ты

Сегодня ровно месяц, как ты сдался. Не люблю вспоминать этот день и вообще говорить о нем, но я больше не могу держать это в себе. Всё это время я пытался вбить себе в голову, что жизнь не заканчивается, и нужно просто смириться. Я так и не смог это сделать. Сегодня ровно месяц, как ты сдался. Я помню, как ты пришел к нам в школу, и мы все пристально рассматривали тебя. Знаешь, это некая участь новеньких, неприятный этап, который нужно преодолеть. Потом вроде должно стать легче, но легче не стало. Они ненавидели тебя и искали любой повод, чтобы унизить, оскорбить. Я всегда стоял в стороне и молча наблюдал за этим, понимая, что не смогу защитить тебя. От этой мысли мне становилось жутко больно, я чувствовал себя виноватым перед тобой. Но что я мог сделать? С каждым днем ты заметно угасал, превращаясь в пустую бездушную оболочку, пытающуюся хоть как-то поддерживать жизнь. Все эти кошмары продолжались, оставляя на твоих запястьях свежие шрамы. Ты старался скрывать их под длинным рукавом рубашки, но я все видел. Я видел твои мучения, видел, но ничего не мог сделать. Я снова стоял в стороне. Всегда, когда я встречал тебя в коридоре, ты выглядел напуганным и растерянным. Весь твой внешний вид вызывал нескончаемую жалость: худощавое тело, тонкие пальцы, бледная кожа, впалые скулы и пустые карие глаза, из которых, казалось, давно ушла жизнь. Я хотел быть ближе к тебе. Ты всегда казался мне особенным, не таким, как все. В тот февральский день ты впервые заговорил со мной. Я до сих пор помню твое робкое молчание, после которого ты почти шепотом произнес: - Я Тайлер. Тайлер Джозеф. Я еще долго смотрел на твои большие глаза, взъерошенные волосы и тонкие губы. Ты продолжал стоять с немым вопросом на лице, и я всё-таки решился заговорить: - Джош. Джош Дан. Я глупо заулыбался, и ты так же глупо заулыбался мне в ответ. По вечерам мы встречались в парке. Ты обожал лежать на сырой траве и смотреть на звездное небо. Иногда ты брал с собой укулеле и наигрывал какие-то мимолетные мелодии, от которых мое тело покрывалось мурашками, а внутри все замирало. Ты медленно перебирал струны своими длинными пальцами, заставляя мое сердце биться чаще. Я любил смотреть, как ты играешь. На секунду ты становился совсем другим. Ты действительно жил, Тайлер. И я был рядом. Рядом с тобой. В школе всё повторялось снова. Они продолжали издеваться, медленно убивая тебя. Казалось, их ничего не останавливало. Я пытался, Тайлер, пытался… Они всегда опережали меня. Тогда, в раздевалке, когда ты лежал весь окровавленный и избитый, я впервые признался тебе. Ты громко всхлипывал, цепляясь за мою кофту, и не мог ничего ответить. Но я не нуждался в ответе. Я просто хотел, чтобы это всё наконец закончилось. Я часто уверял тебя, что жизнь лучше, чем кажется, что нужно просто полюбить ее и наслаждаться каждым моментом. Ты угрюмо кивал головой, хлопая меня по плечу, но на твоих глазах выступали слезы. Я видел это и понимал, что ты все уже решил. Ночью третьего марта ты не отвечал на телефон. Потом я застал тебя в твоей ванной. Ты жалобно скулил, держа острое лезвие в руках. Я выхватил его, сжимая твою ладонь как можно сильнее. Ты вопил от боли, пытаясь выбраться, но у тебя уже не было сил. Ты слабел. И я чувствовал это. Тебе становилось все хуже и хуже. Двадцать пятого марта в понедельник я нашел тебя одного в школьном туалете. Ты скрутился в комок и забился в угол, судорожно покачиваясь и прижимаясь к стене. Раны на твоих запястьях стали ярче, они были совсем свежими. Ты громко кричал, стуча кулаком по кафельной плитке, оставляя на ней маленькие трещины. Твое худое тело противно извивалось, а пальцы скользили по полу, как будто стараясь ухватиться, удержаться. Я боялся подойти к тебе, боялся сделать что-то не так. Я не смог больше смотреть на всё это и просто ушел. Прости меня, Тайлер... Ту ночь я никогда не забуду. Не забуду, как ты лежал рядом со мной, тяжело дыша в мое плечо. Ты что-то бормотал себе под нос, но я ничего не слышал. Я любил дотрагиваться до твоей кожи, заставлять все твое тело судорожно трястись и суетиться. Потом ты робко протягивал свои холодные пальцы к моей шее и нежно целовал меня, оставляя приятное жжение на губах. Ты был действительно счастлив. Я думал, что уже никогда тебя не потеряю. Последняя неделя казалась сущим адом. Ты почти не появлялся в школе, а я не спал ночами, волнуясь за тебя. Я боялся, что в один момент я просто не успею. Опоздаю. В пятницу ночью ты позвонил мне. Ты говорил тихо, как будто скрывался от кого-то. Твой голос звучал невыносимо жалко. Я слышал, как ты шмыгал носом, покашливал, прогоняя подступающие слезы. Ты позвал меня в наш парк, на то самое место. Когда я пришел, ты уже лежал на траве, а в руках у тебя был твой маленький инструмент. На твоем лице появилась искренняя улыбка, ты был рад меня видеть. Я чувствовал, что делаю тебя капельку счастливее, и от этого мне становилось легче. Мы сидели молча несколько минут, после чего ты медленно провел по струнам, наполняя все вокруг невероятными звуками. Твой голос немного дрожал, я ощущал твое волнение. Ты тихонько напевал строки из своих песен, будто боялся, что их услышит кто-то другой. Утром тебя опять не было в школе. Учителя уже потихоньку свыклись с этим, не замечая твоего отсутствия. Я не видел ничего вокруг, в голове у меня крутилась прошлая ночь. Я живо представлял все это, и порой мне казалось, что я слышу тебя. Слышу, как ты поешь для меня. Ты как-то сказал мне, что жизнь - это большая, нескончаемая война. Как любая война, она состоит из маленьких битв, в которых нужно бороться за победу. Но ты всегда называл себя проигравшим. Ты говорил мне, что тебе не за что бороться в этой войне. Я пытался доказать тебе обратное, и ты вроде соглашался. По крайней мере, так казалось мне. Я хотел сделать тебя другим человеком, показать тебе, что ты не одинок, что у тебя есть цель, и ее нужно добиваться. В этом я видел свой смысл. Изо дня в день я наблюдал за твоими мучениями, наблюдал, как ты медленно убивал себя изнутри. Ты потихоньку терялся, но продолжал держаться за меня. Я был твоей опорой. - Эта война... она же закончится, да? Закончится, Джош? Ты смотрел на меня детскими наивными глазами, в которых читалась невыносимая боль и усталость. - Конечно, Тайлер. Однажды все закончится. Честно сказать, я действительно любил жизнь. Я не воспринимал твои слова всерьёз, понимая, что скоро все прекратится, и ты начнешь жить, как все. Я верил в счастливый конец и в то, что если бороться, все получится. Все в наших руках. Но я ошибался. Ты был прав. Во всем. Ты ушел, забрав свою жизнь у меня. Сегодня ровно месяц, как ты сдался, и сегодня... Сегодня сдаюсь я.