Побоище в Хельмовой пади

Шел восемнадцатый стакан кофе. Питер Джексон утомленно смотрел на монитор, в надежде, что хоть в этот раз картинка сложится, и можно будет идти отдыхать, но мироздание продолжало издеваться. Режиссер нажал на паузу и печально посмотрел на замершее в кадре лицо. — Гил-Галад, — пробормотал он. — Что здесь делает Гил-Галад? Вопрос он задал уже громче, чтобы в павильоне тоже было слышно. Куча мертвецов завозилась, расползаясь. — А что вообще эльфы Ривенделла и Лориэна делают в Хельмовой Пади? — скучным голосом спросил Крейг Паркер, садясь и с раздражением выдирая застрявший под кем-то плащ. Он уже сообразил, что сцену придется переснимать, и от этого впадал в уныние. — Потому что иначе ты бы вообще сейчас сидел дома и скучал. В сценарии написано: отряд эльфов. — Ну и чего б тогда не Гил-Галад? — не меняя тона, отозвался Паркер, почесывая вспотевший под париком затылок. — Вообще он как бы давно мертв, — режиссер начал терять терпение. — Да ладно тебе, Питер, — Марк Фергюсон выбрался из-под кучи бутафорских трупов, — я в массовке! — Тогда почему я наблюдаю твою физиономию на весь экран, интересно? — И что? Его все равно никто не узнает, роль была небольшая! — попробовал вступиться Паркер. — Фанаты увидят! Есть такая категория людей, они придираются ко всему. У них и так поводов предостаточно. Почему я вам это вообще объясняю, интересно? — Потому что мы эльфы, убитые в Хельмовой Пади, которых вообще-то там быть не должно! Даже в окрестностях! — Вы извините, что я вторгаюсь в вашу беседу, но мы немного замерзли и проголодались. Мы можем пойти уже переодеться и поесть? — сквозь вежливо стиснутые зубы поинтересовался Вигго Мортенсен. Он старался не переусердствовать, чтобы не повредить свежевставленный зуб, к которому еще не привык. — У меня ребра болят. Давайте уже все, а? — поддержал коллегу Орландо Блум, потирая корсет под костюмом. — Какое «все», вы что! Работать, дорогие, все по местам! Так, Крейг, тебе надо грим поправить, ты щеку ободрал где-то. Марк, постарайся изображать труп эльфа понезаметнее, хорошо? Ну, там, падай в сторонку, или еще как? — Я голову ушиб, — доверительно сообщил Паркер, — Вигго меня плохо ловит, когда я умираю. Мортенсен закатил глаза и развел руками. — Ну извини, друг, как получается. — Обнимаешься ты куда увереннее, хочу заметить, — Паркер отряхнул плащ и решительно отправился в сторону гримеров, в полной боеготовности ожидавших под софитами. Фергюсон проводил его задумчивым взглядом и посмотрел на удивленного Вигго. — Будешь руки распускать — вырву с корнем, — с приятной улыбкой сообщил давно убитый, но почему-то очень живой эльф. — Да я никогда, кто угодно подтвердит, что я никогда, вон хоть Орландо… — начал оправдываться Мортенсен, но тут же хитро прищурился: — А что? Почему тебя это так взволновало? Фергюсон только дернул плечом, показывая, что разговор окончен, и отошел на исходную позицию. Шлем эльфийского лучника ему немного жал — должно быть, потому что у актера массовки, у которого он его отобрал, голова оказалась на два размера меньше. — Так, все готовы? Начинаем, снова сцена на стене! Двадцать третий стакан кофе грозил покрыться ледовой корочкой до того, как режиссер к нему притронется. — Ну что это, что это такое? Кто так падает, скажите мне? Я к вам обращаюсь, первый ряд массовки! Вы бы еще проверили ручкой, не жестко ли! Так, кто вообще набрал этих бревен? У Питера Джексона начинала болеть голова, он хотел ванну, резиновую уточку и салат из помидоров. Он прикладывал ко лбу яблоко, поднесенное кем-то из ассистентов, и с видом печальной покорности судьбе наблюдал, как массовку меняют местами. — А нам-то что делать? — нетерпеливо завел свое Орландо. — Я так понял, снова все сначала? — Не сначала, — поправил режиссер, кусая сразу половину яблока, — только эту сцену. Так, Арагорн, кричи активнее, и вообще лицо давай посложнее, битва же. Халдир, иди умри еще раз, в этот раз Арагорн тебя хорошо поймает, я за ним прослежу. Массовка, всем работать на своих местах, Марк, персонально — лежи и не шевелись, чтоб я тебя в кадре не нашел! Актеры, вздыхая, разошлись по свои местам. Кто-то из кучи трупов насвистывал мелодию мексиканского танца. Ассистентка пробиралась вдоль стены с двадцать пятым стаканом кофе для режиссера. Предстояла еще очень долгая работа.