И Королями Вселенной их сделала любовь

pov Гин. - А-апчхуй! - Будь здоров. Вытерев сопливый нос, я вновь уставился в Джамп. Несмотря на то, что на улице несщадно палило солнце, я, кажется, где-то успел простудиться. - А-апчхууй! - Да боже мой, будь здоров уже, заколебал, - зашипел Тоши, не отрываясь смотря в телевизор, - я ничего не услышал из-за тебя. - Что, по твоему, чихаю по своему желанию? Чтобы позлить тебя? Если бы... Я, вообще-то, кажется, простудился. Цокнув, Хиджиката рывком схватил пульт и выключил зомбо-ящик. Попялившись на темный экран, где, если присмотреться, мы отражались, секунд пять, мужчина встал и пошел в комнату. Вернувшись оттуда с париком и женским кимоно, замком быстро накинул на себя эти самые женские вещи, на скорую руку накрасил губы, засунул в рот сигарету и молча вышел из Йородзуи, громко хлопнув дверью. Пофигистично моргнув, я вновь вернулся к прочтению журнала, про себя отмечая, что ему просто надоело сидеть в четырех стенах и слушать мои бесконечные нескончаемые чихи. Он всегда так забавно злится, сразу становится похож на хорька - в глазах ни капли гнева, но лицо скукоживает так, будто лицезрел что-то крайне неприятное. Через пятнадцать минут Тоши вернулся с небольшим зеленым пакетиком в руке. Ага, значит в аптеку ходил. Заботливый какой. - Держи. - Он кинул в мою сторону пакетик. - Лекарства. Наигранно-удивлённо посмотрев на брюнета, я удобно устроился на диване и принялся копаться в содержимом. Там лежали капли, таблетки и всякие клубничные сиропы. - Пей правильно только, не всё сразу, - хмыкнул он и покрутил одну мою прядку на голове вокруг своего пальца. - Доктор-доктор, - заулыбался я, - что мне сначала принять? - Какой к черту доктор?! - Тогда медсестричка-чан? - Ладно, доктор, так и быть, - процедил сквозь зубы замком и плюхнулся на диван. - Медичка, секс-братишка, майора-сестричка, медбратишка, майора-болит... - Ты, завались, - с потемневшими глазами зашипел брюнет, - еще одно слово и медсестричка секс-аптечка засунет тебе зад ректальную свечку. - Какие громкие слова для девственника, - все еще ковыряя в носу, протянул я. - Так, что мне выпить сначала? - Таблетки, затем сироп, и под конец брызни в горло ингалятором. - распаковывая таблетки, произнес Тоши, а затем, будто очнувшись, спросил: - А зачем очкам банное полотенце? - Какое ещё полотенце? - У вас в ванной висит полотенце, на котором аккуратно вышито: "Пожалуйста, не трогайте, это Шинпачи́но." Кто такой Шин Пачи́но? Здесь живет брат Аль Пачи́но? - он невинно моргнул и уставился на меня. - Какой Шин Пачино? Какой Аль Пачино? Ты совсем с кукушки съехал? - мне тут же стало смешно, ведь правильно это звучало отнюдь не как "Шин Пачи́но", а "Шинпа́чино". Он лишь глупо моргнул и наклонил голову. - Ну, может, его подставка моется? Каждый имеет право ухаживать за собой, будь ты очками, подставкой под них или шлюхой, - лениво развел я руками. * * * - Открой рот шире, пидрила несчастный, - негодовал Хиджиката, сидя у меня перед носом. - Йа не маху, эта мхой пхедел! - Подними голову выше, - схватившись за мной подбородок, зашипел Тоши, - я ничего не вижу. Мало того, что мужчина днем в женской одежде побежал покупать этому серебряноволосому придурку (моей замечательной персоне) лекарства, так еще и ухаживает за мной сейчас. "Саката-отбитый-наглухо-Гинтоки не в состоянии даже себе в горло ингалятором пшикнуть адекватно, о чем вообще может идти речь?" - вновь проснулся мой внутренний голос. Ну, сначала я боялся это сделать, потому что, видите ли, тюбик плохо пах травами, а потом промазал и захерачил себе жгучей струйкой прямо в глаз. Пока я долго тер руками заплаканное лицо и матерился на ни в чем неповинный ингалятор, Хиджиката уже наполнил мне горячую ванну, а теперь сидел как нянечка и выискивал в моем горле болячки. - Ты вообще когда-нибудь нормально лечился? - щурясь, спросил Тоши, рассматривая исцарапанное горло. - У тебя тут гноя больше, чем фиолетового цвета на коже принца Хаты. - Ну, я полоскал кипятком, а еще полоскал кипятком. Стукнув себя по лбу, Хиджиката одним взглядом спросил у Ками-самы - за что на его голову свалилось такое ходячее несчастье. Но Ками-сама молчал и тихонечко ржал в кулачок, сидя на своем облаке. - Я принесла листочки мяты! Как ты просил, Тоши-тян, - крикнула забежавшая в комнату Кагура. - Ой, Гин-тян, ты выглядишь как раздавленная поганка, впрочем, как всегда-ару. - Спасибо, Кагура, положи их в ванну, - потрепал по волосам Ято Тоши. За прожитые две недели вместе, мы, в какой-то мере, правда стали семьей. По представлениям Кагуры, Тоши был мамой, Кондо - папой, они и Сого - детьми, а я был торшером. Деньги, как правило, водились у Шинсенгуми, поэтому Кагура помогала им как могла, чтобы и ей хоть что-то перепало. Тоши частенько покупал девочке суконбу, сладости и рис, Кондо водил её и Шинпачи в кино, на концерты Оцу, а Сого...он просто был Сого, с которым весело. Иногда они с Окитой играли в азартные игры, а когда парень проигрывал - дулся и обижался, уходил в комнату и яростно засыпал, громко храпя. На удивление, все шло очень даже хорошо. В Йородзую никто не приходил, никому не была нужна помощь и это, наверно, был наш небольшой отпуск, но с деньгами. - Возьмите меня на ручки! - взвыл я, сонно хлопая глазами. Ох, как же сильно кружится голова. Стоп, что я только попросил?! - Тебе, может, еще задницу подтереть? - шикнул Тоши, который уже хотел было действительно взять мое бренное тело на руки. Но подошедшая Кагура сказала, что сама отнесет, ссылаясь на то, что она всегда так делает, когда я болею или бухаю. Закинув мою умирающую тушку на плечо, Ято свободно потопала в сторону ванны, напевая под себя какую-то смешную мелодию. - Данна уже умер? - спросил сидящий на диване Окита. - Нет, он просто при смерти. Проследовав за красноволосой девочкой в комнату, Тоши поблагодарил ее и сказал, что дальше и сам справится. Кагура лишь кивнула и вновь умчалась донимать Сого. Посадив мою тушу на бортик ванны, Тоши начал снимать с меня одежду. - Ну кто летом носит кожаные вещи? Что за идиот, - ругался про себя Хиджиката, потому что несчастная ткань плотно прилегла к вспотевшему телу и никак не хотела сходить. Когда, наконец, последняя вещь полетела на пол и я, превозмогая себя, положил ногу в воду, замком расслабленно вздохнул. - Горячая. - Как ты, - буркнул он в ответ. Резко остановившись, я поднял бровь и многозначно глянул на замкома. - Я имел в виду, что у тебя температура, тебе нужно согреться, извращенец, - дав мне подзатыльник, смутился Тоши. - Может, ты залезешь со мной в ванну, и все будет теплее в два раза? По моим глазам можно было догадаться, что я либо сильно прикалываюсь, либо реально брежу и схожу с ума от температуры, что более естественно. Но Хиджиката походу прикол не усек. - Не мели чепухи! Заткнись и садись в воду. Вот почему я должен это делать? - Потому что ты мама, а я торшер, а торшер нужно периодически протирать, чтобы он не зачах, в конце концов, от одиночества. В любом случае, можешь валить, я сам тут справлюсь. - Да ты тут потонешь к чертовой матери. - За мной прилетит Летучий Голландец? Это ведь будет считаться как смерть отданная морю? Типа я железнорождённый, как Грейджои из Игры Престолов. - Это будет считаться как смерть отданная идиотизму, жопорожденный. - Ты меня не любишь, да? - я поник, чуть ли не упав в воду лицом. - Аккуратнее, блять, - схватив меня голову, проорал Тоши, - реально ведь потонешь. - Не любишь, все понятно, вот оно как. Вся моя жизнь сплошной обман и ложь, написанный на страницах низкотиражного романа. - Люблю я тебя, идиотина, хватить ныть! - залившись краской, тихо отчеканил он и усадил меня в ванну. Зашедший в комнату Кондо выглядел обеспокоенным. - С ним все в порядке? Может скорую вызвать? - спросил мужчина, недовольно покачав головой. - Не надо скорую, - оживился "торшер" (я), махая руками, - я в порядке. - Вот, он в порядке, мы скоро выйдем. Пока Хиджиката нашампунивал пустую серебряную голову, я, кажется, заснул. Мне снилась та самая война с аманто, снились трупы, по которым я ходил, люди, которых убивал, снились Кацура, Такасуги, Сакамото и Шое. Резко открыв глаза, я часто задышал и схватился руками за край ванны. Голова кружилась, дыхание сбилось, в глазах потемнело. Я подумал, что уже беременный, схватился за живот и придумал будущим детям имена, а отца решил засудить за неуплату алиментов. - Хиджиката, я беременный! - заорал я оборачиваясь, но Тоши не было в ванной. Выбежав из комнаты, я голый побежал в зал, на ходу выкрикивая имена будущих детей. Но забежав туда, остановился как вкопанный, когда увидел Тошию-чан, Соко-тян, Отае, Шинпачи и Кагуру сидящих на диванчиках и мило болтаюших. - Пфф, Данна вы...- чуть не спалился Сого, - ой, то есть, Гинтоки-сама, вы голенький. - Гин, - нахмурилась Таэ, - ты в порядке? Шланг то свой супер длиннющий прикрой. Смутившийсь, я присел на корточки и залез под ковер, из под которого кто-то крякнул. - Кряк. - Это КоДно? - сразу же оживилась старшая Шимура, - КоДно, ц-ц-ц, иди сюда, малыш. Горилла осторожно вылезла из-под ковра и маленькими шажочками пошла в сторону девушки. Таэ в ответ потянула к нему ручки и заулыбалась. Мужчина радостно сел к ней на коленки и обвил ручками тонкую длинную шею Таэ. - Эй-эй, ребят, включите телевизор, там "Наруто" начинается, - вдруг сказал Шинпачи, протискиваясь между Тошией и Соко. "Саске, я верну тебя в деревню, чего бы это ни стоило", - вещал какой-то блондинистый пацан на экране, размахивая синим шаром в руке. Красноглазый брюнетик в ответ побежал на него, с катаной и молнией в руках. "Расенган! Чидори!". Их лица были в миллиметре друг от друга. - Бей его, Наруто! - заорал Шинпачи, вытирая мокрые от слёз глаза. - Так его, этого нахального героя моих детских грез. - Целуй его, Наруто! - заорал Хиджиката. - Засоси этого секси брюнета. Все сидящие непонимающе уставились на Тошию-чан, которая, кажется, не замечая смешков вокруг нее, рыдала и плакала вместе с героями. - Я не знала, что ты яойщица, Тошия-чан, - нахально улыбнулся Сого. Оторвавшись от экрана, Хиджиката глянул на гостей, сидящих вокруг него. Вот дебил, надо же было такое вслух сказануть. - Да они там все гомосеки, - махнул рукой засмущавшийся замком, - че там. - Действительно, - лениво протянул я под ковром, дабы как-то поддержать полицая, - гомосеки друг на друге, слева, справа, куда ни глянь - везде педрилы. - Я вообще сначала думала, что их зовут Педруто и Гейске, а только потом поняла, - нерво хихикала Тошия-чан. - Вот это Учиха Педрачи, вон там Гомосаме - его дружок, еще Гейдара, Гейн, Гей-Гай, Гей-Сай. - Все-все, Гин-сан, - замахал руками Шинпачи, - мы поняли. Внизу послышались шаги и шлепанье ласт, знакомые голоса и шелест бумаги. Отосе-сан что-то говорила им, ругалась, но все же отступила через какое-то время. Дверь в Йородзую распахнулась, и на пороге появились Кацура, Элизабет и Сакамото. Тацума, увидев Хиджикату, неестественно покраснел и отвернулся. Каламбур какой-то. - Гин, мы пришли на чай, - как ни в чем не бывало, сказал Кацура, облокотив свою катану об стену. - А ты все приходишь. Ты что, моя тёща? - нервно сплюнул я в угол. - Ты идиот? Матери всегда поучают своих детей, а у тебя никого нет, кто бы мог восполнить дневные нормы! - Кретин, если бы я не был кучерявым - набил бы тебе морду. - Ты всегда прикрываешь свою трусость волосами! Нервно сглотнув, Хиджиката, Кондо и Сого переглянулись, но виду особого не подали. Ну и что, что здесь этот террорист? Он, между прочим, не был в плохих отношениях с Шинсенгуми после победы над Уцуро. Тошия медленно встала и, смотря на противоположную от Кацуры стену, быстрым шагом пошла на кухню, пытаясь прикрыть лицо ладошками, но самурай схватил её за руку и, развернув лицом к себе, посмотрел прямо в глаза. - Красивая... Прыснув от смеха, Сого откашлялся и сразу же успокоился, сделав самое невозмутимо лицо в мире. - Позволь, у тебя в волосах что-то застряло, - с улыбкой сказал Кацура, показывая на сигарету в парике Тоши. Сильно потянув за сверток, Зура не рассчитал силу и выдернул женский парик с головы замкома с корнем. Кондо, крякнув, посмотрел на медленно краснеющее лицо Таэ, наложил говнешку на ее кимоно и начал грызть ногти. - Т-ты же Хиджик... - показывая пальцем на Тоширо, начала Таэ. Как по ее голове пришелся сильный удар тарелкой с рисом. Маленькая струйка крови потекла по лицу, а сама голова неестественно запрокинулась на диван. - Кьяя, ты ее убила, суровая китайская женщина! - заорал Кондо, спрыгивая с "трупа". Шинпачи упал в обморок, а прибалдевший от увиденного Сого как-то влюбленно посмотрел на Ято. И все остальные взгляды в одночасье устремились на Кагуру, которая лишь пожав плечами, продолжила есть. - Вряд ли убила. И если кого и посадят в тюрьму, то Гина, так как я несовершеннолетняя, - жуя рис, вынесла вердикт красноволосая. Все взгляды переметнулись с Кагуры на серьезного Кацуру, который и с места не сдвинулся, лишь моргнул одним глазом. - З-зура, - начал я, расковыряв пальцем нос до крови и обливаясь холодным потом, - это не то, что ты думаешь. Обстоятельства сложились не в нашу сторону. Все становится только хуже. Карты легли не так. Звезды не сложились. - Я не Зура, я Кацура. А что мне думать, из-за чего вы ее ударили? Она завидовала красоте Тошии-чан? Потому что Тошия-чан младшая сестричка Хиджикаты Тоширо? - влюбленно посмотрев на Хиджикату, который стоял уже без парика, Зура подмигнул ему. - И без парика красавица. Не волнуйся, если у тебя рак, и ты стесняешься так ходить, - положив руку на плечо Тоши, сказал Зура и вдруг снял свои длинные волосы, - у меня тоже парик. НИЧЕГО НЕ ЗАМЕТИЛ?! - Кацура-сан, - с дергающимся глазом сказал Тоши, - неплохо было бы выйти и погулять, как на это смотрите? - Тошия-тян, - зашипел, схватившись за израненое сердце, Сакамото, - а как же я, твой Тацума-семпай? - Ой, и с вами погуляем. Пойдемте, - схватив обоих мужчин под руку, Тошия, виляя бедрами, продефилировала к выходу. - Тошия, ты такая развратница, - шлепнул замкома по попе Сакамото. Остановившись, Хиджиката развернулся и одними губами прошептал в сторону Йородзуи: "Сделайте что-нибудь, дауны." * * * - Смысл моей жизни утерян, - плакал и причитал Кондо, развалившись на диване. - Мы вызвали скорую, Кондо, - хлопал я его по плечу, успокаивая мужчину. - Вы вызвали ее для Шинпачи, а не для Таэ, - еще пуще взревел Исао. - А твой смысл жизни разве не Шинпачи? Парень сознание потерял и разбил очко. Когда белая машина увезла двух Шимура в больницу, Сого, Кондо и я остались молча сидеть на диване. В конце концов, Кондо совсем расклеился, и нам пришлось думать о том, как его растормошить. Первым делом мы, решив общим голосованием, повели беднягу в район красных фонарей, выбрали хорошую девушку и силой засунули Исао к ней в комнату. Где-то приблизительно через десять минут девушка выбежала в слезах из комнаты, а на расспросы просто качала головой. - Куда он подевался? - ошарашенно спрашивал я у пустоты, осматривая комнату. - Данна, смотрите, - указывая пальцем на место у кровати, сказал Окита, - разбитый горшок с цветами, паленое говно, одежда Кондо и шерсть из жопы кошки. Сорвавшись с места, мы рванули на первый этаж, поняв, что происходит. Грязные следы Исао вели к выходу из Йошивары - наружу. Воображая себя Шерлоком и Ватсоном, мы с Сого ехали на скутере по, в прямом смысле, грязным уликам. С Кондо сыпалась грязь и это было понятно, он вновь превратился из Кондо в Кодно мартышечную собаку и побежал к Отае. И следы действительно остановились у входа в городскую больницу, а дальше, куда они пропали - неизвестно. Мы, заговорчески кивнув друг другу, зашли в здание и подошли к регистратуре. Мать моя женщина, лишь бы мы успели прийти раньше главкома. - Извините, здравствуйте, а у вас тут лежит Таэ Шимура, можно узнать номер ее палаты? - Вы кем ей приходитесь? - не отрываясь от компьютера, спросила грозная, едва облысевшая женщина. - Эм, - я слегка замялся, за помощью глянув на Сого. Ну, придумай же что-нибудь, гений садомазо! - Я - дочь, а это ее муж, Саката Гинтоки, - няшным голосом произнес Окита, покраснев словно девочка-отаку. Женщина лениво оглядела нас с ног до головы и вновь уставилась в вселенский компьютерный экран. Что-то быстро там напечатав, она встала со стула и принесла нам два стакана с водой. - Пейте, - строго произнесла она и поправила очки на переносице. Недоверчиво покосившись на стакан с жидкостью, я сначала лизнул воду, а затем выпил. Сого же сначала выпил, а потом принюхался к стакану. Пахло боярышником. - А она умерла, - так же безынтересно протянула женщина и вновь уселась на стул, покачиваясь. Выплюнув половину воды на регистраторшу и заорав в голосину, я едва удержался на ногах, а Сого в сердцах блеванул в ближайшую мусорку. - Я пошутила. - маньячно рассмеялась она, вытирая выступившие слёзы и мои слюни с лица. - Мой муж - директор морга, люблю шуточки про смерть. Таэ ваша на шестом этаже, шестьсот двенадцатая палата, поднимайтесь. Нервно сглотнув, я и Окита, взявшись за руки, побежали к лифту. - Пиздец, что за больная бабища, - вытирал я рукавом выступившие капли пота, - я последний раз так орал, когда проснулся с Мадао в одной коробке. Мы поднялись на шестой этаж и начали искать палату, где лежала Отае. Странно то, что следов Кондо не наблюдалось ни здесь, ни на первом этаже. Значит, мы успели раньше него? Замечательно. Это значительно облегчит нам задачу. Почему-то мне сразу вспомнилась Мицуба - она тоже лежала в этой больнице, только этажом ниже. Я украткой глянул на Сого, у которого на лице проскользнула тень боли и вновь исчезла за маской пофигизма. Он всё-таки еще молодой мальчик, и я прекрасно понимал, что это была большая потеря для него, раз уж я сам в тот вечер разрыдался как последняя сволочь. В палате было тепло, а Таэ лежала с закрытыми глазами под тонким одеялом, голова девушки была перебинтована, рядом стояла пустая капельница. - Черт, надо было хоть придти с чем-нибудь, - почесал я затылок,- шоколадку хоть принести. Шимура слегка поморщилась и медленно отвернулась от окна, потому что яркий солнечный луч светил прямо ей в лицо и, возможно, мешал девушке спать. Потоптавшись на месте, Сого подошел с ней поближе и вытащил из нагрудного кармана кимоно свою маску. Аккуратно подняв королеву Кабуки за затылок, он бережно надел ей маску на глаза и погладил по голове, слегка улыбнувшись. - Она немного напоминает Мицубу, - прошептал он. Я не нашелся, что сказать, просто подошел к Сого и положил тому руку на плечо. Окита немного помялся, а затем развернулся и уткнулся мне в грудь лицом. - Спасибо, что были с ней в последний момент. - Ты же знаешь, что я всегда буду рядом, - так же тихо ответил я, продолжая гладить Окиту по голове. За окном что-то громко зарыдало и упало вниз с громким неестественным шлепком. Испуганно взглянув в ту сторону, мы сорвались с места и побежали к стеклу. Твою мать! Внизу лежал Кодно в слезах, соплях и голый, он был измазан грязью и шерстью кошки. Прокричав что-то вроде: "Я лез по трубам, чтобы увидеть её, потому что горилл не пускают в больницу, а затем подскользнулся на птичьем дерьме и упал", мужчина потерял сознание, показывая рукой большой палец вверх. Исао хотели отвезти к ветеринару, но Сого и я кое-как переубедили врачей, что Кондо это человек, просто без одежды и в грязи. Ну разве так трудно догадаться? Неужели нельзя отличить гориллу от человека? Поморщившись, голубые медбраты, сдерживая позывы рвоты, указательным и большим пальцем схватили мужчину за пальцы ног и потащили внутрь. Иногда они останавливались и роняли его, а пару раз "нечаянно" спускали вниз лицом по лестнице. - Да возьмите его нормально! У него уже кровь идет! - Он вонючий, - остраненно проговорили они. - А вы будто благоухаете, зоофобы хреновы, - оскалился Сого и схватил Кондо под руку. Хоть от Кондо и правда воняло дерьмом, а волосы из жопы доставали почти до колен, где запутались всякие мошки и комарики, он все еще оставался нашим товарищем. Исао положили в соседнюю от Таэ палату. В этой же палате лежал какой-то мальчик, который показался мне каким-то знакомым, но я лишь отмахнулся и ушел. Мало ли, сколько маленьких мальчиков я знал. Когда мы вышли на улицу уже начинался закат. - Домой? - Домой, - ответил Сого и улыбнулся. Сев на свой скутер, я дал Оките шлем, тот обнял меня со спины, а затем мы помчались по безлюдныи улицам в Йородзую, домой. В наш дом. Медленно проезжая мимо улицы с кафе и магазинами, мы с Сого оживленно говорили о чем-то, как вдруг раздался чей-то знакомый крик. Я притормозил и прислушался. Показалось? Нет, я точно что-то слышал, этот голос ни с чьим не перепутать. - Отпусти меня, ублюдок, сделай сеппуку плез! - вновь донеслось откуда-то. - Черт, Сого, подожди меня за углом, а я схожу посмотрю что там! Схватив телефон, я начал звонить Хиджикате, помолившись, чтобы с тем было все в порядке. Сам не зная почему, но я сильно разволновался за брюнета. Блять, возьми трубку, дурак. - Ало, Саката, это ты? - спросил обеспокоенный голос на той стороне провода. Слава богу. - Нет, это мама Сакаты, что передать Сакате? - Ты идиот? - Ты сейчас кричал? Где ты? - Черт возьми, я в вижу тебя в окно, посмотри направо. Посмотрев в указанную сторону, я увидел сидящего как на иголках Хиджикату, а рядом пристающего к нему Хачиро. И вечно он во что-то вляпывается, дурак. И какой же это полицейский, позвольте спросить. Сорвавшись с места, я забежал в кафе. - Это вообще-то моя девушка, ублюдок! Громко стукнув кулаком по столу, я зарычал и злобно уставился на Хачиро, словно пытаясь сжечь его одним взглядом. Тот как-то громко сглотнул и напрягся всем телом, глаза растерянно забегали по помещению, а лицо покрылось испариной. Замком же вылупился на меня и неосознанно раскрыл рот от удивления. Ну а что? Я не раз играл в театрах Кабуки, у меня есть опыт в импровизациях. - Я-я не знал, - замахал руками хост, - пожалуй, я пойду. - Катись отсюда, старый пердун, чтобы я тебя больше не видел. От тебя смердит женщиной, транствестит обоссанный, - не сдерживаясь, орал я, распугав людей в округе, - и ромашки свои забери! Завистливые женщины сзади зашепатали что-то вроде: "Вот бы меня так кто-нибудь защищал! Настоящий мужчина!". - Извини-извини, я просто никогда не видел вас вместе, я бы и не тронул ее, если бы знал. Сев рядом с покрасневшим Хиджикатой, я притянул того ближе к себе за талию и легко чмокнул в нежную щеку. - Теперь видел? Катись, давай, афро колобок трансвеститский роток. Что-то невнятно запищав, Хачиро слился с потоком массы людей и в слезах выбежал на улицу. - Какой ты у меня настоящий мужчина. - зашипел Тоши. - Кто разрешил целовать меня? - Сам таким миленьким уродился, - я, положив щеку на руку, очаровательно улыбнулся. - Мразота, не говори такие вещи, - еще больше засмущался замком и отвернулся к окну. - Мужчина должен делать то, что должен делать. И делать это правильно. Я защищаю тебя от всяких...извращенцев. "Хотела бы я, чтобы мой муж так же смотрел на меня, как эти двое смотрят друг на друга!" - пропищала какая-то девушка издалека. Вздохнув, я пересел на место напротив и вновь пофигистично уставился на Хиджикату. - А где Зура и этот придурок Сакамото? - Я сбежал от них, сказав, что пошел пудрить носик, - состроив отвратительную гримасу, сказал Тоши. - И что? Прибежал сюда, к Хачиро? - Да нет же, идиот, он сам меня поймал и затащил сюда. Не стану же я его бить! Может мне еще яйца на стол выкатить и показать, кто на что горазд? - На что способны твои яйца? - Ооо, - лишь загадочно протянул замком, наливая майонез в кофе. - Красавица! Вот ты где! - вдруг послышался голос Зуры. - Сука, спаси, - зашептал Тоширо, обращаясь ко мне, натянуто улыбаясь мужчинам. - Куда же ты так быстро убежала в тот раз? - надув губки, обиженно спросил Сакамото. - К своему парню...Это Гин, вы его знаете! Злобно и непонимающе мужчины уставились в мою сторону, скрестив руки на груди. - Почему не сказал? - Потому что только сейчас начали встречаться. Извинившись, я схватил за руку опешившего Хиджикату и потащил того к выходу. - Пойдем, пойдем, пойдем, - зашептал я ему в ухо, уводя за собой. * * * Вздохнув, Сакамото уставился в окно. Там, за стеклом, разгорался красивый красный закат, из-за чего вся улица буквально горела. - И долго они будут это скрывать от нас? - спросил он, отхлебнув от кофе. - Не знаю. Возможно, боятся, что мы возьмем Шинсенгуми под стражу, - так же серьезно ответил Зура. Закат становился все краснее и краснее, и он действительно мог сжечь город до тла, оставив после себя лишь сухую пустыню. В воздухе стоял запах надвигающегося дождя и цветов. - Ты чувствуешь это, Кацура? Какую связь между ними? Химию, что ли. - А кто не чувствует? - хмыкнул брюнет, - Между мной и Такасуги было то же самое. - Я бы такое не прочь попробовать, - лениво протянул глава Кайентай. Вот это закат, действительно, самый лучший за этот год. * * * Бежать было не лучшей идеей, так подумал я, когда болезнь снова дала о себе знать. Схватившись за плечо Хиджикаты, я сильно закашял, хватаясь за свое кимоно в районе груди. Тоши почему-то сильно испугался, похоже, вспомнив, что Мицуба начинала точно так же. - Надо все-таки в больницу, Гинтоки, - обеспокоенно сказал Тоши, выплюнув сигарету. - Все в порядке. - Нет, не все в порядке! - будто бы взорвался брюнет, - ты знаешь, что стало с Мицубой и вообще... - Хиджиката, - поднял я глаза на брюнета, - я чувствую, что это просто простуда, тебе незачем так волноваться, ты распугал людей вокруг. - Да мне плевать на этих людей, ты ведь правда можешь болеть чем-то серьезным! - не унимался мужчина. - Эй-эй, - подойдя ближе к брюнету, я положил ему ладонь на рот, - помолчи. Я в порядке. Нахмурившись сильнее прежнего, Тоши отбросил мою руку и пошёл прочь. - Ты запомнил мое имя! - Гин - серебряный, токи - время. Серебряное время. Ничего сложного. - Эй, вы двое! - прикрикнул Сого, подъезжая на скутере, - чур, я буду за рулем. - Ты серьезно? - зашипел Тоши. - Мы не поместимся вместе. - Поместимся, - сказал я и усадил замкома за Сого, а сам сел в конце, - держитесь крепче только! Сого, внимательно смотри на дорогу. - Йес, босс! - рассмеялся Окита, дал газу, и скутер резко сорвался с места. - Сука, мы умрем! - орал Хиджиката. - Ты кричишь мне прямо в ухо, замком, будь тише, я не убью тебя, пока рядом данна. Звонко рассмеявшись, я положил голову на плечо Тоши и обнял мужчину со спины. - Наш скутер любви отправляется навстречу новым приключениям! - Заткнись!