Конфиденциально

Что ж, фанмитинг прошёл лучше, чем ожидалось. Неплохо. У Чимина изначально не наблюдалось настроения, задания он выполнял вяло, с фанатами общался еле-еле, часто отвлекался, да и вообще не блистал, провалившись в собственные розовые мечты. Кто-то мог бы подумать, что он снова где-то растерял весь свой джем, однако, главная причина крылась не в этом, а в том, кто носит под белыми футболками гору мышц и не стесняется бравировать усердием и юностью, ростом и достижениями. Итак, Чимину снова не хватило совсем чуть-чуть до того уровня, где бы награждением могла стать симпатия Чон Чонгука. До того они столкнулись в гримёрной, стремясь обойти друг друга на пути к разным целям, растрёпанный Чимин и Чонгук, ещё не прошедший стадию укладки и макияжа. Оба взвинченные подготовкой. Чонгук невольно обнял старшего за талию, а тот, раскрасневшись, заулыбался до ушей. Как... "Как полный дурак", — подумал Чимин. Впрочем, как обычно: ничего другого перед младшим сделать он не в состоянии, не станет же он плясать и отбрасывать идиотские шуточки? Именно так и поступил по глупости. — Йа-йа! Чон Чонгук, ну мимо тебя не пройти, не проехать, блин! Чонгук сердито сдвинул брови и, хмыкнув, оттолкнул Чимина в сторону, не то чтобы грубо, но недостаточно аккуратно, раз тот вломился коленом о кресло. После этого неприятного случая, во время короткого перерыва, они умудрились столкнуться и в дверном проёме в уборную. Как будто... "Куда ты, туда и я, да что же это такое!" Но в тот раз Чонгук не стал обходиться с ним не по-братски, даже бровью не повёл, вообще не заметил (что тоже обидно в какой-то степени). Он куда-то очень торопился. Перед лицом изумлённого Чимина захлопнул дверь в кабинку и, привалившись с грохотом к тамошней стенке, громко и часто задышал, расстёгивая ширинку. Оправившись от шока, Чимин прильнул к двери и обеспокоенно спросил: — Чонгук-и, с тобой всё в порядке? — А?... Хён... всё... хорошо... Настолько хорошо, что Чимин в мгновение ока сообразил, в чём дело. Сообразил так живо и ярко, что перед глазами поплыли цветные круги. У них у всех такое бывало, это вполне нормально, типичная физиология, возбуждение на сцене и прочее. Но Чимин впервые застал с такой проблемой младшенького. И так как он волнуется о своих одногруппниках больше, чем о себе самом, не вызваться на помощь просто не смог. — Открой дверь, Чонгук, — почти потребовал Чимин. С точки зрения старшинства, он имел право. С той стороны раздался приглушённый выдох, покрывший непристойный шорох. Не шорох, а прикосновение к коже. — Открой чёртову дверь. — Что тебе надо? — Чонгук остановился и, запыхавшись, поигрался с замком, пощёлкав несколько раз. — Я быстренько помогу, никто ничего не узнает, — настаивал Чимин. — Так я тебе и поверил. Ты на всю страну разболтаешь. — За кого ты меня держишь? Я позабочусь о тебе конфиденциально... Таких заумных слов Чонгук в ту минуту не понимал и очень боялся, что самостоятельно справиться до конца перерыва не успеет. Прикусив губу, он сделал то, чего не должен был. Чимин прошмыгнул незаметно, закрылся и резко развернулся. Младший облизнулся в нетерпении, штаны наполовину спущены, в руке набухший и склизкий член достойного размера. Он мог бы и тогда язвить, усмехаться, но колени его были подогнуты и дрожали, а в затуманенных глазах читалась однозначная мольба. — Хён... Давай же. Рухнув на колени, Чимин, не мешкая, приоткрыл рот и лизнул головку. Чонгук зажал рот ладонью. Чимин вцепился ручонками в его завидные ляжки и взял глубже. Головка ощутимо уткнулась в глотку, ресницы Чимина тут же намокли, а Чонгук издал глухой стон и придержал макушку хёна свободной рукой. Честно говоря, ему нравилось. И очень. Как не понравилось бы с кем-нибудь ещё (макне сомневался, что кто-то из старших способен был на такое славное подчинение). Конечно, в те минуты блаженства Чонгук наслаждался, а не думал, наслаждался видом сверху вниз, когда собственный член так здорово смотрелся в обхвате влажных пухлых губ, наслаждался крупинками пота, выступившими на лбу Чимина, его дыханием, каждым звуком, состоявшим из сглатывания слюны и гортанного сухого кашля. Чимину тоже нравилось. Касаться губами лобковых волос, подбирать языком смазку, теребить пальчиками мошонку и ощущать полноту и необходимость. Он оказывался таким полезным, норовил раздуться от важности, участвуя во взрослении Чонгука. Хён выглядел заманчиво. Соблазнительно. И вполне мог претендовать на что-то интимное. Наверняка рассчитывал. Чонгук не позволял себе стонать, но стоны вырвались, когда близился оргазм, вышли из-под контроля. Захрипев, Чонгук обхватил крашеную голову хёна, разворошив к чертям укладку, судорожно толкнулся и излился, заставив выпить всё, услышав свистящий звук задыхающегося. Чимин проглотил, отёр рот и отодвинулся, плюхнувшись на пятую точку. Он вскинул голову и с обожанием осмотрел Чонгука, довольно вытирающегося туалетной бумагой. Тот затянул ремень и лишь тогда заметил, что у Чимина тоже проблемы и жёсткий стояк, рвущий передний шов джинсов. С такой штукой на фанмитинге ему появляться было нежелательно. Сжалившись и проявив милосердие, Чонгук склонился над ним и протянул руку помощи. Физически. По-настоящему. Его сильная рука действительно скользнула под ширинку и взяла член Чимина, задвигалась вверх-вниз, взгляд был прикован к мокрым ключицам, видневшимся из-под рубашки. — Не надо... Чонгук... — Чимин упёрся ладонями в его плечи и выгнулся. — Надо. Как ты с этим справишься? И Чимин пожалел, что не отправил его восвояси сразу же. Потому что кончил через какую-то никчёмную минутку, кончил и застонал высоко, как девчонка, а потом ещё и сдуру прижался к губам, пропихнул язык в рот Чонгука и провернул слабенький, но нежный поцелуй. Вот так запросто, как будто им не впервой. Замерев, младший медленно отнял руку, затем откатился сам, ошарашенно уставившись в пустоту. — Совсем сдурел, что ли? Он, кажется, растерялся и разозлился одновременно. И покинул Чимина быстрее, чем тот успел оправдаться. Ещё и демонстративно долго шумел водой, отмывая сперму. Чимин смог выползти наружу через минут десять, запоздал. К нему уже вся группа ринулась на проверку, а ответом послужило простое: "Скрутило живот". Скрутило его всего и даже подташнивало. Не было возможности почистить зубы, и потому привкус семени Чонгука чувствовался мучительно долго, смотреть в его сторону и вовсе оказалось нереально. Поздно вечером, когда уже и Тэхён, и Хосок, наговорившись, наконец-то уснули, в комнату постучались. Чимин увидел только жест: указательный палец, подманивающий выйти. И по запястью, и по суставам определить владельца загадочной руки несложно. Чонгук вызвал хёна на разговор, они закрылись на кухне. — Нужно поговорить, хён. — О чём? О том, как я сделал тебе минет? — Да. Это было неожиданно, — Чонгук старался держаться по-взрослому, но чем сильнее он вдавался в роль, тем беспомощнее выглядел. — И что, понравилось? Может, преподать урок? — Чимину хотелось поставить его на место, но тон, вместо сурового, обрастал обидой, которая копилась весь день. Он отвернулся, понимая, что ещё чуть-чуть и расплачется. — Вижу, никто из наших ничего не прознал... — Чонгук прижался сзади и продолжил дышать на ушко: — А потому я решил, что нам стоит попробовать, раз уж я могу тебе доверять. — Попробовать? — Чимин вывернулся из его объятий и зверски наступил на ногу, фыркнув. — Как тебе это, а?! — Больно! — возмутился Чонгук, подпрыгивая на одной ноге. — Ты чего?! — Вот и мне тоже больно, придурок. И с этими словами Чимин решительно направился к выходу, но Чонгук потащил его назад, обняв за плечи. Некоторое время они боролись друг с другом, доводя до белого каления, а потом Чимин ослаб и свесил голову, проигрывая беспощадной мёртвой хватке, пригвоздившей его к стене. — Да ты не понимаешь, я придуриваюсь. Я хотел извиниться, хотел сказать... — Чонгук затрясся и стыдливо раскраснелся, избегая смотреть хёну в глаза. — Что ты мне, правда, нравишься. Как парень. То есть, я хотел бы встречаться с тобой или... Он вдруг сделался снова уверенным, что-то придавало ему сил. Он накрыл губы Чимина своими и с пристрастием провёл языком. Вздрогнув, Чимин поддался, впуская его и разрешая трогать горячую кожу под футболкой. Внизу живота заныло. Поцелуй продлился мгновение, а потом Чимин оказывается посажен на столешницу, Чонгук жадно прикладывается к его шее и с пристрастием трётся о пах. Это заводит. Всё, что они делают под покровом ночи и почти публично. — Я хочу тебя, — и Чонгук сдирает вещь за вещью, с себя, с него, он зажимает ладонью их члены и дрочит за двоих. Запрокинув голову, Чимин бесстыже стонет, удерживаясь вполголоса, поглаживая младшему плечи, словно одобряя любое действие или помысел. Да, он отдастся ему. Да, пусть всё забирает, ему дозволено. Разводя ноги, он дотягивается до бутылки с маслом и проливает на живот, приглашая попробовать главное блюдо. — Трахни меня, Чонгук. И может быть, это немного вызов и немного чересчур, но Чонгук подчиняется, рассыпая поцелуи по изгибам шеи, груди. Измазав два пальца, он ведёт ими по промежности и вводит в Чимина, облизывает затвердевшие соски. Он ласкает его, хотя не собирался тратить на это время. Чимин сжимает его пальцы внутри и наталкивается, изгибается и обвивает руками шею. Безбоязненно. Так действует Чонгук, пользуясь случаем. Он завёл руки Чимина над головой, прибивая запястьями к шкафчику, и резво толкнулся вперёд. Чимин жалобно вздохнул, красный рот замер в пустом звуке "О", веки взмокли. Они скинули пачки с рисом, чьи-то чипсы, бутылку с йогуртом. По полу сплошные потери. Чонгук сорвался с цепи, примерив сладкое тельце хёна ко всей кухонной мебели, а в завершении - к подоконнику. На стекле остались следы его влажной спины. Чонгук выжал из Чимина все соки, измотал его, доводя до крика, прогремевшего в исступлении на самом исходе. Удивительно, но никто не пришёл на их очевидный шум. Давая Чонгуку кончить в себя, Чимин облепил младшего руками и ногами, погладил по лопаткам, зарылся пальцами в волосы. Вот оно. Он единственный, кого ещё не хватало. — Это секрет, — выдохнул Чонгук после. — Мы никому его не расскажем. — Конечно. Как скажешь, — лукаво улыбнулся Чимин. Следующим вечером к нему обратился Тэхён, спустившийся с верхнего яруса. Он прилёг, провёл рукой по бедру и густым басом, от которого весь покрываешься мурашками, промурлыкал: — Дай мне то, что я хочу. Возбуждаясь, Чимин прильнул ближе и нырнул под одеяло. У Чимина много секретов.