Аллергия

Билл удовлетворённо шипит, чувствуя как перекись водорода жгуче растекается по поверхности алеющей, однако неглубокой царапины на оливковой руке, и как чьи-то тёплые шероховатые пальцы с невероятным трепетом касаются его кожи, криво фиксируя эластичный бинт. Сидит он на полу, опираясь спиной на стену и, запрокинув голову под каким-то невероятным углом, едва ли не касаясь её лбом, шумно выдыхает спёртый воздух, пока горе-перевязчик что-то обеспокоенно и обомлев бубнит себе под нос, попутно вспоминая вышедшие давно из головы правила первой помощи. Минута – и на рассечённой руке появляется некая пародия на перевязку: не особо крепко держится, но сойдёт. Парень наконец-то, с явной неохотой, медленно склоняет свою голову к более сподручному положению и сталкивается взглядом со своим «спасителем» – щупленьким, на две головы ниже его, парнишкой с огромными ярко-зелёными глазами всегда нараспашку, источающими невероятное тепло и смирение. Лицо его буквально усыпано крупными веснушками, а кое-где на лбу виднеется пара прыщей, которые не сразу заметишь из-под густой копны рыжих волос. На вид, в лучшем случае, ему можно дать лет шестнадцать, несмотря на то, что по паспорту или ещё в каких-то документах, он, скорее, на девять-десять лет старше, лишь небольшая жестковатая щетина у подбородка служит доказательством этого неважного факта. Настоящего имени парнишки он не знал, да и не особо это волновало его. Поэтому он просто свыкся называть его Вондером, как он представился впервые. Впрочем, Билл не винит его: он и сам не числится как Билл Сайфер в официальных бумажонках. – Отпустило? – спрашивает заботливо и всё ещё испуганно тот, так и упорно намереваясь заглянуть в янтарные глаза, точнее – в глаз Билла: второй давно уж забинтован. – Вроде, д-да, – хрипловатым голосом отвечает Билл, – С-сгоняй за водичкой, мешок с костями… пить хочется… демонам тоже полоскать горло, кхм. Голова до сих пор гудит, словно об неё целый вечер били бутылки, а мир как плыл перед глазами Сайфера, так и продолжает. Парнишка лучезарно улыбается и быстренько юркает на кухню, не забывая по дороге пару раз обернуться, чтобы убедиться в безобидности своего собеседника. К разочарованию Билла, вся боль на повреждённой руке постепенно уходит, не совсем прямо-таки быстро, но приятное для него жжение прекратилось. Как ни крути, Билл не боялся этого мерзкого чувства. Наоборот, даже стремился создать его, без летального исхода, конечно же. Можно ещё взять нож-бабочку и провести ей, скажем, по ноге или руке, чувствуя, как горячей струёй растекается кровь по коже и позже засыхает противной красной коркой. К сожалению, ножа он так и не нашёл: скорее всего, Вондер просёк фишку и стащил его, пока, в очередном трипе, Билла навещали его друзья-демоны из параллельной Вселенной. С этим парнишкой определённо ломается половина кайфа, ну да ладно, всё-таки чертовски приятно осознавать, что ты кому-то ещё вообще нужен. К тому же, у него валялся ещё один ножичек в запасе – невелика потеря. Тем временем Вондер уже вернулся из кухни, неся с собой пластмассовый прозрачный стаканчик, в котором поблёскивала, отражая свет солнечными зайчиками, вода. Билл выпил залпом и откашлялся, сделав самодовольное выражение лица, будто бы ему больше ничего на свете и не надо. – Ох-х хорошо втащило! – причмокивает Билл, – Жаль, что ты не хочешь пробовать дальше старушки Мэри Джейн. Уверяю, тебе бы понравилось! – Это очень мило с твоей стороны, конечно! Но я как-нибудь в другой раз, честно! – начинает оправдываться собеседник, – Мисс Гринс… – А-а-а, ты из-за этой старой вешалки что ли боишься пырнуть? Хех, ей бы в загробный мир станцевать уже пора. Серьёзно, ты видел её морщины? Спорим, что она ещё Первую мировую пережила? Помнится, как я её типа в пожарный гидрант превратил и заставил её блохастые комки ходить задом наперёд! Вот это был ещё тот приход! И она такая, значит, прыщет: «Билли, ты опять обкололся, ушлёпок ты окаянный?! Я тебя однажды выгоню отседа, вместе с твоим пиликающим дружком!» – Ну, не говори о ней так! Всё-таки эта милая женщина дала нам крышу над головой. – Ха, настолько милая, что пару раз пыталась плеснуть в нас кипятком и в довесок дала самую отстойную комнатушку, рубя капусту с этого? Эх, Вондербой, тебе пора уже спускаться с небес на землю и понять, что люди – жалкие разлагающиеся куски мяса, и большая их часть даже не знает, как пользоваться своими же органами! Особенно мозгом. Я тебе тут правду жизни рассказываю, всё по полочкам раскладываю, потому что ты такой же пришибленный как и я, но у тебя есть потенциал, приятель! – Билл понимает, что несёт полнейшую околесицу, но сдавленно смеётся в своём полубезумном репертуаре и хлопает здоровой рукой присевшего Вондера по плечу, пусть даже тому не совсем понятны его затяжные монологи, которые он иронично называет импровизацией: – Правда, среди них встречаются всякие хитрожопые ублюдыши, вроде меня, способные развеять скуку, но, чёрт подери, неужели Вселенной так затруднительно делать их почаще? Полный отстой. – Ну так все люди странны по своему, Билли. Разве не чудесно, что у нас столько разнообразных людей? Мне кажется, что тебе не стоит так категорично относиться к остальным, знаешь ли. Вокруг много интересных личностей, которые смогут действительно заинтересовать тебя, дай им шанс! – тараторит Вондер, улыбнувшись самой мягкой и успокаивающей улыбкой, которую Биллу доводилось видеть – аж зубы сводит до скрежета. Но всё же, маленькая деталь не ускользнула от взора парня: Вондера всё ещё трясёт. Сайфер вздыхает – этот чудак его никогда не поймёт. Хотя с момента их знакомства прошло не больше месяца. Конечно, брать совершенно незнакомого человека с собой – дело рисковое, но если повезёт, и он не окажется конченой мразью, то можно делить с ним гроши и снять какой-нибудь захолустный домик на двоих во время зимовки, а потом разбежаться по разным штатам и больше никогда не видеть друг друга. Хотя ещё даже осень не наступила, а он уже прибрал к рукам этого рыжеволосого дурня, причём такого бескорыстного, что порой нельзя не воспользоваться им, а тому чуть ли не в радость. «Надо чаще помогать!» – ну и дурацкий у него девиз однако. Два мазохиста нашли друг друга, только если один в прямом смысле, другой – в переносном. Картина маслом, варенья не надо. Иногда Биллу кажется, что Вондер – одна из самых худших его обуз, которые он смеха ради на себя вешал. Хуже было, когда он взял на себя глупое обязательство работать честно в захолустном музее, но через полгода от его обещания не осталось и намёка, и его дружно пнули на улицу. По заслугам однако. Чует он, что с ним будет также. Сайфер встаёт неуверенно, пошатываясь, цепляется за край стола и, прихрамывая, унизительно поддерживаемый Вондером, следует на диван. – Отцепись, ты мне тут что, нянька, что ли? – тихо рычит Билл, но неунывающий дурачок даже не пытается слушать его. – Я знаю, Демонам Разума не нужны подручные, но как преданный последователь заявляю: тебе явно нужен отдых, приятель, – в голосе Вондера столько сахара и милости, что Биллу хочется блевануть прямо тут. На диван, – даже демоны устают. – Космические странники по планетам точно в этом шарят? – ухмыляется Билл, и черёд фыркать приходит уже Вондеру. – Да ну тебя! – совершенно безобидно и по-детски протягивает тот, плюхаясь на разодранный диван рядом с Биллом. И так каждый чёртов раз: стоит кому-то заикнуться о трипах друг друга, и опять жалобно скребётся неловкое молчание. По сути, они два инфантильных идиота, которые абстрагируются от реальности с помощью разнообразных средств. В своём эфемерном мирке Билл – не обычный фокусник-мошенник без высшего образования, а великое существо, которому подвластны любые тайны и знания, который преломляет законы физики, рвёт материю в клочья и уничтожает всё на своём пути. Ему там хорошо: никаких проблем, никаких людей – только он и его безграничная сила в руках; Вондер – не волонтёр и не просто странник, а космический волонтёр-странник, блуждающий от планеты к планете, свободный и беззаботный. Это их безграничное и безумное удовольствие – уходить от насущного мира. Словно глупые заигравшиеся мальчишки, уходящие от школьных обязанностей. Это забавно до тех пор, пока реальность не стукнет тебя побольнее, напоминая о своём убогом существовании, затаскивая снова в этот чёртов круговорот: найди работу – накопи бабла – купи счастье – потеряй работу. И потом снова, и снова… и снова. Чёрт, он даже не помнит, сколько раз он проделывал эту операцию, и сколько раз он слышал осуждения со стороны других людей, но это его стиль жизни, и если кто не согласен с ним, то пожалуйста! Билл никогда никого не держал и никогда не настаивал: все, кто хотел, давно уже вычеркнуты им из списка знакомых. Интересно, а Вондер тоже через такое проходил? Он, в отличии от Билла, добрый малый и действительно умеет любить, а любовь в какой-то степени – привязанность к чему-то или кому-то. Тут нужно выбирать: любовь или свобода – что-то одно, комбинация никогда к хорошему не приводила. – Эм, слушай, Билл, ты не против, если я поиграю на гитаре? – Вондер первым рвёт затянувшуюся тишину, – У тебя, наверное, голова раскалывается, если тебе так плохо, то я естественно не… – Не против. Играй сколько влезет, смертный, – вздыхает Сайфер, взглянув на собеседника – всё-таки, как же такой как он может быть совершенно один или довольствоваться компанией такого как Билл? Вондер с благоговением перебирает струны, и странная незамысловатая мелодия как-то приятно ласкает ухо Билла. Тихий, но бархатный и невероятно нежный голос словно ещё больше успокаивает Сайфера, образуя какую-то непроницаемую стену безмятежности. Откровенно говоря, он ему завидует – у Билла тембр высокий и невероятно раздражающий, словно скрежет по стеклу. Как кажется Биллу, то он создан для пения ровно настолько насколько создана рыба для полёта, и посему, всё, что ему оставалось, так это вслушиваться в непривычно меланхоличные строки Вондера:

I walk a lonely road The only one that I have ever known Donʼt know where it goes But itʼs only me, and I walk alone I walk this empty street On the boulevard of broken dreams Where the city sleeps And Iʼm the only one, and I walk alone…

– Смени пластинку, а то ещё больше уныния навеешь, – единственное, что высказывает Билл в адрес Вондера, лениво перебирая косяк между пальцами. Сайфер был несколько удивлён: стоило ему было подумать о собственном одиночестве, как его спутник будто бы нарочно подобрал до ужаса повторяющую его чёртовы мысли песню, и это негодование с лихвой перекрыло наслаждение. – И-извини, надо было всё-таки с собой банджо прихватить… на гитаре всегда так: тянет на что-то грустное, – виновато улыбается собеседник. – А весь этот твой задор, его только на банджо хватает? Странновато, – по-дружески поддевает его тот, словно не замечая некой подавленности друга, – Брешешь ты, приятель, не так ли? – Хм, я бы рад тебя развеселить, даже очень! Но я подустал сегодня. Завтра закажешь любую песню, прямо какую ты захочешь! И сколько захочешь! – О, будь я разорван Вселенной на миллиард частиц, что не так с тобой?! Если нас волей случая свела судьба в этой захолустной квартире, то хотя бы я имею право знать об этом, нет? Мы ведь друзья? – Вондер чувствует, как его хлопают по спине. Рука Сайфера настолько холодная, что ощущается даже сквозь рубашку. Он вновь поворачивается к Биллу уже без своей фирменной приторно-притянутой улыбки: – Если честно, то я не в настроении. Ты меня напугал! Что если с тобой могло что-то такое случиться, Билл?! – вспыхивает Вондер, беспомощно вглядываясь в глаз Сайфера, – Я не могу вечно притворяться, что всё хорошо! – Ну уж извини, но ты знал, что я не подарок, и понимал, на что идёшь: я особо слабонервных не держу рядом, – утомлённо протягивает Билл. Каждый раз ему приходилось говорить это любому своему сожителю, а оно и понятно: боятся, что откинется ненароком и ответственность придётся брать, – Однажды я не вернусь в этот мир, застряв с моими друганами в альтернативной реальности или мучительно захлебнусь в собственной крови, перерезав себе вены чуть сильнее, как маленькая трусливая сучка под сопливые песни Placebo. Такова моя судьба. Хотя я бы предпочёл первый вариант. Мир для меня уже давно выцвел, чувак, так что мне ничуть не жаль. – Мне не хочется тебе этого говорить, но ты не прав. Мир великолепен и красив! – настаивал на своём Вондер, выпятив грудь, чем чуть не вызвал приступ смеха у Сайфера: он был смешон в своей серьёзности до такой степени, что на момент Биллу показалось, что он уже словил неплохой такой приход и теперь видит во всех простых вещах забавный подтекст. – Сказал человек, который ширяется ЛСД и марихуаной, а после путешествует по галактикам на орблачном соке. Это разве не попытка избежать такого «прекрасного» и «великолепного» мира, а, Странник? – Это совсем другое дело, – мямлит заметно сбитый с толку Вондер, нервно оттягивая горловину рубашки, – я всё ещё здесь, на Земле, а ты нет. Поэтому я беспокоюсь за тебя! – Прямо таки беспокоишься? – усмехается Билл, не веря своим ушам – он просто не верил, что этот рыжеволосый придурок жить без него не может. Это был фарс, чистой воды фарс, и его это больше всего бесило, – Кончай с этими шуточками, мне не нужна ничья забота, ты не более чем квартирант, и наш бесплодный разговор стоит оставить прямо здесь и сейчас. Для него в комнате за считанные секунды образовывалась невыносимая духота и даже стены в этой халупе действовали Биллу на нервы. Он решительно встал с дивана и зашагал к выходу, с трудом перебирая ногами, как заядлый пьяница, вдоволь напившийся крепкого рома, скептично оглянул задрипанную комнату напоследок, и, не сказав ни единого слова, вышел. Вондер на удивление Сайфера даже не думал догонять его, чем вызвал у него двоякое чувство облегчения и странной обиды. Но старина Вондер наверняка знал, как будет лучше поступить сейчас. Билл даже не осознавал, сколько он шёл – может час, а может, и целую ночь, но банальная усталость и ещё не отошедший от последнего прихода разум не давали ему сосредотачиваться на каких-то излишних мыслях и действиях. Мир плыл перед глазами, то тускнея, то играя какими-то вычурными сверхъяркими красками. Парень нащупал в кармане ту самую самокрутку, изрядно помятую и растрёпанную, и автоматом хотел поднести к завалявшейся в том же самом кармане зажигалке. Собери яйца в кулак, идиот! Ты не можешь вот так просто всё решать этим способом! От неожиданности в своих собственных двояких мыслях Билл пошатнулся и беспомощно опёрся о стену какой-то развалины, отчаянно пытаясь разгрести кашу в собственной голове, в которой вечно творился откровенный кавардак. Возможно, ему пора уже отвыкать жрать всякую дрянь и наконец-то заняться каким-то делом, может, даже влюбиться в кого-то, что ли, а потом завести семью как все нормальные люди. Нормальные. Как же его бесит это слово. Но сейчас оно веяло какой-то приятной и родной аурой, что даже ему с его принципами стало не по себе. Возможно, ему просто осточертела эта программа, по которой он существует – он жаждал перемен, но не понимал, какие именно ему нужны. И никто даже не может подсказать ему насчёт этого: ни Вондер, ни мистер Пайнс, ни Вэнди и Сус. Хотя, последняя троица уже давно отреклась от него, и наверняка, они даже не вспоминают о том самом сказочнике-Билле, который травил байки тёплыми вечерами у костра, пел заунывные песни своим дребезжащим голосом на Летоуине, и показывал всем своё таинственное ожерелье из оленьих зубов. Отречётся и Вондер. Что ж, он бы и сам от себя отрёкся, была бы у него такая возможность. В конце концов, малой не заслуживает такой обузы как он. – Вот ты где! Мне очень-очень жаль, что всё так получилось! Мне явно не стоило давить на тебя! – беспокойный, но до чёртиков знакомый голос Странника, прорезавшийся из неоткуда, показался Биллу словно глотком яда для жаждущего: вроде и напиваешься, но потом всё равно умираешь. – Пустяки… это я мудак… тебе незачем извиняться передо мной, – криво оправдывается Билл, натягивая на себя виноватую улыбку, – Чувак, как же мне херово. Вместо ответа он почувствовал, как его обняли, причём так крепко и искренне, что сразу захотелось податься навстречу, как в старые, уже позабытые им, времена. Может, стоит поверить? – Пошли домой, – шепчет Билл, неловко приобняв своего друга?