Я хочу забить их розами

Темно. Куришь в окно — есть причина, Чтобы на дно. Некому тут лечить нас. Не то. Сказки закончились в один миг. Темно, слишком темно, чтобы парить. Выходит так просто бояться уснуть одному. И ты ищешь лекарство, чтобы не пререкаться И не спать. Только не спать, ведь к утру Спальня покажется тёмным холодным карцером. Мой маяк, лёд-стакан, что от меня осталось? Я слишком пьян, чтобы чувствовать усталость. Забрать с собой на дно мысль про большую и светлую. И только дым крепких сигарет за мной последует. Выходит так просто забыть про океан в глазах. Целый мир расколот и собрать обратно — никак. Намекай. Температура за бортом нулевая, А пожар внутри микстурами заливаю.

Мои глаза жжёт утро. Что вчера было, помню смутно. Только эти свежие шрамы. Ноют. Красивые. Точные, тонкие, смертельные, ниточками горизонтально по венам почти до изгиба локтя напоминают ванную, алую до самого дна. Нет. Так жить нельзя. — Вик… — тембр Скалина выбивает кислород из лёгких. В вёртких пальцах маневрирует блестящая ксива. Скольких ты пугал ею? А ведь этих сук полно, и они ближе, всё ближе. Дерьмо. Почему? Зачем ты так со мной? Друг. С меня достаточно мук. Стук. Вот тут. Слева. Я всё ещё чувствую. Я всё еще здесь. Всё ещё дышу. Я не мертва. «Вик» — он тоже называл меня так, а теперь… Стёрт мой лик. В миг. Один конфликт. Кубарем вниз по лестнице. Хруст в пояснице. Мне кажется, я слышала детское тихое прощание. И… померкло сознание. Закрываю глаза. Я была разной. Но такой рваной? Ни разу. Может быть, не сразу, но я добьюсь своего. Закрываю глаза. Изнутри разрывают капилляры. Самоедство — процесс регулярный. — Зачем? — голос едва слушается, вырывается из губ с лёгким придыханием. Стрелой без точного попадания. — Зачем ты это сделал… Просто. Дайте. Мне. Умереть. Стереть. Стереть этот голос изнутри. Как бы я ни пыталась, как бы ни старалась заглушить его, он всё равно говорил. Дробил. Кости. Этого попросту не вынести, разве вы не понимаете? Нет. Вы просто не знаете, этим не болеете, не страдаете. — Я что, так много прошу? — Одну пулю в лоб. Точный ножевой меж рёбер. Капля яда в бокале. Одна. Чёртова. Ночь. В сыром подвале с врагами. — Ты должна жить… Как? Мотаю головой. Отчаянно. Как же мне жить, если нет стимула, и вера навеки покинула? Как мне вообще существовать? Бесцельно. Ради чего? Ради кого? Скажи мне, Рома, скажи! Что ты знаешь об этом? Что ты знаешь о пустоте? Звенящей. Когда ни в чём нет отрады. Когда сдохнуть в течение секунды хочется дважды. Чёртовы слёзы катятся, а звери внутри скалятся, встав на дыбы. Им тоже хочется умиротворения и спокойствия. Им тоже хочется узнать, когда это всё кончится. — Ради себя. Ради того, что может быть в твоей жизни. Ты ещё так молода, Вик. Послушай же… Смешки, они сами вырываются из моего горла. Плечи содрогаются. Этот холод меня почти не касается. Эти белые стены — почти не кусаются. А то, что я почти в аду, — не считается. Я просто хочу быть со своим малышом. Разве это не то, чего желает каждая мать? Встречать светлое утро неважно, какой порой, рядом со своим ребёнком. Улыбаться каждой новой родинке на крошечном тельце, каждому мизерному изменению, прорезанному зубику, первому слову, пытливому взгляду. Чему угодно. Но у меня это отняли. Они отняли у меня всё. Они отняли даже меня у меня. — Хотя бы… — хмуришься, набирая больше воздуха в широкие лёгкие. — Ради того, чтобы они ответили за то, чтобы предстали пред законом. Я смотрю на свои руки. Доказательство того, что закон демонам не писан. Смотрю на свежие раны, которые были для меня единственным решением. Спасением. Билетом в один конец. Дорога к длительному сну без утопических картин. В сон, где никого нет. Где ты один. Законом, говоришь? Только, если мой. Персональный. — Но, если ты хочешь свалить нахрен с этой планеты, как трусиха, оставив беззащитных дур, подобных себе, то пожалуйста. Делай. Уйди бесследно, оставив слабых, тех, кто нуждается в тебе, одних! — Скалин. Ты всегда умел выбить из меня спесь. Всегда хлестал по обнажённой душе хлёсткой правдой. Всегда. Сейчас и тогда. Нет. Стой. Не уходи. — Рома… — зову. Развернись. Прошу, развернись. Научи меня. Научи быть сильной. Научи мстить обидчикам. Помоги мне. А я… Я попробую жить. Ради этого. — Я хочу забить их… Найдя в себе силы, я поднимаю руки вверх, под лучи солнца. Да. Утро жжёт мои глаза. Сквозь слёзы я вижу, как красиво переплелись шнурки моих вен. Я задушу ими каждую мразь, вставшую на моём пути. И… — Я хочу забить их розами.