Утро

Ичиго чувствует, как у него начинает дергаться глаз. За окном радостно светит солнце. Справа пищит чайник, оповещая всех присутствующих о своей готовности. На шее ярким цветком алеет свежий засос, за который Ренджи еще отхватит на тренировке. Напротив них с хмурым задумчивым видом восседает Ишшин. Ишшин, который должен был вернуться только послезавтра. Послезавтра, а не прошлой ночью. Рука сама непроизвольно тянется ко лбу, в позорной попытке спрятать глаза от ну очень выразительного взгляда отца. Ичиго вспыхивает до кончиков рыжих волос от одного воспоминания о том, что происходило прошлой ночью, когда им наконец-то удалось остаться вдвоем, без постоянных опасений быть застигнутыми врасплох Урахарой или его сестрами. Ичиго хочется побиться головой об стенку. Они ведь даже барьер не поставили, все равно среди соседей нет никого с достаточным уровнем духовной силы, чтобы что-то почувствовать, а Ренджи так хотелось отпустить ситуацию, чтобы они расслабились. Что б он хоть еще раз его послушал, этого чертого бабуина, думает Ичиго, украдкой бросая взгляд на Ренджи, невозмутимо сидящего рядом по правую сторону. В отличие от Ичиго, Ренджи выглядит открыто, расслаблено, даже немного скучающе, словно ничего необычного и не происходит, просто утро в дружной семье Куросаки, где он неожиданно оказался ранним гостем. На лице ни один мускул не дергается под суровым взглядом Ишшина, явно прикидывающего, как лучше ему оторвать его лейтенантское достоинство. Вот она, школа Бьякуи. Ичиго тяжело вздыхает и морщится. Его собственные щеки все еще предательски пылают, освещая кухню вместо лампы. Ишшин ничего не говорит, когда Ренджи с таким же невозмутимым лицом поднимается со своего места и отходит, чтобы сделать им чай. Его взгляд буравит лейтенантскую спину, то и дело задерживаясь на густой гриве красных волос, которые Абарай небрежно собрал в хвост. -Эх, Масаки. – Скрещивая руки на груди тяжело роняет в тишину Ишшин, но мысль не продолжает. Смотрит на Ичиго так пристально-пристально, потом опять взгляд на Ренджи переводит. И когда лейтенант ставит перед ним кружку с дымящимся чаем, ловит его за ворот одежды, серьезно глядя в глаза. «Обидишь – убью», - ясно читает послание Абарай и не может сдержаться, сам широко ухмыляется в ответ: «Кто его обидит, того я сам. Убью». Ичиго, натянутый как струна, цепко следя за ними со своего места, судорожно рассуждает, когда уже можно будет вмешаться и кому в этом случае первому бить морду. -А девкой был бы краше. – Спустя минуту напряженной тишины бурчит Ишшин, выпуская ворот чужой одежды, и как ни в чем не бывало берется пить чай. Ренджи требуется ровно две секунды, чтобы до него дошел смысл сказанного. И еще секунда, чтобы сравняться цветом лица с цветом своих волос. -Да я к тебе домой, да больше никогда!.. – Кричит он истерично хохочущему Ичиго, мгновенно растеряв все свое хладнокровие. Он пулей взлетает по лестнице и судорожно собирает разбросанную по полу одежду. Ишшин довольно улыбается в кружку с чаем. Ичиго не может остановить рвущийся наружу смех. После этого инцидента Ренджи не появляется у него дома почти целую неделю.