Спектакль окончен

Колин был зол. Ух, как он был зол! Десять минут назад Эзра принарядился, клюнул Колина в нос и продефилировал из комнаты, на ходу сообщив, что, мол, Элисон пригласила его поесть суши. Колин даже опомниться не успел, как остался в номере один. И что это только что было? Эзра умчался, просто поставив его, Колина, перед фактом. И нет, он не хотел быть и не считал себя таким человеком, который будет запрещать своему партнеру видеться с друзьями. Боже упаси! Колин сам ненавидел запреты и контроль, и он был бы последним, кто что-то кому-то бы не позволил. Нет, ему не было обидно, что Элисон не позвала его тоже. Ему не было обидно сидеть вечером в отеле и щёлкать пультом, бездумно переключая каналы. Ему было обидно, что Эзра даже не подумал позвать его с собой. Разумеется, Колин бы сам отказался, предпочтя запереться в номере и отдохнуть после безумной гонки премьер и пресс-конференций по разным странам, но сам факт! И запереться Фарреллу хотелось этим вечером - с Эзрой. Мужчина напомнил себе, что Миллер вообще-то на 16 лет младше него и ему, конечно, хотелось иногда повеселиться в компании молодёжи, выпить, покурить травки, сходить в клуб. Сам Колин уже давно, ещё после рождения старшего сына был в завязке и всё, что он мог предложить гиперактивному, полному энергии Эзре, был секс. "Весьма неплохой секс" - не преминул отметить Фаррелл. Но он прекрасно понимал, что Миллеру этого было недостаточно. Как там он любил повторять? "Живём один раз, проживи на максимуме - умри молодым"? Колин свой максимум уже отжил. Фаррелл никогда не замечал за собой откровенных мазохистских наклонностей, но именно сегодня он открыл ноутбук и с каким-то болезненным удовольствием стал рассматривать фотографии с красных дорожек. Как Эзра обнимает за талию Кэтрин, прижимая к себе крепко, почти интимно. Как близко Эзра наклонился к Элисон, говоря что-то забавное, а та смеётся, запрокинув голову. Как светится лицо Эзры, когда он находится в компании своих молодых, привлекательных коллег. Колин захлопнул крышку ноутбука, не выключая, и лёг на спину, заложив руки под голову. Их отношения-не отношения, роман-не роман завязался всего-то недели две назад, но они оба знали, что началось всё гораздо - гораздо - раньше. Впервые Колин встретил Эзру на совместном прослушивании. Миллер предстал перед Колином и боссами со студии с длинными волосами и в странной одежде, и мужчина сначала посчитал его слегка претенциозным. Но на совместной сцене, которую им предложили воспроизвести, они сразу влились в одну струю, нашли общий язык и отыграли, как показалось Фарреллу, на отлично. - Мы вам перезвоним и дадим окончательный ответ, - сказали боссы, но по тому, как они переглянулись между собой, Колин понял, что роли у них обоих в кармане. Второй раз он увидел Эзру уже непосредственно на читке сценария вместе с остальным кастом. Эзре как раз делали стрижку Криденса, и он немного запаздывал. А потом открылась дверь, и в комнату быстрым шагом вошёл какой-то совершенно юный мальчик, Колин даже решил, что кто-то из массовки ошибся дверью. А потом мальчик заговорил голосом Эзры, и мужчина пригляделся и удивлённо поднял брови. Элисон и Кэтрин захихикали, а Колина вдруг бросило в жар. Он быстро отвёл взгляд и уставился в пол, собирая мысли в порядок. У Колина было множество - о, множество - девушек. Колин не был и ханжой, он не стеснялся того, что в прошлом имел гомосексуальный опыт. 13 лет назад на съёмках Александра, когда он был далеко от дома, а Ким находилась на последнем месяце и не могла к нему приехать. Да и из рук Джареда Лето ещё никто не уходил неудовлетворённым. Он тогда был чуть старше, чем Эзра сейчас, полон любопытства и жажды экспериментов, а перед голубыми глазами Джареда невозможно было устоять. Но теперь... Теперь всё было по-другому. Фаррелл с пугающей ясностью понял, что ещё никогда никого - даже чёртову Николи с ее отпадными сиськами и глубоким голосом - не хотел так сильно, как этого мальчишку с нелепой стрижкой и бесконечно длинными ногами. Эзра явно не шёл в сравнение с Лето, да ещё теперь - с прической а-ля 20-е, делавшей его лицо похожим на инопланетного пришельца, но рот у Колина наполнился слюной, как у грёбанной собаки Павлова. Миллер озарил улыбкой всю комнату и подошёл к девушкам. - Пиздец, скажите? - указал он на свои обкорнанные волосы. Колин краем глаза следил за Эзрой, который, энергично жестикулируя, в подробностях рассказывал, как он и студийная парикмахерша долго выбирали подходящую причёску в стиле 20-х. Эзра минут десять ныл, как ему было жалко состригать его прекрасные длинные волосы, но ведь чего не сделаешь ради искусства, правда? - Колин и Эзра, - раздался голос Дэвида, и оба обернулись к нему. - Пройдёмся теперь по вашей сцене, хорошо? Колин кивнул и, помолчав, начал проговаривать свои слова. - Я хочу, чтобы ты взял кое-что, Криденс. Я очень немногим доверил бы это. Но ты... ты особенный. Фаррелл поднял голову и наткнулся на взгляд Эзры, который смотрел на него - внимательно, чуть насмешливо, не скрываясь. Колин задохнулся, и в штанах снова стало тесно, между ними повисла пауза, они словно боролись взглядами - кто кого переглядит, кто сдастся первым. А потом кто-то смущённо кашлянул, и напряжение исчезло, будто ничего и не было. Колин первым сбежал в свой трейлер и тут же позвонил Клодин, чтобы хоть как-то отвлечься. Отвлечься не вышло - перед глазами весь вечер стояли губы, изогнутые в усмешке, которую увидел только Колин. А потом начались съёмки, и Колин своими собственными глазами смог увидеть, насколько хорошим актёром был Эзра. Разумеется, узнав, что юношу утвердили на роль, он тут же купил парочку его фильмов и заценил, чтобы понять его технику и приёмы. И Фаррелл остался под впечатлением, особенно от лент "Что-то не так с Кевином" и "Хорошо быть тихоней". Ему правда понравилось, но одно дело видеть готовый фильм на экране, и совсем другое - наблюдать, как Миллер превращается, становится Криденсом. Кроме того Эзру обожали решительно все. Колин своими ушами слышал, как его обсуждали молоденькие статисточки и гримёрши, а Дэвид, в общем-то скупой на похвалы, не уставал расточать комплименты. Эзра был одним из тех людей, которые могли очаровать всех без исключения, не прикладывая почти никаких усилий. Но Колин скрепя сердце признал, что люди любили Эзру не без оснований. Мальчишка постоянно улыбался и отпускал шутки наравне с Дэном, от чего весь каст покатывался со смеху, он заряжал всех собственной энергией, когда съёмки длились уже 16 часов, а Дэвид и не думал закругляться, он самозабвенно обожал Вселенную Гарри Поттера и не уставал восхвалять Джоанн, Йейтса и потрясающий сценарий. И Колин бесился внутри, внешне оставаясь невозмутимым. Он ненавидел таких чистеньких, хороших мальчиков. Он прекрасно знал этот типаж, прекрасно знал, как легко эти мальчики проникают под кожу, как влюбляют в себя глупых, наивных девочек, как сводят их с ума. В конце концов у Колина было две сестры. Первое время они снимались по раздельности, Колин отыгрывал свои моменты в Министерстве Магии, а Эзра делил площадку с "мамой" и "сёстрами". И Колин только со стороны наблюдал за Миллером: как тот играет в догонялки с младшими детьми, как пьет кофе вместе с Судол и Уотерстон, как серьезно слушает Йейтса и кивает, соглашаясь с его словами. Эзра не обращал на Фаррелла ровно никакого внимания, и от этого тот бесился ещё сильнее. Какого чёрта он так помешался на этом мальчишке? Почему думает о нём, не переставая, а тому и горя мало, он только скользил изредка по Колину равнодушным взглядом и вежливо улыбался, отвечая на какой-то рабочий вопрос. Фаррелл медленно зверел от того, что сам не может относиться к Миллеру с таким же равнодушием в ответ. Потом начались совместные съёмки, и стало совсем тяжко. Ни с того ни с сего Эзра решил стать Колину лучшим другом, и его вдруг стало слишком много в жизни мужчины. Он приносил любимый Колином двойной латте, постоянно ошивался рядом, прикасался к Колину, когда надо и не надо, обжигал взглядом карих глаз и постоянно закусывал губу. А потом звучала команда "мотор", и Эзры больше не было на площадке, вместо него появлялся Криденс. И весь сжимался, и горбился, становясь словно меньше ростом, и дрожал голосом, и смотрел на Фаррелла снизу вверх, будучи выше него на несколько сантиметров. Мужчине только и оставалось, что благодарить всех богов, которых он знал, что костюмеры придумали выдать его Грейвсу длинный плащ. В какой-то момент Колин заметил, что на съёмках их совместных с Эзрой сцен присутствует не только абсолютно весь каст, даже те, кто не задействован в сценах вообще, но ещё и гримеры, статисты, костюмеры и всякая мелюзга, типа помощников оператора. И все они смотрели, шептались, хихикали и даже как будто делали ставки, если Колину это не померещилось. Фаррелл искренне не понимал, чем они заслужили такое внимание, пока однажды, снимая сцену с раненными руками Криденса, он не взял в свои ладони пальцы Эзры, пока не провёл нежно по нарисованным ссадинам, пока Эзра не приоткрыл рот в немом изумлении на лице Бербоуна, и пока Колин не услышал в стороне чьё-то восторженное аханье, смешки и шиканье. И мужчина понял - напряжение между ними ощущал не только он, это прекрасно видели и все остальные. Колин почти чувствовал, как густеет воздух, когда рядом с ним появлялся Миллер, почти видел искры, когда они случайно или неслучайно прикасались друг к другу. Как, например, тогда, когда они снимали сцену с цепочкой Даров, которую они воспроизводили на вычитке. По сценарию Грейвс должен был надеть кулон на шею Криденса, а затем обнять того за плечи. Было ли это по-дружески невинно? Разумеется. Было ли это интимно? Ни в коем разе! Выдав свои слова по сценарию, Колин, повинуясь сиюминутному порыву, обнял ладонями лицо Эзры-Криденса, лаская подушечками пальцев линию челюсти и уголки губ мальчика. Фаррелл приблизился на опасно малое расстояние от лица Миллера, который без слов включился в импровизацию и потянулся к ласкающей руке, и оглядел его пронзительным, словно оценивающим взглядом. Колин первый раз видел Эзру так близко. Он видел трепещущие ресницы, длинные и острые как пики, видел дрожащие розовые губы, с которых срывалось прерывистое дыхание, видел рельефные скулы - мокрый сон всех девушек, как выразилась гримёрша Шона - на которых маковым цветом распускался румянец, и медленно растворялся в этом моменте, где были только он и Эзра, только они двое и... - Снято! - сдавленным голосом выкрикнул Дэвид, и Колин словно проснулся. - Кто-нибудь, принесите огнетушитель, - протянула Кэтрин, и все рассмеялись. Колин одёрнул плащ, а Эзра смущённо потирал шею. Он возвращался в трейлер совершенно измотанным, даже не физически, а скорее морально. Он не раздеваясь проходил в ванную и спускал себе в кулак, кусая кончики пальцев, обычно для этого ему хватало пары быстрых, резких движений ладони и лица Миллера в голове. Колину хотелось Эзру до звёздочек перед глазами, до сведённых пальцев на руках: хотелось поставить мальчишку на колени и выебать до дрожи в ногах, намотав длинные волосы на кулак; хотелось нежно заняться с ним любовью, целуя загривок с остриженными волосами и шепча на ухо всякую чепуху; хотелось одеть его в одежду Криденса и трахнуть в рот посреди съемочной площадки, чтобы до слёз из глаз и слюны изо рта. Фаррелл засыпал на чересчур мягкой кровати, ненавидя Эзру, но ещё больше ненавидя - себя. И просыпался каждое утро, чтобы всё повторилось снова. Съёмки закончились, и Колин перекрестился левой ногой, что наконец сможет вернуться домой, выспаться, чёрт возьми, а самое главное - сможет не видеть Эзру, не чувствовать его запах, не слышать голос. И может быть, ему удастся привести мысли в порядок и скинуть с себя чары этого инопланетного существа. Ха! "Мечтай, Колин" - повторял Фаррелл сам себе, снова собирая чемодан в дорогу. Каким-то неведомым образом Дэвиду удалось уговорить его поехать с ними в промо-тур, да ещё и давать интервью вместе с Миллером. Йейтс что-то втирал ему про фансервис, мол, их гомогейский подтекст настолько явно вылез наружу, что продюсеры решили сыграть на этом, чтобы привлечь фанатов, типа их хлебом не корми - дай порыдать над геями. Колин подумал-подумал, да и согласился. О чём, разумеется, пожалел уже к вечеру первой премьеры, куда Эзра заявился с засосом на шее. Колину пришлось собрать все силы, чтобы удержать себя в руках и не закатить идиотскую сцену ревности. Он переводил тяжёлый взгляд с Элисон на Кэтрин и гадал: кто? Кто из них? Красная дорожка и следующая за ней конференция прошли для Колина как в тумане. Затем их отвезли в отель, и Фаррелл понял, что если не сделает хоть что-то, то просто сойдёт с ума. У него больше не было сил жить в неизвестности, поэтому он решил пойти к Эзре вотпрямщас и сознаться ему в своих совсем не благородных намерениях выебать его. Если Эзра раскричится и пошлёт его... ну что ж, Колин попытался. Тогда он просто уйдёт, переживёт оставшийся тур, а затем уедет и больше никогда не посмотрит Эзре в глаза. Ну а если Миллер каким-то чудом окажется заинтересованным, то Колин... будет действовать по ситуации. Кивнув своим мыслям и отогнав соблазнительную идею выпить для храбрости, Фаррелл постучал в номер коллеги. Домашний Эзра был восхитителен в своих фланелевых штанах и толстовке. Без грима, с чуть отросшими уже волосами, гладко выбритый, он казался лет на пять младше своего реального возраста, и Колин почувствовал к нему странную нежность. Эзра ничем не показал, что удивился визиту Фаррелла, а просто посторонился и радостно объявил: - А я тут новую серию Игры Престолов смотрю. Будешь? - Буду, - кивнул Колин и без приглашения устроился на кровати. Они сидели, соприкоснувшись коленями, и Колин, не смотревший ни одной серии этого сериала, просто наслаждался такой долгожданной близостью с мальчишкой и мыслью, что они - наконец-то! - одни. На экране расхаживала голая Дейнерис Таргариен, и Фаррелл наклонил голову, осматривая её. - Нравится? - заметив его оценивающий взгляд, поинтересовался Эзра. - Нравится, - согласился мужчина. - Хотел бы её отжарить хорошенько? - Нет. Её - не хотел бы. - А кого хотел бы? Колин повернул голову к Эзре и опасно тихим голосом ответил: - Оо, есть один человек. Совершенно особенный человек. Я скажу тебе на ухо, хорошо? Ничего не подозревающий Эзра кивнул и приготовился слушать. Но Колин не спешил с ответом, приблизился к уху мальчика почти вплотную, огладил ушную раковину пальцем и с каким-то мстительным удовольствием заметил, как по руке Эзры побежали мурашки. - Эта особа уже давно сводит меня с ума одним только своим присутствием. Я в жизни никого так не хотел, Эзра, - Фаррелл раскатисто прокатил по нёбу "р", и у Миллера дёрнулся глаз. - Эта особа заставляет меня дуреть, и у меня аж яйца звенят, так мне хочется выебать её. - Колин... - хрипло позвал Эзра. Колин опалил его щёку горячим дыханием и продолжил, думая, что терять ему уже нечего: - Я вижу, тебе нравятся девушки постарше, а, Эзра? Зои, Эрин, Лесли... А кто теперь, м? Кэтрин? Или Элисон? Скажи мне, Эзра, кто поставил тебе этот засос? Колин мягко обвёл пальцами красное пятно на шее Миллера и увидел, как тот судорожно дёрнул кадыком, тяжело сглатывая. - Может быть, тебе, Эзра, нравятся и мужчины постарше? Мальчик повернул голову, и теперь они сидели, почти касаясь кончиками носа друг друга и смешивая дыхания в одно. - Нравятся, - шепнул Эзра, и у Колина напрочь снесло голову. В следующую секунду они неистово целовались, сталкиваясь зубами, борясь языками и почти до боли сминая губы. В этом поцелуе проявлялась скорее злость, нежели нежность или страсть. Колин злился за всё то время, пока он сходил с ума, и за унизительную дрочку по вечерам. На что злился Эзра, Колин не знал, но судя по той готовности, с которой тот ответил на поцелуй, он тоже ждал этого уже очень давно. Колин привык целовать девушек, привык к их мягким губам и неторопливым поцелуям, и целовать Эзру был совершенно новый опыт. Фаррелл на пробу прикусил его верхнюю губу и тут же зализал укус, вырвав у юноши полузадушенный вздох и позволив ему сделать то же самое со своей нижней губой. Эзра тихонько стонал ему в губы, и Колина вело. Он с остервенением вытряхнул Миллера из его необъятной толстовки, в процессе больно дёрнув за волосы и даже не заметив этого. - Полегче, тигр! - рассмеялся Эзра, но Колин был занят тем, что растёгивал свой ремень, и ничего не ответил. Фаррелл едва ли не вслух вознёс молитву богу, когда они оба - наконец-то! - оказались в одной постели обнажёнными. Мужчина жадно вылизывал каждый сантиметр тела Эзры, вдыхая умопомрачительный, неповторимый аромат его кожи, поставил несколько своих меток, словно помечая завоёванные территории, а самый большой засос красовался поверх метки этой неизвестной девицы, имени которой Миллер так ему и не сказал. Колин царапал кожу ногтями, оставляя некрасивые красные полосы, сжимал до синяков, вырывая полузадушенные всхлипы. Всё было именно так, как он представлял себе по вечерам, когда ему приходилось прибегать к помощи собственной руки. Только теперь Эзра был реальным в его руках, таким тёплым, живым, таким отзывчивым к прикосновениям. Его глаза закатывались от удовольствия, а член почти прилип к животу. Колин припомнил свой опыт с Джаредом и хрипло спросил: - У тебя есть..? - В тумбочке у кровати, - перебил его Эзра. Колин вздёрнул бровь. - Я очень долго ждал, пока ты соберёшь яйца в кулак и придёшь ко мне, - пояснил мальчик, и у Колина встали дыбом волоски на руках, настолько сексуально он выглядел в эту минуту: обнажённый, раскинувшийся на кровати, бесстыдно двигающий рукой по своему члену прямо на его, Колина, глазах. Мужчина не глядя схватил баночку со смазкой, быстро окунул в неё пальцы и скользнул меж бёдер Эзры, растягивая как можно осторожнее и нежнее. Мальчишка дёрнулся, закатил глаза и прикусил губу. - Ммм... - стон всё-таки сорвался с губ. - Колин, пожалуйста... Выдержки хватило только на то, чтобы быстро смазать себя и по возможности медленнее проникнуть в тело Миллера. Немного подождать, дать привыкнуть и начать двигаться. Фаррелл с самого начала задал бешеный ритм, все нежности потом - слишком долго он ждал! Эзра тихонько скулил, стонал, хныкал, издавал такие невероятные звуки, что Колину приходилось прикладывать все усилия, чтобы позорно не кончить в первые пять минут. Теперь мужчина мог делать с телом Эзры всё, что давно хотелось. Он гладил, щипал, царапал, хватал, сжимал, скручивал нежную кожу - до синяков, до боли, а юноша сам тянулся ему навстречу, крепко прижимал его к себе, вылизывал и посасывал его пальцы, проникнувшие меж губ, становясь потрясающе податливым и мягким, как пластилин. Колин, дорвавшийся до желаемого, методично брал Эзру - второй, третий раз. В разном темпе - то дьявольски медленно, то задавая бешеный ритм, под разными углами, заставляя Эзру кричать в голос, срывать горло стонами и хрипами, пока наконец у него не осталось сил даже на это - он лишь сорванно дышал, прикрыв глаза. Всё тело болело, на коже багровели синяки, а Колин смотрел на него - такого, и пытался запомнить, отпечатать на сетчатку глаза, чтобы было что вспомнить, когда его мальчика больше не будет рядом. Эзра выгнулся, болезненно застонав, и хрипло позвал мужчину по имени. И Колин понял его. Он ласково погладил мальчика по лицу пальцами, мягко прикусил ключицу и наконец прильнул к его истерзанным в кровь губам. Рука Фаррелла обвилась вокруг члена Эзры, сжала его, большой палец погладил чувствительную головку - перед глазами полыхнула яркая вспышка, и для них обоих всё закончилось. Или началось. А потом Колин лежал в постели Эзры, пытаясь отдышаться и успокоить дико бьющееся сердце, а сам Миллер, выглядящий как кот, заглаженный хозяином до невменяемого состояния, и бездумно вырисовывающий пальцем на груди Фаррелла какие-то одному ему видимые узоры, сказал: - Ты ревнивый дурак. Это был не засос, а просто пятно. Оно появляется у меня всегда в одном и том же месте, когда я переживаю. Нервы ни к чёрту. И Колин фыркнул и поцеловал его в макушку. Было уже за полночь, когда телефон Колина завибрировал: Эзра писал ему с рабочего телефона. Ни у кого из каста не было личных телефонов друг друга, все понимали, что после съёмок скорее всего больше не увидятся, а для общения во время туров прекрасно сойдёт и рабочий номер. "Ты спишь?" - писал Эзра. В Колине всё ещё бурлили обида и ревность, и он решил ничего не отвечать. "Ты злишься?" - снова писал Миллер. Колин проигнорировал и это сообщение. Телефон пискнул уже по-другому, и Фаррелл увидел значок Айтюнса - кто-то прислал ему подарок. Мужчина разблокировал экран и зашел в приложение. Конечно, это был Эзра. Прислал ему в подарок песню. Колин не знал, смеяться ему или плакать, когда в динамиках запела Туве Лу, рассказывая всему миру о том, что ей нравятся мальчики помоложе. Мужчина дослушал песню до конца и открыл мессенджер. "Ты охуел?" "Нет, я соскучился. Прекращай дуться и приходи ко мне". Колин закатил глаза и вылез из своей постели, чтобы через три минуты оказаться в постели Эзры. Миллер ошибся, песня была не про него. Колину не нравились мальчики помоложе. Ему нравился один только Эзра. Колину казалось, что он столько не трахался даже будучи молодым и в самом расцвете сил. Эзра хотел всегда и везде, и часто они жутко рисковали, целуясь украдкой в гримёрке перед очередным интервью или дроча друг другу в машине по пути на премьеру. Но тот день Колин не забудет никогда. Они с Эзрой должны были давать интервью на Комик Коне, и до встречи с журналистом оставалось 15 минут, всего ничего. Миллер внезапно раскапризничался, заявил, что ему что-то попало в глаз, теперь ему нужно в туалет и без Колина он ни за что не справится. Фаррелл чуял подвох, вот задницей чуял, что неспроста мальчишка тащит его в уборную, но он подумал, что Эзра достаточно благоразумен, чтобы не делать глупостей за пару минут до эфира. Однако увидев хитрый блеск в глазах Эзры, какой бывает именно в тех случаях, когда ему "припрёт", он понял, что ошибся. Эзра не был достаточно благоразумен. Вообще-то Колин не особо сопротивлялся, когда Миллер увлёк его за собой в одну из кабинок. Он не мог стереть с лица глупую улыбку, глядя, как парень привычно расстегнул молнию на его джинсах, освободил его уже напряжённый член и по-кошачьи плавным движением встал на колени. Кабинка была слишком тесная для них двоих, и Колин опустил голову, глядя, как Эзра лижет головку его члена широкими мазками, затем берёт сразу на всю длину, втягивая щёки, и смотрит, смотрит на него снизу вверх из-под ресниц. Колина прострелило острое возбуждение от этого зрелища, и он закусил указательный палец. Чёртов засранец хорошо изучил его и прекрасно знал, чтò ему нравится. Внезапно ощущение горячего влажного рта на члене пропало, Колин распахнул глаза и наткнулся на ехидный взгляд Эзры, поднявшегося с колен. - Какого чёрта? - только и смог выдохнуть Фаррелл. - А ты заметил, какую удачную отсылку к Лолите я придумал с глазом? - Миллер невинно похлопал ресницами, как манерная девочка-институтка, и Колин почувствовал, что звереет. - Если ты сейчас же не доведёшь до конца начатое, Эзра...- обманчиво спокойным голосом начал Колин. - Хорошо-хорошо, - притворно обиженно ответил тот и снова опустился на колени. - Тебе только одно от меня нужно... - Сейчас - да, - честно ответил Колин, и Эзра хмыкнул. Вот только мужчине стало совсем не до смеха, когда он услышал, что в туалет входит кто-то еще. Фаррелл спешно попытался отстраниться - так ведь некуда, дёрнул Эзру за волосы, на что тот только глупо хихикнул и издевательски с силой провёл кончиком языка по стволу. Колин издал полузадушенный стон, и шаги замерли. Сквозь небольшую щёлку Фаррелл видел, что это был Джош - журналист, который должен был их интервьюировать через несколько минут. Если они спалятся - это будет катастрофа. Колин зажал себе рот рукой, пытаясь дышать ровнее, но это удавалось с трудом, потому что Миллер наконец соизволил подняться с колен и заменил губы на пальцы. Эзра внимательно, почти с научным любопытством наблюдал за лицом Колина в то время, как его пальцы ласкали чувствительную головку члена и уздечку. Миллер ласково поцеловал Фаррелла в щёку, и от одного только этого совершенно невинного жеста Колин громко втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы. Джош, с которым их разделяло только полтора сантиметра пластика, понимающе хмыкнул и вышел из туалета, так и не сделав то, зачем приходил. Пронесло... Страх и адреналин в крови помогли кончить в кулак Эзры с ошеломляющей силой, и Колин несколько секунд стоял совершенно оглушённый, оперевшись на стенку кабинки. Затем он застегнул пояс, поправил рубашку и гневно обернулся к Эзре. - Ты просто несносный, взбалмошный мальчишка! В ответ на это Миллер ухмыльнулся и демонстративно облизал пальцы. Уже когда они сидели на диванчике и готовились к интервью, Колину пришла в голову мысль, как отомстить Эзре. Пользуясь тем, что Джон отошёл к операторам, Фаррелл наклонился к уху мальчишки и прошептал тихо, чтобы слышал только он. - А как насчёт тебя, Эзра, малыш? Ты ведь не кончил. Ты бы хотел кончить? Миллер, совершенно не ожидавший нападения, задохнулся и окаменел спиной. - Как бы ты хотел, принцесса? Чтобы я поставил тебя в коленно-локтевую и трахнул, как мою девочку, или чтобы я оказал тебе ответную услугу и взял в рот прямо здесь, на глазах у Джоша, м? - мужчина говорил таким тоном, словно обсуждал погоду на завтра. Он видел, как Эзра крепко стиснул микрофон до белых костяшек и сдвинул ноги. - Вы готовы? - раздался бодрый голос Джоша, и Колин натянул на лицо дежурную улыбку, больше похожую на волчий оскал. Интервью шло очень весело и живо, и Фаррелл понял, что Эзра расслабился и потерял бдительность. Выждав ещё несколько минут, он атаковал вновь. Фаррелл прекрасно выучил тело мальчика и его заветные места и знал, куда бить, чтобы тот завёлся за секунды. Мужчина отвечал на вопрос, размахивал руками, а затем, словно сам не замечая, опустил руку на колено Миллера, огладил его, жалея, что нога Эзры затянута в джинсу, царапнул чувствительное местечко около коленной чашечки и потёр всей ладонью. Мальчишка остекленел взглядом, и Колин от души надеялся, что сдавленный стон сквозь зубы слышал только он. - Я предпочитаю классику. Предпочитаю простоту, - продолжал распинаться Фаррелл, будто ничего и не было. Вообще-то он говорил про движения волшебной палочки, но он знал, что Миллер прекрасно понял подоплёку. Эзра задёргался, пальцы одной руки то и дело нервно теребили колено, а большой палец другой ковырял ручку микрофона. Джош закруглялся и благодарил их за визит, и для Колина наступил третий этап. Он мягко опустил ладонь на шею Эзры и ласково погладил загривок, чуть надавив, зная, как сильно мальчик любил, когда он играл с его волосами. А потом чуть наклонился и добил: - Мой номер. Сразу же. И вышел, не оглядываясь. По приезду в отель понятливый Эзра не стал заходить в свой номер, а сразу же прошёл вместе с Колином к его двери. Фаррелл трясущимися руками достал электронный ключ, но попасть в замок сумел не с первого раза. Миллер громко дышал над ухом, и это тоже отвлекало. Колин первым попал в номер и обернулся к Эзре, застывшему на пороге, приглашая. Миллер вошёл, манерно виляя бёдрами, и Фаррелл дёрнул бровью. Это ещё что за театр одного актёра? Колин прислонился спиной к стене и приготовился наслаждаться предложенным ему спектаклем. Эзра в это время скидывал рубашку, некрасивой кучкой осевшей на полу, издевательски медленно стянул джинсы и носки и остался в одних трусах. Колин с лёгкой полуулыбкой обласкал взглядом ладное тело мальчика, но попытки приблизиться не сделал. - Простота и классика, говоришь? Эзра облизал ладонь и погладил розовые напряженные соски, скользнул рукой по животу, кончиками пальцев обвёл пупок и сжал член через белье. Колин сглотнул, задышал глубже и чаще и прикрыл на секунду глаза, а когда открыл их вновь, то увидел, что Миллер избавился и от трусов тоже, и длинные тонкие пальцы, сомкнутые на возбужденном члене, уже методично и уверенно совершали резкие движения. Фаррелл тяжело сглотнул, когда пронзительную тишину комнаты разорвал грудной стон мальчика. Пальцы аккуратно оттянули кожу на головке, затем пробежали по всему стволу и сжались на основании члена. Эзра, ласкающий сам себя, выглядел божественно в полумраке комнаты, Колин почувствовал, как взмокли ладони, и судорожно вытер их о жёсткую ткань джинсов, не отрывая глаз от мальчишки. Он взглядом проследил капельку пота, скатившуюся с его разгоряченного лица, и ощутил, что не может сделать больше ни одного вдоха. Эзра, будто почуяв его состояние, посмотрел на него в упор и облизал нижнюю губу. Обычно Колин ненавидел такие вульгарные жесты, но Эзра выглядел настолько естественно и соблазнительно, что у мужчины поджались пальцы на ногах. - Ты такая дива, Эзра, - покачал он головой, подходя к мальчику и целуя его в губы. Он аккуратно уложил Миллера на живот, любовно огладил его тело ладонями и как в первый раз восхитился его непохожестью на женское, его идеальной завершенностью и приятной бархатистостью. Колин очертил кончиком пальца позвонки, коснулся родинки у лопатки и ласково прикусил затылок Эзры. Тот издал полустон-полусмешок и перевернулся на спину. - Что это тебя сегодня пробило на нежности? - подозрительно спросил он, но Колин не ответил, а только мягко поцеловал веки мальчика. Мужчина потянулся было за смазкой, но Миллер нетерпеливо схватил его за руку и кинул в него квадратиком фольги. - Да готов я уже, ты ж меня трахаешь каждый день, Фаррелл. Я не какая-то там смущающаяся девственница, не надо со мной церемониться. Колин подчинился и, раскатав презерватив по члену, вошёл в Эзру одним слитным движением. Мальчик заскулил и закусил собственное плечо, отворачиваясь, но Колин прошептал, задыхаясь: - Нет, посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза... Видимо, Эзра заметил что-то в его взгляде, потому что обеспокоенно позвал его: - Колин... Но тот мотнул головой и ускорил ритм, доводя их обоих до разрядки. Колин никогда не оставался в номере Эзры после секса и не разрешал оставаться мальчишке. Но сегодня он изменил своему принципу, и теперь они лежали, сплетясь руками и ногами. Эзра рассеянно напевал Бейонсе, и Колин вдруг почувствовал себя абсолютно счастливым. - Если бы на твоём месте был кто-то другой, я бы сказал, что это даже романтично. Эзра умолк и обиженно поднял на него взгляд. - Что значит "кто-то другой"? Фаррелл помолчал и потом объяснил: - Мне сорок лет, Эзра. У меня двое детей от двух разных женщин. У меня за спиной зависимость от таблеток и реабилитация в клинике. Мне нужно наконец осесть, остепениться, подумать о том, чего я хочу в своей дальнейшей жизни. - И со мной об этом подумать нельзя? - уточнил мальчик. Колин ничего не ответил, предавшись своим мыслям. После рождения старшего сына Колин понял, что пора менять свою жизнь, остановиться, отдышаться, оценить свои поступки и принять решение. И мужчина принял его. Он стал более спокойным, уравновешенным, планировал найти хорошую девушку, жениться на ней и, возможно, родить ещё детей. Он по кусочкам строил свой собственный мирок, защищал его от внешнего воздействия, пестовал свои мечты и планы. А затем в его жизни появился Эзра Миллер, и Колин с ужасом понял, что теряет контроль. Когда с десяток лет назад Фаррелл добровольно лёг в клинику, его лечащий врач спросил у него: - Мистер Фаррелл, что нужно сделать наркоману, зависимому от наркотиков? И Колин, не задумываясь, ответил: - Бросить как можно скорее. Это был правильный ответ, и теперь Колину требовалось как можно скорее бросить Эзру, пока не стало слишком поздно. Всё. Спектакль окончен. Неделю назад мужчина позвонил продюсерам и, сославшись на проблемы со здоровьем у Джеймса, попросил освободить его от дальнейшего промо-тура. Фансервис фансервисом, но душевное здоровье Колину было важнее. Конечно, боссы были очень недовольны, но отпустили своего актёра, вырвав у него обещание подождать ещё неделю. И теперь эта неделя подошла к концу. Колин лежал рядом с Эзрой и поглаживал его плечо, а мальчик спал, чуть приоткрыв рот и забавно посапывая. Фаррелл знал, что произойдёт завтра. Эзра проснётся, и Колин скажет ему, что улетает в Ирландию вечерним рейсом. Эзра ужасно расстроится, а потом возьмёт телефон Колина и собственноручно вобьёт свой личный номер в его контакты. Он попросит звонить в любое время, и Колин, нацепив на губы кукольную улыбку, конечно, пообещает ему это. И только вечером, уже сидя в салоне самолета, он достанет свой телефон и удалит оба номера из памяти. Потому что он знает, что не позвонит Эзре никогда.