Шанс для неудачника

      Рассматриваю серое небо, вокруг кружатся ели, точнее ели стоят, кружится голова. Около руки что-то шуршит, поворачиваю голову и вижу маленькое несуразное существо белого цвета, ползающее вдоль моей руки и торкающееся в меня мокрым носом. Поднимаю руку и нахожу под ней шишечку, которую существо внимательно обнюхало и начало шелушить. Интересно, а оно такое наглое, что меня не боится, или это я здесь так долго лежу?       Принимаю сидячее положение, пытаясь сообразить, где я нахожусь, и что собственно произошло. С удивлением осознаю всё произошедшее: я попал в другой мир, а самое главное, я добровольно полез в этот портал. Оглядываюсь и с облегчением вздыхаю, обнаружив лежащий рядом рюкзак. Сейчас это жизненно необходимая вещь. Достав бутылку с водой и немного отпив, поднимаюсь и иду куда глаза глядят. На удивление, приглянувшийся мне путь вывел меня к дороге. Вдоль неё я и направился дальше.       Н-да… Ещё месяц назад я и не думал, что мне придётся выживать в чужом мире, тем более, что я сам в него отправлюсь.

Год назад

      Стоя перед зеркалом, рассматриваю свою физиономию. Щупленький мальчишка семнадцати лет, с бледной кожей, рыжими волосами и изумрудными глазами. Это хорошо, что я ещё от веснушек избавился года три назад, а то как я с ними намучался. Вот только надо придумать, что делать с этими кругами под глазами, а то видок, будто я из гроба вылез. А всё из-за плохого самочувствия и недосыпания. Врач сказал, что это обычное переутомление, но что-то с трудом верится, при переутомлении не просыпаются посреди ночи в холодном поту. Ладно, надо на уроки бежать, а то опоздаю.       Схватив рюкзак, на всех парах мчусь в школу, успев забежать в класс перед самым носом физички, и прозвенел звонок. Меня смерили надменным взглядом, но, ничего не сказав, закрыли за мной дверь на ключ, а я, вздохнув, прошёл к своему месту. Есть у нашей физички правило: те кто не успел до звонка, могут вообще на урок не приходить, естественно, оценки соответствующие.       Эх, Катька опять надушилась своей гадостью, как бы не задохнуться, голова кругом идёт. Что ж она за отраву такую покупает? Едкая, хрен выветрится.       Отсидев спокойно все уроки и с успехом сдав на последнем контрольную по химии, поскорее отправился на улицу на свежий воздух. Там меня и нагнал Славик, ученик параллельного класса, с которым мы живём в одном доме.       — Привет. Я сегодня тебя в столовой не видел, опять не ел? — поинтересовался он, бодро шагая рядом.       — Привет. Да как всегда деньги дома забыл, — рассеяно улыбнулся ему я.       — Мог бы в долг взять, — буркнул тот. — Мы с тобой не чужие люди.       Я лишь пожал плечами. Не сказать, чтобы мы были хорошими друзьями: так, общались периодически, в девятом классе я помогал ему подготовиться к ГИА. Слава был весёлым и активным парнем, а я больше уделял внимания саморазвитию. Он поддерживал меня и старался быть дружелюбным, но я понимаю, что ему со мной скучно.       — Феликс, ты какой-то замученный последнее время, у тебя всё хорошо? — поинтересовался он, внимательно меня рассматривая.       — Чувствую себя не очень, а так вроде нормально, — сказал я, стараясь быть бодрым, голова не переставала кружиться.       — Отдохнул бы, а то замучаешь себя до смерти, — вздохнул Славик. — Что ж, удачи, пока, — помахал он мне рукой, убегая в сторону своего подъезда. Мы пришли.       Вздохнув, и я отправился в свою квартиру. Странно, ведь осень, а в подъезде душно и запах… Что здесь делали? Пахнет помоями, вонь невыносимая. Поднимался по лестнице, закрыв нос ладонью. Хочется побыстрее добраться до квартиры, но резкая головная боль вынуждает остановиться.       — Кровь? — с удивлением рассматриваю руку, измазанную в крови, которой только что закрывал нос.       Дыхание перехватило, в глазах начало темнеть. Медленно сползаю по стенке, теряя сознание. Очнулся я на больничной койке, увидев испуганное, взволнованное и заплаканное лицо матери. Которая что-то шептала себе под нос, но я никак не мог расслышать. Немного придя в себя, начал успокаивать маму.       — Мама, всё хорошо, это обычный обморок, — тихо начал я, исходя из своих предположений, так как ничего конкретного у меня не болело.       — Какой обморок? — с большими глазами прошептала мать. — Ты двое суток пролежал без сознания. Когда мне позвонила соседка и сказала, что нашла тебя без сознания на лестничной площадке, я думала с ума сойду, — неестественным голосом вопила она.       Я пребывал в шоковом состоянии, какие двое суток? Чувствую себя вроде нормально. Поднимаю взгляд, внимательно рассматривая окружающий мир. Небольшая комната, выкрашенная в бледно-розовый, справа от меня гладко застеленная кровать, на такой же в противоположном углу, отвернувшись к стенке, лежал какой-то мужчина. За окном было видно серое небо. Из чего я смог сделать вывод, что нахожусь в больничной палате.       — Пришёл в себя? Слава богу, — услышал я безразличный голос отца и повернулся в сторону двери.       — Папа? Ты же в командировке, — удивился я.       — Какая командировка, когда тут такое творится, — без каких-либо эмоций сказал тот, как будто и не с сыном разговаривал. Вот он, мой папа, вечно мрачный и всем недовольный. Но всё же он приехал ко мне, оставив любовницу, да, мой отец грешен, и я тоже, ведь сам молчу об этом. — Пойду позову врача.       — Ну, как самочувствие? — устало спросил высокий худощавый мужчина сероватого вида, он казался ссохшимся, а кожа была похожа на пергамент. Так полагаю, это мой лечащий врач.       — Более менее, — ответил я, посмотрев на него.       — Что ж, тогда я задам тебе пару вопросов, — он сел на стул рядом с кроватью, отстранив от меня маму. — Расскажи, что чувствовал перед тем, как потерял сознание.       — У меня начала кружиться голова, ещё когда я был в школе. А потом, когда я зашёл в подъезд, там было так душно и резко пахло помоями, что мне стало ещё хуже, пошла кровь носом, и я потерял сознание, — спокойно рассказал я.       — Какой запах? — удивленно спросила мама. — В подъезде ничем не пахло.       — Галлюцинации? — спросил папа, глядя на врача.       — Возможно, — задумчиво ответил тот, рассматривая меня. — Признаться честно, я понятия не имею, что с вашим сыном. Проведённые исследования не выявили никаких отклонений, я бы даже сказал, что ваш сын абсолютно здоров.       — Юрий Афанасьевич, — в дверях появился запыхавшийся молодой человек, встрепанный, с перекосившимися на носу очками и в мятом халате, он никак не мог отдышаться. Его речь сопровождалась, неуместной жестикуляцией. — Там приехали какие-то люди, они хотят с вами поговорить, говорят, что это срочно, и вы немедленно явились.       — Хорошо, я иду, — ответил тот нахмурившись, и обратился ко мне. — Отдыхай, сейчас тебе принесут поесть.       Есть не хотелось, пока не упомянули о еде, но как только это случилось, тут же свело желудок, и я не мог дождаться, когда же мне её принесут. Я предложил маме сходить отдохнуть, подозреваю, что она успела известись по поводу моего самочувствия и наверняка поставила на уши всю больницу. Она немного неадекватная временами, я то привык, а вот окружающие - нет.       В палату влетел какой-то подозрительный человек в деловом костюме, со сверкающими глазами маньяка, и тут же начал меня осматривать, чем очень сильно раздражал. Он был странным, его взгляд пугал: в холодных голубых глазах отражалась мудрость, а пронзительный взор, казалось, выворачивал тебя наизнанку и говорил, что он всё о тебе знает. Следом за ним появился мой лечащий врач.       — Я его забираю, — с воодушевлением провозгласил мужчина пугающего вида.       — Об этом не может быть и речи, — сухо отрезал Афанасьевич. — Попрошу вас удалиться из палаты, пациенту требуется покой, а мы с вами продолжим разговор в моём кабинете.       — Вы не имеете права мне отказать, — вкрадчиво сказал тот и направился к выходу из палаты. — У вас нет оснований держать его здесь.       Я в ступоре смотрел им вслед, ничего не понимая, никто не потрудился объяснить мне, что происходит. Всё выяснилось только после полудня следующего дня, когда я вернулся в палату после прогулки.       — Сынок, не волнуйся, всё будет хорошо, — с ходу сказала мама измученным голосом. Зная маму, стал ждать самого плохого.       — Рад знакомству, — улыбаясь, подошёл ко мне подозрительный мужчина, которого я видел вчера. — Я врач, Алексей Петрович, и с сегодняшнего дня я берусь за исследование вашего «недуга».       — Я же уже говорил, что об этом не может быть и речи, — сурово заявил мой лечащий врач, зашедший в комнату следом за мной. Сегодня он выглядел ещё хуже, чем вчера.       — Да, это было вчера, — улыбнулся Алексей Петрович. — Сегодня же у меня есть документ, разрешающий это, к тому же его родители дали согласие.       — Что? — в шоке смотрю на родителей.       — Феликс, Алексей Петрович - учёный, он исследует редкие заболевания, — произнёс отец, сурово глядя на меня. — Твой случай из таких, он может тебе помочь.       — Я ничем не болен, и у меня уже есть лечащий врач, — произнёс я в ступоре. — Я не собираюсь лечиться у этого шарлатана. К тому же он ни слова не сказал о лечении.       — Бедный мальчик, не понимает, от чего отказывается, — наигранно вздохнул мужчина. — Боюсь, у тебя нет выбора.       — Вы не можете забрать его против воли, - вступился за меня врач.       — Да, — сухо ответил я, пытаясь осмыслить, чего добиваются родители, неужели они не видят странности в этом человеке? Да он скорее на маньяка похож, чем на учёного.       — Твои вещи уже собраны, прошу пройти в машину, — требовательно, но с добродушной улыбкой, в которой я видел волчий оскал, попросил Алексей Петрович, проигнорировав реплику моего врача и моё согласие с ним.       — В какую машину, зачем? — у меня начинается паника, куда он собирается меня везти.       — Для переезда в мою лабораторию, — спокойно ответил тот.       — Никуда я не поеду, — они что, хотят сделать меня лабораторной мышью? Я не согласен.       — Сынок, так будет лучше, — взволнованно пролепетала мама.       — Мама! Да в честь чего ты взяла, что он сможет мне помочь? — я смотрел на испуганную мать пристальным взглядом. Чего им наговорил этот «врач», что они готовы меня отдать бог знает куда?       — При таких обстоятельствах придётся прибегать к крайним мерам, — вздохнул Алексей Петрович и что-то вколол мне, последним, что я слышал до того, как отключиться, был возмущенный голос Юрия Афанасьевича.       Как же кружится голова. Переворачиваюсь на живот и чуть не падаю с кровати, упершись рукой в холодный металл края кровати. Открыв глаза, вижу обшарпанные стены и пол, через маленькое окошко в комнату поступает свет. Осмотревшись, понимаю, что в такой дыре я не был никогда. В маленькой задрипанной комнатушке была лишь одна старая койка с жутко скрипучими пружинами, собственно, на ней я и лежал.       Поднявшись, подошёл к двери, представлявшей собой решётку, за которой горел тусклый свет. Дернув за ручку, убедился, что она заперта. Меня начало потряхивать, ноги не слушались, и я сполз на пол, уткнувшись лбом в холодные прутья двери, в горле пересохло, было трудно дышать. Да что вообще происходит? Кто тот человек на самом деле? Почему… Почему родители так легко согласились на сделку с ним, ведь было ясно, что здесь что-то не так?       Не знаю, сколько я так просидел, но в чувство меня привели приближающиеся шаги. Подняв взгляд, я увидел «его». Он посмотрел на меня с надменной ухмылкой, его взгляд был похож на взгляд маньяка, загнавшего свою жертву в угол. Не осталось и тени от его игры — роли, которую он играл в больнице.       — Наконец-то ты пришёл в себя, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.       — Кто вы такой? — вкрадчиво спросил я, глядя на него с презрением.       — Я же говорил, я учёный, — произнёс он с наигранным негодованием. — А изучаю я таких нелюдей как ты.       Я открыл рот, но не смог ничего сказать, так как не мог подобрать слов и понять смысл сказанного. Он меня просто оскорбляет, или в его словах есть скрытый смысл. Я смотрел на него с недоумением.       — Не надо так на меня смотреть, — улыбнулся он. — Ты не человек, и я убедился в этом, проведя пару исследований, пока ты находился без сознания. Они подтвердили это, впрочем, я не сомневался в этом. Ты станешь интересным экземпляром, если сможешь достойно проявить себя, — улыбнулся он хищной улыбкой и хлопнул в ладоши. А я безуспешно пытался переварить услышанное.       Из темноты коридора появились двое мужчин с совершенно пустыми взглядами, они вывели меня под руки из комнаты и куда-то повели, вслед за учёным — маньяком. Мы оказались в светлом помещении, целиком заставленным каким-то оборудованием и не совсем понятными, на мой взгляд, предметами. Меня подвели к какому-то… Кажется, это был стол, который мог менять положение из горизонтального в вертикальное. Меня пристегнули к нему кожаными ремнями, а попытки сопротивляться были пресечены вывернутыми руками.       — Что вы собираетесь делать? — сквозь зубы выдавил я. Ремни больно впивались в тело, казалось, что ещё немного, и кожа под ними разорвется.       — Хочу выяснить, кем ты стал, — протянул учёный, рассматривая какие-то предметы, которые мне не удалось разглядеть из-за его спины. — Проверим твою нервную систему, выносливость, а в результате этого также могут проявиться твои способности.       Он повернулся ко мне, в руках у него сверкнул скальпель, который он, подойдя ко мне, приставил к моей руке. Холодный металл обжег руку, и он медленно стал делать неглубокие надрезы поперёк вен. Зашипев, я с силой дернул рукой, причинив тем самым ещё больше боли. На что тот улыбнулся безумной улыбкой.       — Стоит кому-то узнать о том, чем вы занимаетесь, и…       — Никто об этом не узнает, — прервал он меня. — Ты отсюда не уйдешь, а во внешнем мире тебя уже, считай, не существует.       — Мои родители…       — Твои родители? — усмехнулся он. — Отец был рад избавиться от тебя, а мать легко поддалась его уговорам и умело сочинённым байкам. Они подписали договор, что согласны на всё, чтобы тебя вылечить, и не будут иметь претензий, если с тобой что-то случится.       — Ты!.. — я завопил от боли, так как он вогнал скальпель в мою руку до самой кости. Боль неимоверная, перед глазами всё плыло, я судорожно глотал воздух. Какое-то время он просто молча смотрел на то, что сделал, пока мне не начало с новой силой жечь всю руку.       — А вот это уже интересно, — он внимательно рассматривал мою руку, касаясь пальцами краёв ран, на что я отзывался диким рычанием. — Похоже, твоё тело способно к регенерации. Просто удивительно, с какой точностью срастаются мышцы и с какой скоростью это происходит, — заворожено шептал он.       В голове с гулом билась кровь, в горле стоял ком. Какого хрена вообще происходит? Почему надо мной ставит эксперименты какой-то маньяк? Я же жил обычной жизнью, был обычным, замкнутым в себе школьником. Что произошло? Почему это происходит со мной?       — Ты, — он поднял моё лицо и посмотрел в глаза, — если моя теория подтвердится, то станешь самым ценным экземпляром в моей коллекции.       — Какой ещё коллекции? — еле выдавил из себя я. В ответ он лишь ухмыльнулся.       — Посмотрим, как тебе удастся вылечить жизненно важные органы.       — А если не…       — А если не удастся, то ты мне и не нужен, — вкрадчиво произнёс он перед самым моим лицом.       Без колебаний он нанес два точных удара в живот и в грудь, проколов лёгкое. Пронзающая адская боль, вместо крика — клокотание и бульканье крови в горле, перед глазами красное пятно. Казалось, что меня выворачивает наизнанку. Когда по всему телу распространилось жжение и казалось, что я просто горю заживо, я мечтал только об одном — о смерти. Но по какой-то причине я жив и не мог потерять сознание, почему?       Я не знаю, что творилось со мной всё это время, но когда я начал приходить в себя и мало-мальски осознавать обстановку, то обнаружил, что от смертельных ран не осталось и следа. Осталось только отвратительное холодное чувство внутри и не унимающаяся тошнота. Я поднял взгляд и посмотрел на своего мучителя, улыбнувшись, он стал хлопать в ладоши. Создавалось впечатление, что он возомнил себя богом и может вершить судьбы людей. Его надменный взгляд пугал и в то же время раздражал.       — Потрясающе, полтора часа, и ты как новенький, — с восторгом произнёс он. — Мне не терпится раскрыть способности твоего тела.       Он подозвал двух мужчин, тех, которые привели меня сюда, и приказал отвязать меня. Буквально повиснув у них на руках, я было уже надеялся, что меня отведут обратно в обшарпанную комнату, но похоже, у учёного была другая идея. Посмотрев на них, он произнёс:       — Переломайте ему кости и бросьте в камеру.       Страх, который я испытал в этот момент, нельзя было сравнить ни с чем. Моё и так уже истерзанное тело превратили в искореженную массу. Если не все, то большую часть костей они точно сломали, а некоторые, похоже, просто раздробили в пыль. Искореженного меня, как груду металлолома, забросили в камеру. Я лежал в одиночестве, на холодном грязном полу, не в силах что-либо сделать. По щекам текли горячие слёзы, наверное, если бы у меня не была перебита гортань, я орал бы на таких нотах, которых не мог взять никто. Я горел в Аду, но это было лишь начало.       За последующие пару недель чего только не делал со мной этот извращенец, да ни в одном страшном сне такое никому не снилось. С меня живьём снимали кожу, потрошили, били высокочастотным током, топили, отрубали голову… Наверное, такое никто не может перенести, не то что физически, а даже морально. Удивительно, но к боли можно привыкнуть, ты не перестаешь её чувствовать, просто в какой-то момент тебе становится всё равно. Процесс восстановления, я вам скажу, тоже не из приятных, но и к нему со временем привыкаешь. Самое главное то, что ничто не могло меня убить. И что бы не происходило, я всё время оставался в сознании, и с каждым разом всё чувствительнее становилось моё тело. Я стал ощущать боль буквально на клеточном уровне.       Последнее было просто крайней извращенностью, это не могло сравниться ни с чем. Меня опустили в ёмкость с серной кислотой, уверен, внешне это выглядело жутко, потому что все слизистые оболочки исчезли сразу, как, впрочем, и кожа, мышцы, органы и даже кости, были повреждены. Что уж говорить о боли, которую я испытывал.       Когда моё тело восстановилось, я всё равно не мог отойти. Когда я открыл глаза, было невыносимо видеть довольную улыбку этого чудовища, возникавшую при моих мучениях. Почему он ещё жив? Как же мне хочется, чтобы он сдох самой мучительной смертью.       — Хватит, — судорожно шептал я, поднимаясь с пола, стоя на карачках. Ко мне подошли «тюремщики». — Хватит. Хватит!       Толкаю первого попавшегося, делая шаг в сторону «учёного», пронзая его гневным взглядом. Если бы взглядом можно было бы убить, то только таким. А он… Он лишь продолжает ухмыляться. Как же меня это бесит, я прям чувствую, как внутри клокочет накопившийся гнев, разливаясь по венам. Меня бросает в жар, в ушах стоит гул, кто-то что-то сказал, но я не расслышал что.       Сразу двое тюремщиков налетели на меня, в суматохе пытаюсь оттолкнуть их, с удивлением понимаю, что мне это удалось. Почему они горят? Опустив взгляд, ошарашено рассматриваю свои руки, объятые пламенем. Странно, но я не чувствую боли. Что бы это могло значить?       — Восхитительно, — прошептал стоящий передо мной маньяк. — Твой дар невероятен.       Это стало спусковым крючком. Неужели он никогда не заткнется?! И наконец-то, когда в него полетели клубы пламени, также разлетающиеся по всей лаборатории, с его лица сошла улыбка, а через мгновение он исчез. Желание убить, растерзать его тело, жгло изнутри. В ярости я метался по всему строению, пока не оказался стоящим на его руинах. Поняв, что здесь я его уже точно не найду, побежал в лес, а лаборатория находилась в лесу, подальше от лишних глаз.       Постепенно мой пыл начал остывать, и я просто куда-то бесцельно бежал, пока не упал в ручей, или это была небольшая речка. Посмотрев в воду, я увидел существо с человеческим лицом, длинными когтями на руках, тело которого местами было покрыто чешуей, на голове были небольшие кожистые рожки треугольной формы, а зрачки были узкие, как у дикого зверя. Также у него был узкий чешуйчатый хвост, вдоль которого шёл гребень из мелких шипов, продолжающийся вдоль позвоночника. Постепенно образ рассеялся, и я увидел своё отражение, в той же самой позе. Неужели это был я?       Перевернувшись, лег на дно ручья, не обращая внимания на камни, поднял взгляд в звездное небо. С содроганием понял, что только что уничтожил целую лабораторию и её обитателей. Да кто я такой? Это чудовище столько надо мной издевалась, а на этот вопрос так и не ответило.       Моя жизнь превратилась в какое-то существование, я всё время находился в какой-то прострации. Украв приличную одежду у горе-туристов, отправился домой. Почему горе? Да потому, что они меня заметили и стремительно поплыли к берегу на своей резиновой лодочке, которая, на что-то наткнувшись, с грохотом лопнула. И пока контуженные пытались выбраться из воды, мне удалось скрыться.       Вернувшись домой, к шокированным моим визитом родителям, с ходу дал по морде отцу и высказал им всё, что о них думаю. Отцу про его измены и желание от меня избавиться, потому что такой предусмотрительный человек не мог не понять обман лже-врача. А матери за её бесхребетность, знание об изменах мужа, но нежелании что-либо изменить и в беспрекословном повиновении ему. Собрав все необходимые для себя вещи, также стремительно их покинул, как и появился. Только чёрт знает, как мне вообще удалось выбраться из леса и вернуться сюда.       Я решил поселиться где-нибудь в глухой деревне, подальше от большого скопления людей. И им безопаснее, и мне. Но не тут-то было. В первом же подходящем месте наткнулся на компанию, возглавляемую известным мне учёным. Он всё-таки выжил. Неужели он телепортироваться умеет?       Итог: отойдя от шока и рванув в лес, отсиживаюсь в какой-то канаве, стараюсь не истерить. Ну вот скажите, что за жизнь у меня такая? Родители ничтожества, единственный друг, которого я имел в жизни, променял меня на группу отбросов общества, ведущих пагубный образ жизни, а теперь ещё и это. Как будто бы мне до этого проблем не хватало?       Я и до этого жил неполноценной жизнью, а теперь мне вообще нет в ней места. Понятия не имею, что мне делать дальше.       «Иди вперёд, увидишь две сплёвшихся макушками клёна, пройди между ними и окажешься в другом мире. Там ты сможешь найти себе место.» — произнёс суровый голос.       В панике оглядываюсь по сторонам, никого нет. Приехали, уже глюки начались, без них-то мне никак не прожить.       «Иди вперёд.» — вторил голос.       Ещё раз внимательно осмотрелся, выглянув из своего укрытия, никого. Помявшись, решил идти вперёд, рано или поздно меня здесь всё равно найдут. К своему большому удивлению, я действительно наткнулся на два сплёвшихся клена, стою, осматриваюсь, думаю, решаю. Уверенности придал гвалт человеческих голосов. А вдруг глюк прав был, и там я найду лучшее будущее.       Набрав воздуха в грудь, ступил меж стволов клёна. На такой карусели я ещё не катался.