"Крыша"

«Он шел по пустынной улице. Естественно, ночью тут никого не было. Не было не только потому что это был самый опасный район, но еще и потому что было уже три часа ночи. Но он твердо знал, что она не спит в это время, потому что она всегда ложилась не раньше четырех. Дома буквально проскальзывали мимо из-за его быстрого темпа. А ведь они любили гулять вместе и проверять, кто же быстрее ходит. Он или она? Казалось, что с этого момента прошла целая вечность, хотя нет. SMS-ка пришла вчера. Вчера Огнева сказала, что больше не желает его видеть. И вчера он не получил больше ни одного сообщения от рыжей красавицы. И он не сдавался, потому что любил ее. Любил больше жизни и не мог отпустить просто так. Не мог отпустить вообще. Но только через пять минут после того, как он подошел к ржавой двери подъезда, он открыл ее. Открыл сам, потому что знал, что Василиса не пустит его. Он поднимался по холодным ступеням вверх, поднимался медленно и не спеша. Потому что он еще не знал, что скажет своей девушке, своей, уже бывшей девушке. Потому что, когда он окажется на седьмом этаже старого здания, ему уже будет все равно, что они расстались. Ведь он любил ее, любил больше жизни и не мог отпустить. Он просто скажет ей: „Привет“, просто подарит ей цветы, ее любимые цветы — ландыши, просто поцелует в щеку и попросится на чай. Просто он не знает, как ответит на это его Огнева, его бывшая Огнева. Трель звонка разнеслась на весь подъезд и оглушила юношу. Он всегда любил, как пел звонок подруги, но сейчас его это пугало. Странно. Он звонил ей и звонил, казалось бы целую вечность, но, наконец, тяжелая дубовая дверь начала открываться. И через нее просунулась рыжая макушка. Она недовольно осмотрела парня и увидев скромный букет цветов в его руке, хмыкнула. — Что тебе надо, Драгоций? Я тебе ясно сказала, что между нами ничего не может быть! — она злобно фыркнула и почти захлопнула дверь, но услышала одну единственную фразу, которая раньше всегда спасала их отношения: — Я до сих пор тебя люблю, — он почти шептал и Огнева слышала отчаяние в его голосе, слышала тоску, но она проигнорировала это: — Мне плевать, — дверь захлопнулась с оглушительным стуком. И девушка даже не представляла, что сейчас чувствовал парень, ведь она сама ничего не чувствовала, ведь у нее появился другой, тот, которого она обожала, тот кто приносил деньги в семью и… тот, кто являлся для нее всем. Тот, кого она еще ни разу не видела, но уже любила, любила больше жизни. Любила его так, как любил ее Фэш. Просто она не знала, что тот, кого она любила больше жизни ни разу не увидев, посмеялся над ней. И не знала, что тот, кто любил ее больше жизни, умер. Упал с крыши, разбился, упал с той крыши, где они впервые сказали друг другу самые важные слова на свете, где впервые поцеловались. Где произошло столько событий, что их уже никто не помнил. Потому что самым счастливым местом их отношений была крыша, крыша с которой упал он, тот кто любил ее больше жизни. Упал, потому что узнал, что та, кого он любил больше жизни, не любила его. Упал, потому что ненавидел предателей, а предателем оказался единственный родной и близкий человек, та, кого он любил больше жизни… *** Его тело обнаружат только к утру, но ветер уже шепчет о несчастной любви, шепчет всем, кого сам знает, потому что он никого любит, не любит, что бы не сделать себе больно. Но на душе всегда так тоскливо, и он воет, воет песню о несчастной любви. Воет, потому что ему самому одиноко, но он боится влюбиться и так все бродит и бродит по свету. Бродит и рассказывает о несчастьях людей. Но его никто не понимает, ведь он всего лишь ветер… Как глупо.» *** — Почему название рассказа «Крыша», пап? — спросила маленькая девчонка с двумя темными забавными хвостиками и челкой по самые голубые глаза. — Потому что крыша стала началом и концом их отношений, — молодой отец — мужчина лет 35, улыбнулся, показав свои очаровательные ямочки и потрепал девчонку по макушке. — Как глупо, но ты пишешь хорошие сказки, папочка, — улыбнулась девчонка и села поближе к отцу. — Когда я вырасту, то обязательно назову своего сына Фэшем, пап! — воскликнула она довольно громко и подскочила на ноги, но при этом чуть не упала. — Аккуратнее, Селена! И позволь тебя поправить! Его полное имя будет Фэшиар, надеюсь, что мой внук не будет против такого чудного имени, — он слегка усмехнулся и поймав дочь, которая так и рвалась к выходу, посадил ее на колени. — А кто его будет спрашивать-то? -девочка, кажется, недоумевала. — Дорогой, она вся в тебя, — весело хмыкнула его жена, стоящая на входе в комнату, возле которой так и вилась другая девчонка, чем-то похожая на мать Селены. — Да ладно тебе! Тереза и Селена! По-моему, очень хорошие имена! — воскликнул он и не выдержав, улыбнулся. Он любил свою семью. *** Никто не знал, правдива ли история про «Крышу» или нет. Случится это, или нет. Будет ли существовать Василиса Огнева или нет, но Селена уже была твердо уверенна в том, что когда-то на свет появится настоящий Фэшиар, возможно не Драгоций, но обязательно Фэшиар.