Анатомия нежности

Ты лежишь на диване цвета бордо, укрытый старым потертым одеялом в горошек. Тихо сопишь во сне, и этот звук похож на фырчанье ежика, который злится и куксится, морща носик-пуговку; но твое лицо вовсе не напряжено. Веки опущены, и оранжевые осколки рассвета, мягкие лучи которого частично освещают просторный зал, лепестками ложатся на длинные ресницы. Солнечные зайчики играют в догонялки на тонких губах и шее. А я просто сижу на ворсистом ковре, прислонившись плечом к мягкому подлокотнику дивана, и любуюсь тобой. Хотела бы и я так же безмятежно спать! Но в голове, словно грозовые тучи, готовые колоться электрическими иголками молний, всплывают воспоминания трехчасовой давности. Наша встреча была ужасно глупой и дурацкой. Я возвращалась домой, когда уже небо окрасилось в ежевичный цвет, и, мельком глянув на детскую площадку, едва освещенную одним фонарем, заметила чей-то силуэт. Несмотря на теплую погоду, этот человек был одет в толстовку с капюшоном, накинутым на голову. Я не придала этому значения, но вдруг темная фигура начала неспешное движение в мою сторону, поэтому я прибавила шаг. Когда я уже была готова скрыться за дверью подъезда, ночной странник окликнул меня по имени. Его голос показался мне до боли знакомым, поэтому я остановилась и обернулась, разглядывая очертания, скрытые в полумраке майской ночи. Неожиданно для самой себя, я узнала в нем тебя. Твое лицо казалось необычно бледным и осунувшимся, а глаза были кукольными, словно нарисованными матовой краской. Даже не знаю, что я увидела в твои печальном взгляде, но в тот момент я просто затолкала тебя в подъезд, а ты и не сопротивлялся. Сердце учащенно билось, заглушая остальные мысли. Что же мне с тобой делать? Будто услышав мой немой вопрос, ты резко опустился на колени, будто чья-то рука ударила тебя по макушке, и схватился за живот. Я едва успела дотащить тебя до дивана, прежде чем сознание покинуло твой разум. Помню, как стянула с тебя толстовку и, задрав серую футболку с каким-то мальчишеским принтом, разглядела синяки под ребрами. Такие же чернильные пятна расплывались и на правом плече. Словно пребывая в каком-то забытие, вытащила из морозильника лед, приложила к твоему и без того холодному телу. Когда небо стало светлеть, я убрала его, но боевые отметины, казалось, не стали меньше. Ты так и не приходил в себя.

***

Знаешь, где-то я прочитала, что любить - это хотеть касаться. Проводить бархатом ладони по красным от мороза щекам, щелкать по острому носу и гладить мягкие, как облака, покрывшиеся серебряным инеем волосы. Рисовать ногтями сердечки на спине, оставляя невидимые дорожки, проходящие под изгибами лопаток и уходящие вниз, параллельно позвоночнику. Чувствовать тепло руки, которую крепко сжимаешь, и изучать большим пальцем шероховатые царапины на костяшках. Почему-то, сидя на полу и разглядывая синяк на твоем плече, я думаю именно об этом, а не том, как и где ты его заработал. Помимо него, мое внимание привлекают звезды-родинки, хаотично разбросанные по космическому пространству твоего тела. Я провожу кончиком пальца от впадины на ключице, соединяя самую яркую звезду с треугольником небольших точек, находящихся на плече. "Созвездие Райская Птица," - шепчу одними губами. Вопреки своему яркому и привлекательному названию, оно тускло и малоизвестно. Это созвездие не идет в сравнение с грациозным Павлином, в хвосте которого мерцает, подобно бриллианту, Пикок. Разумеется, его нельзя сопоставить с Орлом, раскинувшим свои треугольные крылья на сотни квадратных градусов. Но всё же, в Райской Птице я замечаю что-то притягивающее и манящее, что-то, что не похоже на столь приземленные названия "Павлин" и "Орел". К сожалению, сейчас эта космическое создание находилось под угрозой вымирания, ведь чёрная дыра в виде большого синяка, расплывающемуся по твоему плечу, была готова поглотить его целиком. Наверное, черные дыры поглощают вместе со звездами и космонавтов, которые любуются этими прекрасными огненными шарами. По крайней мере, я чувствую себя тем самым странником в твоей Вселенной, застоявшемся на месте и угодившим прямиком в кромешную тьму твоего омута. Я все еще не могу оторвать взгляд от синяка. Думаю, стоит найти какую-нибудь мазь в аптечке, которая облегчит боль. Я не успеваю встать, как вдруг ты неожиданно кашляешь и морщишь покрасневший нос. Едва приоткрываешь шоколадные глаза, стараясь справиться с гудением начавшего работать мозга в голове. Я улыбаюсь кончиком губ и, предвкушая долгий разговор, нежно мурлычу: - Доброе утро, Вань.