Царство дельфинов

Вселенная: Однажды в сказке Персонажи: Румпельштильцхен/Кора Виртуозно гаммы на слух играя, две руки по клавишам снов порхают, из песка для кельпи аркан сплетают, из соломы златую нить. Лебединый пух в мокрый снег взбивая, бес сидит один на ограде рая, и стальные звезды вниз рассыпает, чтоб ступени из них сложить. Вьюн окрасил белым невзгод колодец, колесо вращается, как в колоде карт Таро — меняются в круговороте две богини с одним лицом, и мечты, как стрелы, звенят на взлете, и в кромешной тьме цель свою находят, и поют, безумные, о свободе, рассекая судьбы кольцо. Черной башни флюгер зарю пронзает лунный свет теплится, не угасает, медный змей прищурился, обвивая острый шпиль колючим хвостом, яд вдоль ребер гнилых черепиц стекает, замок сальной свечой над обрывом тает, и колдунья речитатив читает над волшебным веретеном. Золотая пряжа течет в корзину, и в тумане эхом напев старинный завлекает путников вглубь, в трясину. Темным стражем сгорбленный граб ожерелье нижет из глаз кувшинок старой мельнице в платье из паутинок, ее крылья возносят над спящей долиной отголоском пения жаб. А отчаяние горькой водой по венам обжигает эхом иных вселенных, и сквозь стражу застывших в кругу дольменов брызжет кровью спрятанный свет, и горят стога золотого сена, белый кролик скачет в огонь сквозь тени, круг друидов, скованный цепью, — сцена поединку мнимых планет. Рассыпается белой мукой корона, как зимой, засыпав подножие трона, в каждом зале дворца караван посторонних, бесконечных, странных следов, и затылка коснется дыханье дракона. Как рулетка, вращается каменный жернов, назначая жребий печатью закона, что един для любых миров. До рассвета ведьме вой прялки слушать, в ледяной ларец собирая души, нить, танцуя юлой, из блестящей стружки станет ткать золотое руно и из павших звезд, в море глаз тонувших, в сизой туче грез возродится суша, и дорогой к небу ползет послушно смоляное веретено. 2 мая 2016