Хрупкое перемирие
Крис разглядывал собственные ступни, сидя в мягком кресле и вслушиваясь в хриплое частое дыхание. Длинная лёгкая занавесь плясала у окна от порывов свежего ветра, что отгонял запахи лекарств. Жан-Жак опустился на танкетку напротив и вытер одутловатое лицо платком. — Что скажешь? — Крис вздохнул и прикрыл глаза. Думал о худшем. Пытался избавиться от плохих мыслей, но они лезли отовсюду. — Ничего. Ему повезло — падал с лестницы он уже в бессознательном состоянии, так что ничего не сломал. Синяки и ушибы. — А это? — Крис неохотно мотнул головой в сторону кровати, где метался Кай. Тут же поморщился от боли в шее — паршивец не сдерживался и бил от души. Когда Жан-Жак привёл Кая в чувство, тот потом открывал глаза, хрипло дышал, но ничего не говорил и как будто никого не узнавал. Он то проваливался в сон, то просыпался, но продолжал при этом спать, даже если открывал глаза. Горел так, что влажные от пота наволочку, простыни и одеяло меняли дважды. — Тут тебе к специалисту по таким вопросам. Правда, я не представляю, как ты будешь ему что-то объяснять. С Каем всё в порядке. Никаких серьёзных повреждений. Ушибы, синяки, ссадины, зуб вот, местами кожу ободрал. Но это тут ничего не значит. — Внутренние повреждения? Может, ударился обо что-то сильно? Он и голову себе разбить исхитрился... — Нет. Крис, не придуривайся. Ты вообще помнишь, что ему всего восемнадцать? Я не знаю, что ты с ним сделал или не сделал, но причина тут явно в этом. — Жан-Жак постучал кончиком пальца по собственному виску. — Он не выдержал. Он же как солнечный зайчик на фоне всего, что в твоей жизни творится. Слишком много потрясений за короткий срок. Когда Коу пришёл в твой дом, ему было двадцать. Его всему обучили. Каю всего восемнадцать, которые он провёл среди обычных нормальных людей. Он крепкий и сильный, но его никто не учил и вот к этому не готовил. Его явно любили родные и друзья. Он оттуда, где пахнет шоколадом и ёлкой на Рождество, где люди умеют смеяться просто так, и где кровь — экзотика, которую показывают только в программах новостей. Тебе виднее, что могло стать последней каплей. Я заставил его выпить успокоительное. Больше ничего давать ему не буду. Если в ближайшие два дня не придёт в себя, придётся везти в клинику. — Думаешь... — Крис, он там Саулу пузо ножом вспорол. Ты помнишь? А представляешь, какой это для него был шок? А потом ты его привёз в жутком виде, он тебя отмутузил и навернулся с лестницы. Как думаешь, мало у него причин поехать крышей? Знать не хочу, что ты с ним сделал, потому что уверен в тебе. Тебе подобное меньше всего нужно. Но вот он-то этого не знает, и ты вряд ли ему сказал. — Я не просил его убивать ради меня, — буркнул Крис. — Я вообще этого не хотел... чтобы он... Он сам. — Удобное оправдание, да? Клеймо себе на лоб он тоже вроде как сам влепил. Саула тоже сам порешил. И под пулю тоже сам полез. Кругом виноват, да? — Какого дьявола? — взревел выведенный из себя Крис. — Да никакого, — устало отмахнулся Жан-Жак. — Но если он не тянет, и если он тебе не нужен, зачем ты его держишь? Отпусти или пристрели. Или позволил бы Саулу сделать грязную работу, удобно же было. Жан-Жак тяжело поднялся, вздохнул, словно собрался что-то ещё добавить, но промолчал и ушёл. Крис откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Пытался смириться с собственным проклятием. Лёгкие пути не для него. Он вечно усложнял себе жизнь. Это получалось настолько просто, почти играючи, что выглядело закономерностью. "Отпусти или пристрели". Час назад Крис скандалил с Лэем до хрипоты, пока невозмутимый Алекс Лэя не увёл от греха. Алекс вообще ничего не сказал, только принёс тот самый нож — чистый и острый — и оставил в кабинете Криса на столе. Там же положил пистолет Кая. Дом будто вымер. Ни одна душа не желала попадаться на глаза Крису. Смелости хватило одному Жан-Жаку, да и то больше из-за Кая, которого пришлось отмывать, перевязывать, укладывать на кровать и насильно поить. О себе Крис уже и не заикался, хотя Кай неплохо отделал его в ванной: разбил губы, едва ключицу не сломал к дьяволу, раскрасил корпус синяками и огрел по шее так, что до сих пор голову поворачивать было больно. Крис не помнил, о чём подумал, когда увидел Кая у подножия лестницы. Хотя он вообще плохо соображал с того мгновения, как Саул приставил дуло к виску Кая. Как накрыло, так и не отпускало, пока не проверил пульс. "Не трогай меня". Крис с глухим стоном поднялся из кресла, прижав ладонь к солнечному сплетению. Коленом Кай врезал, как копытом конь лягнул. Несносный паршивец. Научили на свою голову. Крис выпутался из халата, отвёл в сторону тонкую сеть и забрался на кровать. Подполз поближе к Каю и улёгся рядом на боку. Кай уже дышал ровнее и тише, но лицо всё равно блестело от пота. Пальцами судорожно комкал края одеяла и едва заметно вздрагивал. Крис протянул руку, чтобы отвести чёлку со лба, но помедлил. Не осмелился прикоснуться. Смотрел. Следа от удара на лице у Кая не осталось, но губы были разбиты, и кровь запеклась корочкой в левом уголке рта. На скуле и переносице темнели короткие ссадины, правая бровь была рассечена, выше красовались глубокая царапина и немного спавшая опухоль — от удара рукояткой пистолета. Синяки на плече, руках и под ключицей. Крис смотрел и думал, что прямо сейчас гармония в облике Кая проступала как никогда отчётливо, оттенённая всеми наносными знаками. Как немой укор: "Смотри, это ты сделал". Крис придвинулся ближе и подсунул ладонь под пальцы Каю. Вместо одеяла. Ладонь свело от боли — с такой силой вцепился в неё Кай. Крис молча терпел, большим пальцем поглаживал смуглую кожу и задерживал дыхание. Когда Кай перестал терзать его ладонь и затих окончательно, Крис осторожно обнял его, чтобы не потревожить синяки и ушибы. Устроил голову у себя на плече и погладил по спутанным волосам, пропуская тяжёлые пряди меж пальцами. Мысли лезли будто из каждого тёмного угла, из каждой тени — дурные и безрадостные мысли. От первого столкновения, когда с настороженным ожиданием ясный взгляд скользил по лицам людей в зале, до этой вот минуты, когда Крис прижимал к себе жгучий жар. С самого начала это было глупостью — Крис знал. Кая никто не учил, и он совершенно не годился для того места, на котором оказался. Неважно, насколько он талантлив и умён, потому что одних ума и таланта слишком мало. Крис позволял инстинкту вести себя дальше, чтобы поставить точку наконец, но раз за разом пытался отсрочить неизбежное, как будто в его силах было оградить Кая от реальности, чтобы потом всё равно... избавиться. Кажется, в этот раз у него получилось. Он мог сломать и ломал. Лучше, правда, не становилось ни ему, ни Каю, и руки не разжимались, а пальцы всё так же размеренно погружались в тёмные волосы, чтобы шёлком по коже... У Криса в голове заезженной пластинкой непрерывно крутилось: "Он ведь не виноват, что его выбрали наугад. Просто оказался не в то время и не в том месте. Случайный мальчишка не в то время и не в том месте. И тебе за него отвечать".***
Он проснулся от слабого щелчка. Взвился с места на одних рефлексах, перехватывая, выворачивая из пальцев тяжёлую рукоять. Шумно дышал, упираясь ладонью в чужую грудь, прижимал к матрасу. Правая рука твёрдо держала пистолет, приставленный ко лбу — рядом с клеймом. Чудесно: паршивец пришёл в себя, стащил пистолет, попытался вышибить Крису мозги и снова сбежать. Вот и слушай после этого рассуждения Жан-Жака о солнечных зайчиках. Этот "солнечный зайчик", определённо, из титанового сплава и с непробиваемой бронёй. Хотя бы имя Крис дал ему удачно, интуитивно уловив суть. У Кая в глазах стелился океан спокойствия. Штиль и непроницаемая тьма глубин. Его губы едва шевельнулись, но Крис без труда опознал короткое: "Стреляй". Холодная сталь сползла к виску, когда Крис наклонился и раскрыл разбитые губы языком. Целовал и не мог остановиться, пока не царапнуло отрезвляюще сколом зуба. Поцелуй без ответа и снова такой знакомый отстранённый взгляд. Крис оставил пистолет на полу у кровати, улёгся и притянул Кая спиной к своей груди. Мог бы о многом спросить, но не стал. Сам знал ответы. Уткнулся носом в тёмные волосы и тяжело вздохнул. — Хочу домой. Сейчас. Крис зажмурился и обнял крепче. — У меня не получается. Я бесполезен. Крис, я просто хочу домой. Не получилось сегодня, попытаюсь снова завтра. Ты знаешь. Не хочу новых ошибок и наказаний за них. — Замолчи. — Мне нечего терять. Ты знаешь, что я попытаюсь снова. — Тебе есть что терять. — Ошибаешься. Уже нечего — ты позаботился. — Перестань. Я позабочусь в самом деле, если ты снова сделаешь подобное. Ещё раз — и я забуду об обещаниях. — Крис украдкой коснулся тёмных волос губами. — Я мог бы всех собрать и приказать им забыть пока о правилах. Они бы и возражать не стали. Они бы согласились на словах, Кай. Но Коу нет всего два года. Сейчас немногие соблюдают традиции. Некоторые даже не помнят о таких старых и редко используемых. Но у меня был Коу. Долго. Достаточно долго, чтобы все правила въелись под кожу. Так вот, я могу сказать всем, чтобы они пока забыли о правилах, потому что ты ничего не знаешь и порой ведёшь себя как придурок. Но это уже рефлексы, Кай. Для них ты вовсе не раб их господина. Для них ты — второй человек. Ты в их глазах — моё знамя. Когда тебе приставят дуло к виску или нож к горлу, они бросят оружие. Неважно, кто ты и что можешь, ты для них знамя, символ, часть меня. Будь на твоём месте я, расклад вышел бы иным. Если меня убьют, хозяина всегда можно найти другого. За тебя же они ответят мне. Жизнью. Они верят, что ты мне необходим. Ещё раз подставишься так... — Ты не упоминал об этом, — холодно отрезал Кай. — Мне надоело быть наказанным за то, чего я не знал. — Ты знал. — Крис прижал его к себе ещё крепче. — Ты мой. И если ты даёшь мне повод в этом усомниться, тебе придётся после доказывать, что ты всё ещё мой. Я предупреждал. — Это... унизительно. Я всего лишь использовал удобный случай. — А я тебя предупреждал, что иногда ты будешь считать это именно унизительным. Но я обещал и обещание не нарушил, хотя ты стоял у меня перед глазами с пистолетом у виска и мог подохнуть в любой миг. Ты сам запустил цепную реакцию. Ты сам разбудил те эмоции, которые не стоило трогать. Когда и как ты умрёшь, решать лишь мне. Ты не смеешь... Кай взвился, как спущенная пружина, вмиг вырвавшись из объятий Криса. Едва удалось поймать его и свалить на простыни. Они перехватывали руки друг друга. Крис пытался удержать, Кай вырывался. Тычок локтем заставил Криса зашипеть от разбуженной в солнечном сплетении боли. В руках он сжимал быстрого, гибкого и вёрткого, как змея, Кая. Кай ускользал. Постоянно ускользал и будет ускользать, как фантом. Крис знал это всегда, но не мог смириться. — Пошёл к чёрту! — глухо рычал Кай. — И эмоции свои засунь себе в задницу! Это всё равно одно и то же... — Ни хрена! Я сдержал обещание. Да тихо ты!.. — Это ничем не лучше! Ты даже ни черта не объяснил! Даже с вещами так не обращаются! — Наказание не предусматривает твоё удовольствие, придурок! Оно не должно тебе нравиться! Ты! Это ты там подверг свою жизнь опасности и чуть всё к дьяволу не сорвал! Ты хоть понимаешь, что из-за тебя всех могли положить? Ну и хрен бы... Но Саулу ничего не стоило отстрелить тебе башку нахер, придурок чёртов! Это для меня ты ценен, а для него ты никто! Чего ты хотел, идиота кусок?! Чтобы я спокойно стоял и смотрел на это?! И чтобы я ещё ничего не сделал после?! Да я бы сам тебя прибил вот этими руками, если б мог! Ты не один, мы играем в это вместе. Если ты что-то придумал, ты обязан мне сказать и получить моё разрешение. Хотя бы предупредить! Потому что, чтоб тебя, я должен быть в курсе! Всегда должен быть в курсе каждого твоего шага! А ты что за пиздец творишь в одиночку, а? Ты вообще чем думал?! Ну?! Ты хоть кому-то намекнул? Откуда ты собирался ждать поддержки, если никому ничего не сказал? Или все должны твои мысли читать? И ты хочешь, чтобы я тебя по голове за это гладил? А ты не охренел ли вконец, а? Не смей подставляться у меня на глазах! Никогда! Ни разу в этой грёбаной жизни! Мне за тебя отвечать, ты понял? Не кому-нибудь, а мне! Всё, что ты делаешь... Кай, нельзя так, ты понимаешь? Мне не нужна твоя смерть. Совсем. Пока я жив, место фаворита рядом со мной. Нигде больше. Фаворит должен прикрывать спину господина, но не умирать из-за собственной глупости и не бросаться туда, где опаснее. Я бы понял, если б не было другого выхода, но то, что ты сделал... Так нельзя. Просто нельзя, упрямый придурок! Это две большие разницы: отвечать за того, кто обучен и понимает, и отвечать за того, кто ничего не знает и не понимает. Кай молча смотрел на него, вжавшись спиной в матрас, но потом вновь принялся выдираться из рук. — Я не просил за меня отвечать! И к тебе тоже не просился! Думаешь, я глухой? Я же отлично слышу всё это, что я не гожусь. Если нет, какого чёрта всё это нужно? — Но ты согласился на договор, придурок! Соответствуй! — Зато все твои проблемы... решились бы одним махом! — Много ты знаешь о моих проблемах... Тихо! — рявкнул Крис, снова придавив Кая к матрасу. — Пошёл к чёрту! Крис слегка придушил Кая, потом прижал ладони к горячим скулам и поймал гневный взгляд. — Смотри на меня и слушай! Внимательно слушай! Я тебя выбрал, помнишь? И тебя отдали мне. Ты — мой фаворит. Хотя бы до четырнадцатого февраля за тебя отвечаю именно я. До четырнадцатого февраля для всех моих людей ты — знамя, за которое они будут умирать. Слышишь? Понял? Тогда думай заранее, что и как ты собираешься делать. Дальше... — Крис удержал голову Кая и не позволил отвернуться. — Я не закончил. Ты — мой фаворит. Это значит, что ты тот, кому я должен доверять. Я должен быть уверен в тебе, как в себе. Я могу быть жестоким с тобой, могу ударить, могу унизить, но ты помнишь приемлемую грань? Я не зайду дальше. Я тебе обещал. Потому что если я зайду дальше, я сам лишу себя уверенности в тебе. Потому что мне нахрен не надо вскакивать средь ночи из-за того, что тебе вздумалось вынести мне мозги к дьяволу. Мне это не надо. Да, ты не готов, тебя не учили, но я дал тебе шанс. Не надо его упускать. Но даже если ты не справишься, я хочу хотя бы рассчитывать на тебя. Это не я тебя украл, не я продал, не я купил. Ты можешь считать меня подонком, если хочешь, но я не настолько подонок, чтобы насиловать и убивать несовершеннолетнего мальчишку, которого мне вручили в качестве фаворита. И не настолько подонок, чтобы бросать тебя под пули или ещё как рисковать твоей жизнью ради того, что тебе даром не нужно. Мы оба зависим от обстоятельств, ты понимаешь? Сейчас ты мне нужен. Нам обоим некуда деваться до четырнадцатого февраля. Пока срок не вышел, я отвечаю за тебя, слышишь? Ты меня понял? Кай, ты всё понял? Ну? — Да, — хриплым голосом отозвался Кай. — Уверен? — Крис хмуро смотрел, как у Кая слегка дрожит нижняя губа. — Тогда попробуй сейчас сказать, что твоей вины ни в чём не было. Кай молча сверлил его взбешённым взглядом. — Чудесно. Ты понял, что заслужил наказание? Крис послушал молчание немного, потом наклонился к Каю и почти коснулся его губ. — Правильно, заслужил. Но что ты сделал? — Я думал, что ты пристрелить меня собрался, — едва слышно ответил Кай. — На смягчающее вину обстоятельство потянет? — Срань Господня... — выдохнул Крис, прижавшись подбородком к виску Кая. — Я же сказал... Я подонок, но не настолько. Теперь лежи смирно. Губы, губы неподатливые и твёрдые, с корочкой крови. Разумеется, ни о каком "смирно" речь идти не могла. Крис сжал пальцами член, вынуждая Кая замереть и не уклоняться от поцелуев. Всего восемнадцать — юность Кая Крису была на руку. Не слишком честно, но жар под пальцами нарастал, тяжелел в ладони — ласка и адреналин в гремучем синтезе. Крис вёл губами по открытой сильной шее, оглаживал напряжённую длинную мышцу под кожей, облизывал выступающие ключицы и языком наполнял ямочку между ними. Идеально после встряски адреналином и короткой борьбы. На полную мощность, чтоб искрило. Именно то, что Крису всегда было нужно. Поцелуями по бронзовой коже — ниже и ниже. Чтобы губами ловить слабую дрожь, и чувствовать, как солоно на языке. Крис гладил ладонями сильные ноги и губами задевал влажную головку. Трогал языком, смахивая проступившую смазку, пачкая щёку. Прижимал руки к низу живота, обхватывал головку губами и тут же отпускал, чтобы снова поймать и согреть во рту. Пальцами сжимал жёсткие запястья, не разрешал оттолкнуть, придавливал к матрасу, запутывал в складках простыни. Стройное тело выгибалось и по-прежнему пыталось ускользнуть, оставить Криса ни с чем. — Мой. — Потому что Крис так хотел. Головка упёрлась в нёбо, и Кай снова выгнулся с шумным вдохом, теперь уже вцепившись пальцами в руки Криса — теперь весь его и весь в огне. Крис плотнее обхватил губами толстый ствол и постарался взять больше, глубже, чтоб Кай уж точно не сбежал. Чтобы только его. Высвободил руку, чтобы вести ладонью по бедру, приглаживать волоски, что невесомо ласкали тонкую кожу на запястье. Горячий ствол растягивал губы, входил глубже, проскальзывая головкой по нёбу. Высвободив и правую руку, Крис помогал себе пальцами: мягко сжимал у основания, легко надавливал на отчётливо проступающие венки, водил к губам и обратно. Кай разметался на смятых простынях, широко раскинув руки. Дышал часто и шумно, молчал, покусывая губы, вскидывался и падал обратно, чтобы толкнуться тут же бёдрами — резко и сильно. Крис выпустил головку изо рта и принялся водить ладонью по члену быстрее. Смотрел, как Кай подавался навстречу его руке, проталкивая ствол в тугое кольцо из пальцев. Влажные от слюны губы приоткрывались в немых стонах, и Крис слышал только долгие выдохи, стремительно сменяющиеся короткими рваными вдохами. Он снова облизывал головку, пачкая губы смазкой, брал в рот и сохранял заданный темп, подставлял язык и снова сжимал член в ладони жёстко, как Каю нравилось. Помечал поцелуями гладкую кожу поверх быстро сокращающихся мышц живота, языком рисовал линии и забирался в идеальную ямку пупка, чтобы снова заменить пальцы на члене губами и позволить толкнуться в тесноту рта. Глотал струйки семени, слизывал с горячей кожи всё до последней капли, чтобы потом смотреть сверху на дрожащего Кая и стирать из памяти очертания вжатого в рыхлую землю неподвижного тела со стянутыми обрывками футболки ногами. Крис тронул уголок рта губами раз, другой. Целовал осторожно, едва касаясь. Рухнув рядом на простыни, обнял и притянул к себе. Водил пальцами по влажной от пота спине и хрипло уговаривал уснуть, чтобы ничего больше не говорить и не объяснять. Он и так сказал слишком много. Больше, чем стоило. Утром проснулись они, правда, интересно. Крис даже опешил от неожиданности, потому что ему упирались стояком в промежность. Потом дошло, что Кай спит на нём, удобно устроившись у него между ног. — Это ещё что за беспредел? — зарычал Крис. — Совсем охренел? Кай медленно приподнял голову и посмотрел на него с сонным недоумением. Потом буркнул что-то про "так удобнее" и "тяжёлая туша", чуть не свалился с кровати и пропал за дверью ванной. Позднее изобретательно придумывал предлоги, чтобы быть подальше от Криса. Позавтракать нормально не вышло, потому что пришлось ехать в Калабосо раньше запланированного, чтобы спровадить Кая в клинику с Жан-Жаком. Кая Крис получил на руки к полудню хмурым и злым. — Трудности с наркозом, — объяснил Жан-Жак. — К вечеру повеселеет, а пока отходняк. А чего ты хотел? Кай забился в угол в салоне и сидел, прижав к губам салфетку. Ладонь с колена смахнул тут же и ошпарил Криса разъярённым взглядом. — Решишь как-нибудь ещё раз выбить мне зуб, лучше сразу застрелись, или я сделаю это за тебя. — Кай сердито отвернулся. Слова прозвучали слегка невнятно, но Крис разобрал их отлично. Рамона они ждали в кафе в пригороде. Как раз позвонил Лэй и доложил о результатах напряжённой работы с пленными людьми Саула. Кое-что выяснить удалось, несмотря на гибель Саула. — Снайпер был из чужаков. Саул в жизни таких специалистов не держал — ему было не по карману. Помощник Саула поёт, что Саул встречался с нашим таинственным другом тайно и с глазу на глаз. Обычно корректировали место и время по телефону, спонтанно и на ходу. Вроде шёл, сел в притормозившую машину, через семь минут вышел — вся встреча. Уверены, что не местные. С месяц назад получали партию оружия. Китайское. — Не слишком ли очевидно? — недовольно нахмурился Крис, откинувшись на спинку стула и слабо кивнув Алексу в знак подтверждения, что, скорее всего, надо проверять восточный сектор заново. — Дальше узнаем. Я проверил телефон Саула. Благо, уцелел, — продолжил Лэй. — Южный пригород, вилла Ла Рока. Следы ведут туда. Ничего пока не узнал. Официально виллу арендует некий Комачо, но он в Каракасе и никуда уже год не выезжал, да и на вилле ни разу не был. Подстава, сам понимаешь. Ты сейчас в Калабосо, тебе проще проверить или издали поглядеть. Ну или Рамона напряги — у него там свои люди везде кишмя кишат. На том и порешили. — Управляющие? — задумчиво прикинул Крис. — Слишком просто как-то. — Если верить данным осведомителей, то они малость заняты пока, — пожал плечами Алекс. — Кто-то оттуда, но не обязательно они. Хотя на них в первую очередь думается. Все посмотрели на Кая, грустно глядевшего на чашку с чаем. В возникшей неловкой паузе Кай озадаченно вскинул голову и немного отодвинулся от стола под многочисленными взглядами со всех сторон. — Что? — Он с недоумением покосился на Криса. — Цзытао говорил с тобой о чём-нибудь перед тем, как... — Я ни разу его не видел. Только на самой церемонии. — Кай потрогал бок чашки кончиком пальца. — А с кем-то ещё ты говорил? — С кем? Там никто не отвечал, если я спрашивал, а по-китайски я не говорю и не понимаю. Меня держали взаперти, потом отволокли уже в зал. Я даже не помню, как... — Кай умолк, обхватив чашку ладонью. — Ладно. Сначала надо с Ла Рока разобраться. Чужими руками можно жар загребать, но если им не нужны накладки, кто-то должен руководить всем непосредственно, — решил Крис и махнул появившемуся у лестницы Рамону. — Есть сложность, — сразу начал с дела Рамон, устроившись за столом рядом с Алексом. — Пришло уведомление о визите инспектора. Хочет проверить документы и посмотреть на начатые работы. Если ты не против, то я сам займусь этой проблемой. Крис кивнул и коротко изложил то, что успел узнать Лэй. — Ла Рока... Знакомое что-то, — пробормотал Рамон. — Придётся подождать. Я подключу всех свободных в том районе. Договорились, что Крис снимет виллу неподалёку от Ла Рока, и они останутся в Калабосо, пока не всплывут более весомые факты. Наверное, так даже было лучше, хотя Крис не знал точно, что играло более значимую роль: смена обстановки или всё-таки беседа накануне. Он пытался ещё раз поговорить с Каем, но тот не захотел слушать. В итоге оба теперь делали вид, будто ничего не случилось. Вилла впечатляла роскошным крыльцом с белоснежными колоннами, сверкающими стёклами, бассейном и ухоженным садом. Два этажа прозрачно-воздушного великолепия. Крис, разумеется, был недоволен, потому что вилла, на его взгляд, отлично простреливалась. — Стёкла зеркальные на самом деле, — возразил Алекс. — Ночью специальная иллюминация предусмотрена, так что снаружи это сияющая игрушка, внутри которой ничего не разглядеть. Крис облюбовал комнату на втором этаже, но Кай упёрся и настоял на комнате на первом. На этом проблемы не закончились. От Криса Кай не шарахался и вроде бы обычно реагировал на касания, но Крис чувствовал напряжение, которое будто волнами исходило от Кая в такие минуты. Недоверие. Настороженность. Подспудные опасения. Кай походил на звенящую струну или туго скрученную пружину, готовую выстрелить в любой миг. Это был не страх, но определённо недоверие и готовность дать отпор, если потребуется. Алекс тоже это заметил, когда явился с докладом и застал их в гостиной. Кай испытал откровенное чувство облегчения, едва они дошли до проверки счетов, и тут же слинял из гостиной под этим благовидным предлогом — тема финансов оставалась запретной для него, и ему никогда не разрешали присутствовать при проверке счетов. — Перегнул палку, — сухо обронил Алекс, едва Кай пулей вылетел в дверь. — Знаю, — сердито буркнул Крис. В самом деле. Сам виноват. Мог хотя бы предупредить, когда Кай без остановки шептал: "Ты обещал", что не сделает ничего такого, что это просто наказание, что просто надо, потому что перед глазами всё ещё стояла та самая картина, когда Саул приставил дуло пистолета к виску Кая, и Крису необходимо было успокоиться, убедиться, что не отобрали, что этот упрямый паршивец ещё дышит, что слишком самостоятельный паршивец всё ещё его и всё ещё живой. Но на слова ничего не осталось, адреналин после стычки всё гасил и искал выход, переплавляя эмоции в нечто неуправляемое. Незадолго до ужина Крис заглянул в комнату, куда уже доставили купленные по его распоряжению вещи. Неодобрительно оглядел прозрачную стену, за которой блестела лазурью вода в бассейне, и повернулся к широкой кровати. В два шага подошёл, наклонился и поднял с ковра белый тюбик. Название запомнил, сунул тюбик под подушку и раскрыл на столе ноутбук. Информацию нашёл быстро и нахмурился. В тюбике, оказалось, была мазь для лечения рубцов. Он как раз закрыл браузер, когда в комнату влетел Кай, шаривший на ходу по карманам джинсов, и резко остановился, увидев его. Крис задумчиво осмотрел Кая и задержался взглядом на бледном шраме, который белел на скуле после памятной выходки с танцем перед гостями в Канаде. — Что-то случилось? — Нет. Просто... хотел надеть что-то другое перед ужином, — неловко выкрутился Кай. — Вещи ведь уже привезли? — Там. — Крис указал на шкаф, где прислуга всё развесила. Потом молча наблюдал за Каем. Тот сцапал попавшуюся под руку розовую рубашку и тёмно-серые лёгкие брюки. Когда же он ушёл в ванную, чтобы переодеться, Крис достал тюбик из-под подушки и положил туда, где нашёл, после этого тихо покинул комнату и направился в гостиную. Там уже сидел под кондиционером Жан-Жак и обмахивался платком. — Кай просил у тебя средство для лечения рубцов? — спросил напрямик Крис. tbc Непредвиденное