Шьяра

      Великие Змеи жили в мире, их народ процветал, и казалось, никто и ничто не сможет навредить им — что сумеет противостоять тем, кто властен над мировыми потоками? Но беда все-таки пришла. Горы, которые до этого росли мирно, стало трясти. Проснулись вулканы, пропускающие через себя жар сердца мира. Они не вредили потомкам Великой Змеелы, потому что те жили в долинах и успевали уйти от гнева земли — но облака пепла становились все гуще.       Сначала они создавали легкую дымку, потом стали плотными, как грозовые тучи, а потом и вовсе заполонили собой все небо, не пропуская солнечное тепло и свет. Растения стали болеть и гибнуть, но самое страшное — стали гибнуть дети, потому что для них холод был гораздо мучительнее, чем для взрослых.       Великие Змеи пытались исправить это, но их магия оказалась не властна над пеплом, а вызванные ветра приносили лишь новые тучи вместо развеянных. И тогда они решили, что их народ не должен погибнуть. Три дня и три ночи все Великие Змеи плели переход.       Тогда еще не умели правильно рассчитывать порталы и привязывать их к камням силы, поэтому переход держали наживую. Даже координат никаких не было, наводились по подобию.       Не хотели наги уходить, оставляя своих родителей в гибнущем мире, но не могли обесценить их усилия и не хотели причинять боль своей гибелью — ведь нет ничего страшнее, как видеть смерть ребенка, которого ты не сумел защитить.       Великие Змеи держали переход — все вместе, чтобы никто не погиб в межпортальном пространстве. Но сами уйти так и не смогли — слишком слаб оказался переход, удерживаемый с одной стороны. А наги даже все вместе не могли дать достаточный якорь со второй.       Но самое страшное — когда переход закрылся, они даже не знали, где искать свой родной мир. Потому что, окутанный тучами пепла, не был он больше похож на ту ласковую и теплую родину, которую они знали. Долгие годы искали все серпентеры его, но так и не смогли найти. И постепенно потерянная родина стала забытой, а о Великих Змеях остались только легенды...       Но они вовсе не погибли. Когда последний из их народа покинул Шьяру, Великие Змеи создали себе убежища — в глубинах океана, возле вулканов и теплых источников, где их согревал жар сердца мира. Они засыпали, зная, что сами проснуться не смогут, но веря, что их дети найдут их...              — Папа, а что такое сердце мира? Это камень?       — Почти, но он нагрет до такой степени, что уже и не камень вовсе, — ответил за Яниса Рилонар, сдвигая руку, чтобы обвившей её дочке было удобней.       — И если он остывает, можно сказать, что сердце мира остановилось. Такой мир становится пустым, холодным и неуютным, — дополнил горгона.       — А что было дальше?       — Дальше... Один феникс искал мир, в котором сумеет сплести кокон для перерождения. И рассчитал, где может быть такой мир. Он оказался очень теплым и ласковым, так что всем понравился. В водах его морей жили дельфины — удивительно веселые и добрые создания, но их все-таки нельзя было назвать полноценной расой. Люди решили, что этот мир пуст, и начали понемногу его заселять, строить городки и осваивать гавани. А потом один из серпентеров нашел колодец со спящим Змеем, — Янис улыбнулся.       — И разбудил?       — Да. Как раз тогда было землетрясение — и много-много дельфинов собрались в стаю, потому что хотели защитить Змея, но не знали, как это сделать. Люди спасали дельфинов, серпентер очень переживал за родича и пытался дозваться до него, дельфины ему помогали... и все получилось. Рашель-хе проснулся. Тогда все здорово испугались — ведь он был просто огромный...       — А еще кое-кто безрассудно сиганул в воду с высоты, — Рил протянул свободную руку и ласково взъерошил змеек Яниса, сплетшихся с совсем коротенькими еще змейками сына и обнимавших серьезно навострившего уши эльфенка.       — Это ты про себя или про меня? — невинно улыбнулся горгона.       — Ты был первым, — не моргнув глазом ответил Рил. — А я — за тобой.       — Всегда за папой! — пискнул змееныш, и все невольно рассмеялись: ну правда же, всегда вместе, куда один, туда и другой.       — А дальше все было хорошо, — решил-таки закончить сказку Ян. — Рашиль-хе разбудил всех остальных, Шьяру признали миром серпентеров. Кто-то из Великих Змеев перебрался в Айрават, некоторые даже просто путешествуют по мирам, но большинство живут в родном океане и учатся — они столько всего проспали!       — А вот вам пора спать, иначе завтра проспите все на свете, — Рил встал с дивана, где все свернулись одним громадным клубком, поднял на руки дочку и сына, тут же уткнувшегося ему в ухо змейками и захлестнувшего руку хвостом так же, как близняшка.       — Зато сны будут хорошие-хорошие, как Рашиль-хе, — Ян последовал его примеру, подхватывая на руки эльфенка.       Сын Рилонара был отчаянно похож на него даже в этом возрасте — а вот серпентерчики пока что не изрослись, походя на отца только окрасом. Близнецы не оставляли надежды когда-нибудь одурачить родню, заставив их себя перепутать, но пока что ни наметанный родительский глаз, ни эльфийская дотошность со стороны одной бабушки, ни обширный опыт со стороны второй не давали им и шанса.       А еще маленькие змейки обожали виснуть на Рилонаре. Это не означало, что Яниса они обделяли вниманием, равно как и того, что эльфенка оттесняли — наоборот, более хрупкий братик был безоговорочно взят ими под опеку. Просто змейки очень любили статую папы про любовь. И считали распределение «хвосты к ногам, ноги к хвостам» самым правильным и удобным.       В детской всех троих сгрузили на одну широкую кровать — еще с год назад оба родителя, умучавшись, поняли, что класть детей отдельно бесполезно. Все равно раскидают подушки с одеялами, сползутся вместе и будут тесным клубком балансировать, пытаясь устроиться удобно и не оказаться притиснутыми к бортикам. Поэтому — так. Зато спать укладывать было легко и просто, вместе все трое становились такие сонные-сонные...       Рилонар постоял над кроваткой, глядя на них. В такие моменты от темности — да и от светлости тоже — в нем ничего не оставалось. Просто тихое, светлое счастье.       — Отец, — эльфенок приоткрыл один глаз и потянулся к нему.       — Да? — Рилонар поймал ладошку, тут же обхватившую его за палец.       — А правда? Вы с папой правда там были?       — Я тебе когда-нибудь врал?       Дернув ушами, эльфенок сонно пробормотал что-то и поудобней прижал к себе чей-то хвост. Его оплели с обеих сторон, согревая и убаюкивая.       Ян тихо улыбнулся, обвил змейками плечи Рила. Можно было не сомневаться, что детям приснятся Великие Змеи, фениксы и еще никому не известные чудеса, которые только они смогут найти или сделать.       А у него уже было свое личное чудо. Даже четыре.       И Яну оставалось только быть таким же чудом для них.