Агонизирующий закат

Летним вечером, когда воздух становится холоднее, выпадает роса. Но сейчас это великолепное явление природы никого не волновало - у молодой девушки, единственной, наверное, кто смог бы по достоинству оценить, парящие в воздухе мельчайшие частицы воды была другая, более важная, забота. Вечер был сух, как рисунок углем - темно-фиолетовые тучи, будто делающие небо еще более пустым, медленно рассеивались со слабым холодным ветром, опускаясь все ниже к горизонту, на котором мелькали последние блики проходящего заката. Яро-красного заката. Вытерев грязной ладонью выступающие слезы отчаянья, девушка снова обратила свой взор на пустынный, как будто умерший, лес. Иссиня-зеленые и бурые цвета веяли холодом и безысходностью. Растрепанная, с комками черной грязи розовая голова вновь склонилась над быстро холодеющим телом. Длинные фиолетовые волосы, совсем не такие, как грозные тучи, перемешанные с ненавистным песком сухого леса и забогровевшими потеками мерзкой, такой же ненавистной, липкой крови, стекшей с израненного тела. Они растрепались по всей земле, как бы стремясь охватить всю планету, завладеть ей, утащить с собой в неизбежное небытие. Медик попыталась взять себя в руки и предпринять последнюю, чуть ли не самоубийственную, попытку спасти жизнь любимой. Почти умершей, умирающей, любимой. Яркая, отбирающая всю чакру и разум, вспышка на мгновение осветила холодный безжизненный безразличный лес. Но ей просто.. не хватает времени. Остатки ясного, насколько это возможно, сознания улетучились, как птица, гонимая беспощадным пламенем с насиженного места. Быстро. Мгновенно. Точно. Но пока еще есть возможность что-то ухватить, отобрать у лютого огня, девушка кидается к окончательно умертвеленному телу и, вкладывая остатки, урывки, нежности, она примыкает своими живыми, - черт возьми, живыми! - губами к навсегда безмолвным губам возлюбленной. Все. Тик-так. Время вышло. Голова как будто взрывается изнутри ярко-алой вспышкой, под стать почти погребенному солнцу. Бывшая девушка безумно скалится, не отрываясь от губ бывшей подружки и, тихо хмыкнув про себя, она двумя пальцами, без каких либо усилий, отрывает нижнюю челюсть так мешающую добраться до самого вкусного - до языка. Соскребя с оторванной кости лакомство, она задирает голову высоко вверх, в небо. Но не небо занимает ее… А милейший кусочек плоти, немедленно погруженный в рот. Языки вновь соприкасаются, но уже не в поцелуе. Время шло. Тик-так. И лишь звуки разрываемой плоти и хруст костей разбивали в щепки тишину все такого же безмолвного леса. Тик-так.