Царство дельфинов

Абстрактная фэнтезийная вселенная. Персонажи: гоблин, ведьма. Старый гоблин родился в сердце горы из кораллов и из огня. Его пальцы корявы, зубы остры, шкура крепкая, как броня, он четыре луны в камне нору грыз, там скрывается в свете дня, по ночам же ищет места, где костры путешественников горят. Гоблин служит ведьме-нетопырю, ее дом в болотной воде виден в полночь, как только по фонарю зажигают духи, воздев длани бледные к звездам, и ловят пыль, осыпающуюся с небес, робкой искрой лунный дрожит фитиль, что в ладонях скрывает лес. Гоблин знает, что ведьме тысячи лет, он давно уж бросил считать. Пока мог охотиться, старый отец к ней ходил оброк отдавать, до отца исправно служил его дед, тот, что помнил юность стихий. Ведьмин дом источает лимонный свет, в окно стучат ветви ольхи, вьюн распоротой веной оплел карниз, а кровавые лепестки ведьма в чашу ссыпает: ликер искрист, травы ночи на вкус горьки, — наполняет кубок почти до краев, выставляет на стол в саду, и вопросов гоблин не задает, долго ли накликать беду, выгружает краденое из мешка: синий глаз в обрамленье рун, настороженно вскинутая рука, что заклял за гроши колдун из деревни к северу, ржавый ключ, и подковы из серебра… Путник, что небрежен и невезуч, недочтется к утру добра. Гоблин любит звон золотых монет, только ведьме важней найти второпях припрятанный амулет, что скитальцев хранит в пути, из костей фигурки людских божеств, что меняются каждый век, истуканов каменных мертвый блеск, мрамор, словно кристалльный снег, на браслете россыпь звенящих в такт солнц, похожих на рой медуз, половинку раковины — артефакт, что носил на себе моллюск, те вместилища, что испокон веков от беды героев хранят — прячет их среди свитков и черепков ведьма тысячи лет подряд. Слышит как-то наговор колдовской гоблин в уханье диких сов: “Вот вернется радость моя домой с путей звездных иных миров, устремится яро, как прежде, в бой, бросив вызов вселенной всей, талисманы дам я ему с собой, сделав силу в сто крат страшней, если смертных вера, как сталь крепка, города повергает в прах, значит можно следы ее в горсть собрать и добавить в настой из трав, им тогда останется лишь зола, безделушек немой оскал, а удача расколется пополам, как волна о подножие скал”. Колыбельная ведьмы течет сквозь ночь, поднимаясь до облаков. Старый гоблин бредет от болота прочь, едва слыша шорох шагов, кошелек приятно тянет карман, шелестит говорливо медь — в день базарный выменять на кафтан в ночь холодную в лес надеть. 2 апреля 2016