Охотник

      Ему было чуть больше четырнадцати лет. Большую часть этого времени он с семьей прожил во владении Фолкрит, в небольшой охотничьей деревушке на западном берегу озера Илиналта. Жизнь была не сказать что легкой - охота в Скайриме всегда была опасным занятием, но отец со старшими братьями всегда знали когда и как выслеживать дичь, чтобы никто в деревне не голодал. Мать и сестры рыбачили, разделывали добычу, стараясь правильно освежевать туши - нужно было не только сохранить мясо и правильно выдубить шкуры, но и сохранить все, что могло заинтересовать алхимиков. Некоторые ингредиенты хорошо ценились на рынке Вайтрана и Рифтена.       Сам Ролан с десяти лет участвовал в охоте, научившись метко бить на пятьдесят шагов из длинного тисового лука, подаренного ему отцом, ловко орудовать разделочным ножом и разбираться в дикорастущих травах. Он знал, что смесь из голубого и лилового горноцвета, заваренная на огне, снимает усталость, помогает быстрее восстановиться и немного защищает от холода, а из порошка из рогов взрослого самца оленя можно приготовить смесь, позволяющую долго преследовать добычу, хотя потом и придется отсыпаться целый день. В целом, к своему четырнадцатилетию Ролан знал почти все, что необходимо охотнику, хотя братья и отец все равно посмеивались над ним. Был у Ролана и талант, который он держал в секрете - если он затаивался, прижавшись к камню или дереву, даже опытные охотники могли скользнуть по нему взглядом и не заметить. Он мог бы стать талантливым и успешным охотником, если бы уходил за добычей сам, но до недавнего времени его считали слишком молодым.       До недавнего времени.       Когда в Скайриме началось восстание Братьев Бури, его семья не особо интересовалась происходящим - мало кому была интересна их деревушка. Братья даже радовались - цены на шкуры заметно поднялись, и в семье появилось золотишко. Только отец хмурился все сильнее с каждым днем. Ролан так и не узнал причину. Это произошло в начале месяца Первого Зерна. Ролан еще засветло отправился на первую самостоятельную охоту. К моменту, когда на ночном небе появилась луна, он уже был достаточно далеко от деревни и широких трактов. Призрачно-розовый свет пробивался через густые хвойные кроны, пятнами расцвечивая все еще глубокий снег. Фолкрит от моря Призраков с его ледяными ветрами отделяли горы, делая климат мягче, но Скайрим - это Скайрим, и ночной мороз крепко вцепился в мальчишку. Он неподвижно сидел, прижавшись к стволу огромной скайримской сосны, укутавшись в шкуры, со стрелой наложенной на тетиву. Многочисленные следы копыт указывали, что где-то неподалеку расположилось лежбище оленей, и Ролан надеялся сегодня утром вернуться с хорошей добычей. Время текло незаметно, лунные лучи скользили по снегу сквозь замерший воздух, отбрасывая искристые отблески на темные стволы деревьев. В какой-то момент тишину нарушил тихий хруст наста. Молодой олененок сбежал от родителей и теперь тихонько расковыривал снег в поисках пищи. Ролан не шевелился. Перебирая копытами снег, его добыча постепенно приближалась, совершенно не замечая неподвижную угрозу. Когда до цели оставалось чуть больше тридцати шагов, Ролан задержал дыхание, чтобы даже пар изо рта не выдавал его присутствие. Пальцы, придерживающие стрелу за кончик оперения, налились теплом в предвкушении действия. Олененок неспешно обдирал губами промерзшую траву. Он шумно дышал, жадно трепал растительность и совершенно забыл об осторожности. Где-то в лесу от мороза щелкнуло дерево и олененок испуганно поднял голову, открывая длинную шею. Ролан ждал именно этого момента. Он почти бесшумно поднялся одним слитным движением и выстрелил так, как его учили братья - на разрыв, заставляя все мышцы тела слиться в едином рывке, натягивая и сразу же отпуская тетиву. Стрела взвизгнула, ужасающе громко рассекая ночной воздух и впилась в шею оленя до середины древка. Широкий охотничий наконечник стрелы разрезал мышцы и артерии, кровь густым фонтаном пролилась на снег. Олененок взвился в воздух в отчаянной попытке убежать, но через три прыжка ноги отказали ему и туша рухнула в густой подлесок.       Ролан практически светился от счастья - это был восхитительный выстрел, быстрый и смертоносный. К моменту, когда он добежал до добычи, животное было уже мертво. Освежевать тушу было делом не быстрым, но опыта хватало, и Ролан деловито увлекся ремеслом. Сняв шкуру , он аккуратно отделял мясо от костей и складывал лучшие куски в шкуру. Печень и сердце отправились туда же. Когда работа была сделана, он плотно стянул добычу, привязал веревку к широкому кожаному поясу и, вкладывая вес в каждый шаг, тяжелым бегом направился в сторону дома. Охотиться зимой было гораздо проще, ведь снег позволял тащить добычу волоком, а не навьючивать все на себя. Отец будет ругать, но добыча была хороша, стрела осталась целой, а Ролан доказал, что он уже взрослый мужчина и готов стать полноправным членом семьи.       До деревни мальчишка добрался уже к рассвету. Неладное он почувствовал за лигу от дома - в воздухе стоял запах гари. Тяжелый, мрачный дым поднимался от озера со стороны деревни. Ролан припустил бегом, не обращая внимания на волочащуюся за ним ношу.       Снег вокруг деревни был вытоптан лошадьми и людьми, главный дом уже догорал. Ролан в первый момент даже не понял, что он увидел. В рассветном сумраке непонятный силуэт едва виднелся на фоне плетеной ограды. Скорченный, залитый тенью. А в следующую секунду Ролана вырвало. Истерзанный труп его отца был прибит к ограде десятком стрел, живот вспорот, глаза выколоты, на руках практически не осталось пальцев. Кровавая полоса тянулась от него вглубь двора.       Кое-как поднявшись с колен, мальчишка побрел к остаткам того, что было его домом. Внутри все сжалось в тугой комок, казалось, даже сердце перестало биться. Братьев он нашел во дворе. Тела были изуродованы, кровавые следы копыт окружали их, и Ролан смог узнать родню только по остаткам одежды. Глаза застило слезами, но он упорно бродил по деревне, почти бесцельно. Единственным уцелевшим зданием оказался сарай. Дверь качалась на ветру на единственной оставшейся петле. Он боялся заходить. Он знал что он увидит, он должен был зайти, но страх удерживал его от зияющего тьмой провала двери. И он все-таки зашел. Зашел и не сдержал крика. Мать, сестры, девчонки-помощницы были там. Все мертвы, без одежды, в кровоподтеках и порезах, беспомощно разбросанные на прелом сене, со связанными руками и потеками слез на неподвижных лицах. Ролан потерял сознание.       Мальчишка пришел в себя от рычания и повизгивания. Несколько секунд он находился в блаженном беспамятстве, а потом воспоминания накатили. Парень завыл в отчаянии и бессильной злобе. Случившееся навалилось на него неподъемным грузом, горло, стиснутое молчанием долгое время рвало и жгло от крика, который не мог выпустить наружу даже крохотную часть боли, разрывающей душу. Рык и визги прекратились и снова раздались, гораздо более угрожающие и близкие.       Ролан открыл глаза и встретился взглядом с волком. Крупный, серый с подпалинами зверь смотрел на него низко наклонив голову и угрожающе рыча.       -Ну же, давай! - Ролан выплюнул севшим голосом, - Меня ничего не держит! Прикончи меня!       Волк склонил голову на бок и перестал рычать.       -Чего ты ждешь? Я не убегу! Вот он я, теплый, живой, вкусный, - мальчишка дернул ворот одежды сбрасывая с себя шкуры и открывая шею, - держи! Кусай!       Волк сделал несколько шагов вперед. Жаркое дыхание прокатилось по коже скорчившегося Ролана. Влажная пасть полная зубов приблизилась к лицу.       Неожиданно что-то теплое и шершавое коснулось щеки мальчишки. Он изумленно открыл глаза и уставился на зверя. Волк смотрел по другому. В глазах вожака стаи, а это был, несомненно, вожак, светился разум. Он лизнул мальчишку еще раз, посмотрел вокруг и неожиданно резко отпрыгнул ко входу. Посмотрел на Ролана еще раз и неторопливо выбежал во двор.       Мальчишка не помня себя поднялся на четвереньки и пополз следом. Что-то мешало, и он только сейчас понял, что убитый им ночью олень все еще привязан к поясу. Сил на развязывание веревок не оставалось, и Ролан с трудом перерезал их охотничьим ножом. На улице был день. Солнце ярко освещало все вокруг. Возле тел братьев крутилась стая волков, семь еще не заматеревших щенков, вожак и сука. Волк обтерся головой о свою самку, что-то взрыкнул тихо. Потом громче. Сука взвизгнула, замотала головой, но потом подбежала к волчатам, мордой оттеснила их от тел людей и погнала прочь. Вожак еще раз взглянул на мальчишку и выбежал вслед за своей стаей, скрывшись в лесу.       Ролан провел в руинах своего дома весь день. Горе и усталость приглушили эмоции, пока он стаскивал тела, искал хоть что-то похожее на одежду, чтобы привести родных в подобающий вид. Погребальный костер он сложил прямо внутри сарая, притащив сюда еще тлеющие бревна дома. Спина нещадно болела, кожа на руках была содрана в кровь, измазана в золе и обожжена много раз. В конце концов, все тела были уложены и прикрыты шкурами.       Он не стал молиться. Боги Тамриэля редко нисходили до таких как он, и Ролан молча поднес подожженную ветошь к дереву. Огонь занялся быстро, пробежал по бревнам раз, другой и вспыхнул уже в полную силу, унося его родных в воздух, отдавая во власть Кинарет и Аркея.       Ролан тихо смотрел на ревущее пламя, не отстраняясь от жара. Его изодранная ладонь держала в руках шлем. Шлем забытый ублюдками, убившими его семью. Шлем братьев бури.       Сборы были недолгими. Мальчишка умер в одно утро, уступив место... он и сам не знал, кому. Эмоции молчали. Весь день, занимаясь похоронами, парень думал, что делать дальше. Пощадивший его волк... в этом был знак. Его семья не была набожной и не поклонялась ни одному богу или даэдра. Но охотники всегда знали, что за ними с интересом наблюдает Хирсин. И от его благоволения зависит очень многое - под мягким мхом может оказаться сухая ветка, которая хрустнет в самый неподходящий момент, или наоборот - порыв ветра донесет крик животного, на которое идет охота. От чего зависит расположение даэдра никто не знал, но многие замечали, что чем сложнее и интереснее охота, тем пристальнее внимание высшей сущности. Ролан неожиданно для себя зловеще улыбнулся. Он покажет Хирсину славную охоту на самую интересную дичь - людей.       Мясо олененка изрядно промерзло, но охотник спокойно развел огонь, едва обжарил несколько кусков, уделив особое внимание печени и сердцу - они должны были дать ему силы для того, что он собирался сделать. Дубить шкуру не было времени, и Ролан просто завернул немного мяса с собой, закатав его в тугой валик, который приторочил к поясу за спиной. Парень проверил тетиву на луке, затем выложил в ряд те стрелы, которые у него были - пол дюжины недорогих охотничьих стрел и девять стрел, которые он вынул из тела отца. Тяжелые боевые стрелы со стальным наконечником и оперением из подрезанных перьев скайримского ястреба. Итого пятнадцать стрел. Пятнадцать шансов на месть.       Он еще мальчишкой наизусть выучил карту местности и знал, куда ведет тот или иной тракт. Судя по следам копыт, отряд Братьев Бури направлялся на юг - к пограничной заставе. В отряде было не меньше двух десятков воинов, и они однозначно будут двигаться по тракту или вдоль него - густой лес Фолкрита слишком их задержит. Другое дело охотник. В одиночку он сможет нагнать отряд за два дня, двигаясь через лес.       Расчеты Ролана оказались верными. Он шел почти без остановок, прерываясь только чтобы поесть или вздремнуть часок-другой. Несколько раз он чудом избежал встречи с медведем, пока не догадался аккуратней перетянуть сверток с мясом - зверь чувствовал кровь. На исходе второго дня пути он вышел на тракт и по свежим следам понял, что Братья Бури в часе пути от него, не больше. Охотник скрылся в чаще и задумался - скоро солдаты будут останавливаться на ночлег.       Ролан размышлял. То, что он собирался сделать, навсегда изменит его. Два дня пути серьезно охладили его разум, и теперь охотник стоял перед выбором. Жажда мести все еще жгла его изнутри, но теперь можно было либо напасть, постаравшись убить как можно больше, либо постараться выжить. И жить потом, как убийца. Ролан колебался. Ярость требовала выхода, но мальчишка хотел жить. Именно тогда у него появился план. Просто убить ублюдков было мало. Он хотел подарить им ужас. И у него было достаточно шансов для этого.       Ночь стремительно, как это бывает на исходе зимы, вступила в свои права. В нескольких сотнях шагов от тракта, ведущего к Хелгену, сквозь плотные ряды деревьев пробивался свет костра. Братья Бури не особо прятались, но и не слишком шумели - оттуда, где притаился Ролан, были слышны обрывки разговоров и тихий смех. Мальчишка заметил, что людей в отряде стало больше - около трех десятков воинов разбили палатки вокруг общего костра. Чуть в отдалении возле поваленной сосны устроили временную коновязь. Кони были стреножены и уже накормлены, поэтому лишь сонно переминались с ноги на ногу и иногда наклонялись, чтобы пожевать снега. Ролан обошел лошадей с подветренной стороны и устроился в корнях могучего старого пня, урывками разглядывая лагерь. Он был достаточно далеко, чтобы свет от костра не выдал его неожиданным блеском глаз, но мальчишка все равно натянул капюшон поглубже. Ближе к полуночи воины стали расходиться, предварительно назначив часовых. Ролан услышал имя распоряжавшегося - Ралоф.       Ралоф назначил часовых и заполз в свою палатку. Сегодня его отряд неплохо поужинал впервые за много дней - спасибо ребятам, которые умудрились где-то найти охотников, подаривших им гору снеди. Сам Ралоф считал, что надо расплатиться с патриотами - приятно встретить истинных сынов Скайрима на землях Фолкрита, ярл которого поддерживал Империю, но Бурлгур, командовавший отрядом снабжения, лишь посмеялся и сказал, что охотники были очень рады помочь их делу.       Поход был не очень удачным - вылазка в Фолкрит оказалась бессмысленной - разбив небольшой отряд имперцев на границе с Пределом, они не получили тех сведений, которые хотели, да еще и потеряли почти половину отряда в неожиданной стычке с Изгоями. Воин с ужасом вспомнил жуткую ворожею, сжегшую пятерку отличных бойцов, прежде чем стрела вошла ей в глазницу. Все шло не так с этим походом. К тому же, сам ярл Ульфрик решил, как он выразился "размять кости на землях Предела", несмотря на увещевания его советников. Теперь истинный король Скайрима расположился в комфортной обшитой мехом палатке. Лик его был мрачен, а думами своими он не спешил делиться.       Ралоф устроился поудобнее - через несколько часов ему заступать на вахту. Уже отходя ко сну он услышал, как в лесу громко треснуло дерево - как-будто тетива лука. Все-таки морозы были еще крепки.       Первой жертвой Ролана стал молодой воин, отошедший по нужде. Мальчишки встретились глазами совершенно неожиданно - один с развязанными портками, другой с наложенной на тетиву стрелой. Охотник среагировал первым - тетива щелкнула по кожаной накладке на рукаве, и Брат Бури со стрелой в горле осел на снег, который заглушил лязг экипировки. Ролан сорвался в бег как давешний олененок - огромными прыжками, стараясь наступать на оголенные корни деревьев, чтобы не оставить следов. В голове охотника было пусто. Он обежал лагерь по большой дуге и затаился с другой стороны. Дозорного он увидел издалека - тот смолил трубку, и крохотный огонек было заметно с сотни шагов. Мальчишка задумался на секунду - расстояние было велико. Вдвое больше того, на котором он чувствовал себя уверенно. Тем не менее, рука вытянула из набедренного колчана еще одну стрелу. Теперь он стрелял по-другому. Выпрямившись в полный рост он старался кожей прочувствовать малейшее дуновение ветра. Морозный воздух почти не двигался, и пальцы уверенно и плавно потянули тетиву на себя, чтобы отпустить пятку стрелы возле самой щеки. Снаряд взвизгнул, рассекая воздух и со смачным хлюпающим звуком вошел под забрало солдата. К неудаче Ролана, труп рухнул спиной на валун. А на спине у война висел стальной щит. Звук удара в ночной тишине раздался, словно колокол - все остальные звуки вокруг замерли.       -Бурлгур! Что там у тебя? - голос раздался, как ни странно, со стороны леса. Ролан слишком поздно понял, что дежурили, скорее всего, по двое. Высокая фигура с огромным боевым молотом на спине показалась из особо густых зарослей в десятке шагов от мертвого тела.       -Какого хрена?! - воин взревел, потянувшись к молоту, - ЭЙ! ВСЕ СЮ...ААА!       Еще одна стрела рассекла ночной мрак и вонзилась прямо под поднятую руку, войдя практически по самое оперение. Здоровяк рухнул на колени, непонимающе глядя на черное древко, торчащее из тела и упал лицом вниз. Ролан сорвался в бег, стараясь максимально увеличить расстояние между собой и лагерем, который загудел словно растревоженный улей.       Ралоф с руганью поднялся на четвереньки и шустро выполз из палатки.       -Что произошло?       -Бурлгура и Горра убили! Тут где-то убийца! Лучник!       -Дерьмо! - Ралоф накинул щит на руку и положил ладонь на рукоять меча, - охрана ярла! Возьмите палатку короля в окружение - никто не должен даже на выстрел приблизиться к ней! Остальные - разбиться в тройки и прочесать лес!       -Стойте. - Ярл Ульфрик стоял возле своей палатки. - Если это имперцы - нельзя разделяться. Принесите мне стрелы, которыми убили моих людей.       Кто-то из молодых бегом бросился к телам - приказы Ярла необходимо исполнять сиюсекундно. Стрела в теле Горра сидела слишком глубоко. С трудом выдернув стрелу из лица Бурлгура, он бегом же вернулся к своему королю.       -Принесите мне свет. - Несколько факелов поднесли поближе. Кто-то из старших воинов выругался. - Это наша стрела.       Ярл помолчал несколько долгих секунд и тем же властным голосом, который привыкли слышать его подчиненные, произнес:       -Отряд Бурлгура - разбиться парами и прочесать лес. Остальные - оборонительное построение. Это будет долгая ночь.       Воины погибшего Бурлгура недовольно переглянулись, но приказ выполнили. Четыре двойки воинов выдвинулись в ночной зимний лес, пытаясь разглядеть хоть что-то.       Ролан с трудом пытался успокоить тяжёлое дыхание. Он убежал от лагеря на добрую тысячу шагов и надеялся, что здесь его не найдут. Когда дыхание успокоилось, охотник внимательно прислушался к ночному лесу. Лагерь братьев Бури затих, да и далековато было, чтобы что-то услышать. А вот лязг доспехов и хруст наста, тревожащий тишину разносился достаточно далеко. Мальчишка затаил дыхание. Двое. Идут в его сторону. Ночной лес хорош как минимум тем, что спрятаться в нем - не проблема даже для не опытного человека. Охотнику, большая часть жизни которого прошла в единении с природой, спрятаться было проще простого. Когда неясные фигуры стали отчетливо видны, мальчишка уже совершенно без всяких сомнений натянул тетиву.       Он выследил шестерых. Шесть трупов остывали в невысоких весенних сугробах, пронзенные стрелами. Ни один из них не успел подать знак, а Ролан окончательно убедился, что способен выпустить две стрелы одну за другой без промаха. Лес, окружающий лагерь Братьев Бури стал его лесом, его охотничьим угодьем. Он практически чувствовал, что оставшиеся воины сгрудились вокруг костра. И он ошибся.       Два воина выскочили из глубокой тени практически перед самым носом мальчишки, заигравшегося в охоту, стальной меч противно взвизгнул, рассекая воздух возле самого лица. Ролан отпрыгнул в сторону, споткнулся, но смог удержать равновесие и снова рванулся в сторону. Воины молча дернулись за ним. Эти двое были новенькими в отряде Бурлгура. Они, как и Ярл, догадались, что послужило причиной сегодняшних смертей. В конце концов, они как никто знали, что смерть всегда тянет за собой смерть. Разглядев убийцу, один из них ругнулся в пол голоса - совсем пацан. Ни намека на бороду, тонкое, стройное тело. Тем обиднее ужалила стрела, неведомо как выпущенная почти в упор.       Второй воин выругался уже вслух, краем глаза заметив падение своего напарника, и в следующее мгновение боевой топор все-таки дотянулся до верткого охотника. Кончик лезвия едва чиркнул по руке, распоров толстый рукав кожанки, но мальчишка испуганно вскрикнул и опрокинулся навзничь.       -Мне жаль, - воин действительно сожалел о произошедшем в деревне охотников, - Твоему отцу следовало просто дать нам то, что просил Бурлгур.       Наточенное лезвие сверкнуло в лунном свете.       Ролан почти ничего не соображал. Эти двое отличались от остальных убитых им сегодня. Стрела, пущенная с вполовину натянутой тетивы удачно попала в сочленение грудных доспехов одного из противников, но второй все время был слишком близко. В конце концов, топор распорол кожу на руке, заставив споткнуться и упасть. Мыслей не было. Не было и эмоций. До того момента, как прозвучали слова воина, и до того момента, как загудел воздух, рассекаемый топором.       "ЖИТЬ!"       Ролан вывернулся всем телом, пропустив удар мимо, вскочил на колено, едва успев закрыться луком от удара. Хрустнуло дерево, оставив в руках две половинки оружия, связанных тетивой. Верхнее плечо лука выскользнуло из петли. Мальчишка бросил бесполезный теперь кусок дерева в лицо солдату, заставив того замешкаться на секунду. Он даже не знал, откуда пришла мысль, но в следующее мгновение Ролан оказался за спиной воина, наматывая свободный конец тетивы на предплечье и затягивая тонкую, но прочную нить на шее своего противника. От удара топора за спину он смог увернуться только чудом не ослабив хватки. Тетива врезалась в кожу, взрезая мышцы, и Брат Бури, наконец, затих. Мальчишка откатился в сторону, пытаясь выдохнуть с облегчением, но удар подкованного сталью ботинка отправил его в темноту.       -Что будем с ним делать, ярл Ульфрик? - Ралоф с изумлением смотрел на крохотное тело ребенка, который этой ночью на треть сократил их отряд.       -Мне ясны его мотивы. Мальчишка - настоящий норд. Но преступление есть преступление, и его следует наказать. Приведи его в чувство, дай воды и подготовь колоду.       Ралоф нехотя занялся приготовлениями к казни. Бурлгур сотворил что-то ужасное, иначе бы Боги не потворствовали неопытному мальчишке. Но не все убитые сегодня ночью в этом участвовали. Погибший первым Холдвир был еще совсем молод, это было его первое серьезное задание, и погибнуть так, как погиб он, было ужасно.       Солнце уже показалось над верхушками деревьев, когда отряд Ульфрика Буревестника закончил приготовления - погибшие воины возлежали на наспех собранном погребальном костре, мальчишка приведен в сознание. Он глядел пустым взглядом единственного глаза куда-то мимо всех, и Братья Бури старались не встречаться с этим взглядом. Ульфрик недовольно взглянул на солнце - он устал, его отряд потерял множество славных воинов, и они слишком задержались на вражеской территории. Но норды не отказываются от долга, каким бы неприятным он не был. Мальчик должен умереть, а воинов надо предать огню. Ярл подошел к пленнику и проговорил негромко, но так, чтобы все услышали: -Я не ведаю, почему ты сотворил то, что сотворил и не буду спрашивать. Скажу лишь, что все, кто был в отряде, вернувшемся из охотничьей деревни, мертвы. Удовлетворена ли твоя месть?       Взгляд Ролана наполнился жизнью. Слова этого могучего норда выдернули его из пелены забытья достаточно, чтобы он успел уловить их смысл. Говорить он не мог и не хотел, но все-таки кивнул. Он так же молчал, когда его вздернули на ноги и потащили к лежащему возле погребального костра бревну. Молчал когда его поставили на колени и велели опустить голову.       Тупой звук удара раздался в тяжелом молчании.