увидел, как снежинки падают в воду, наполняя ее светом. Должно быть, внизу находился теплый источник, потому что вода не замерзала, а превращалась в снежную густую кашу. Иногда с ветвей срывались алые ягоды и медленно тонули в белой воде. Снусмумрик чувствовал, как что-то не отпускает его из этого места, и спокойно ждал. Наверняка какой-нибудь хорошей мелодии очень нужно родиться в этом месте. «Я расскажу об этом Муми-троллю. Это будет маленькая история о пруде, который ест красные ягоды и никогда не спит, чтобы петь зимние песни, — думал он, разводя вечерний костер. — Завтра я схожу на рыбалку. У меня закончились припасы». Ночь пришла тихая и волшебная. Казалось, что нечто очень хорошее притаилось в кустах и только ждет момента, чтобы напрыгнуть и обрадовать. Снусмумрик улыбался немного и помешивал угли в костре. Губная гармошка лежала на коленях, ожидая своего часа. И тут он, наконец, услышал первые звуки. Это была не мелодия, не стайка заблудившихся нот, и даже не давно знакомые такты. Это был шорох укрытой снегом травы. Кто-то шел к нему через заросли калины, кто-то, пришедший издалека и искавший его так долго. — Муми-тролль, — счастливо прошептал Снусмумрик, зажмурившись. Он боялся обернуться и увидеть, что ошибся. Сейчас ему хотелось только исполнения давнего желания, тайного и теплого, как ночное море в июле. Кто-то подошел и остановился совсем рядом. — Снусмумрик, — тихо позвал он. — Муми-тролль, — уже уверенно повторил тот, открывая глаза. — Как ты нашел меня? — Я же твой друг. Я очень захотел, поэтому нашел, — голубые глаза Муми-тролля сияли от счастья. — Мне показалось, что в этот раз я должен пойти с тобой. — Я так счастлив, — признался Снусмумрик. — И я. Как насчет ужина? У меня есть консервы! — Обожаю консервы. Снусмумрик выглядел смущенным, но очень счастливым, и Муми-тролль подумал, что ради него перелез бы через Пустынные горы сто тысяч раз туда и обратно. — Утром мы пойдем на юг. Я покажу тебе, где растут апельсины. Муми-тролль закивал, потому что почувствовал, что не может ничего сказать. Счастье, огромное, как воздушный шар, раздувалось в нем, заполняя собой каждую клеточку тела. Есть вещи, которые важнее собственности и положения в обществе, важнее теплой одежды и домашней еды. Иногда просто необходимо знать, что кто-то очень ждет тебя, нуждается в твоем взгляде и добром слове. Существует богатство, которое нельзя потрогать и положить в карман, но можно почувствовать внутри. Мудрецы зовут это сокровище дружбой, и так приятно знать, что за долгие годы существования оно не обесценивается ни капли, а только растет в цене.