«Я не умею жить...»

Мне было настолько плохо, что я даже не могла открыть глаза. Казалось, что по телу разливался парализующий яд. Я не могла двигаться. Во рту жутко пересохло. Мысли разметались. Воспоминания проигрывались в размытом фильме. В ушах во всю трезвонило. Даже мой самый лучший друг покинул меня — мой разум. Но вдруг в моей голове что–то щелкнуло: Соня. За нее я беспокоилась больше, чем за себя. С очень большим трудом я разлепила веки. Помещение было полуосвещено, что придавало какую–то таинственность. Создавалось ощущение, что я находилась в каком–то деревянном ящике. Здесь не было ни одного окна. Это было жутко странно. В конце «коробки» находилась точно запертая дверь. Здесь очень воняло сигаретами и каким—то другим, незнакомым запахом. К сожалению, я не смогла избавить свой нос от него, так как мои запястья были крепко связаны веревкой. Мои тщетные попытки вызвали у кого–то смешок. Но у кого?.. Мое помутненное сознание не смогло никого разглядеть здесь. Достаточно сощурившись, я увидела в полумраке девушку. Она явно была взрослее меня. На ее теле вместо нормальной одежды было старое тряпье. Ее волосы были черные, глаза темно–зеленые. На минуту мне показалось, что это моя подруга. Мое подсознание хотело в это верить. Руки расположились по швам. — Где я? — прохрипела я, но незнакомка услышала меня. — В аду, детка, — с горечью ответила девушка. — Сколько тебе лет? — Семнадцать, — без эмоций кинула. — Не знала, что они берут малолеток. Дам тебе совет: подчиняйся всему и кому угодно. Так они тебя не тронут, так ты сможешь выжить. — Я не понимаю, — вдох–выдох. Успокойся. Ты и не в такие ситуации попадала. — Вы не знаете, где Соня? Девушка такая, моих лет, на вас похожа. — Тебе не за нее, а за себя нужно беспокоиться, девочка, — усмехнулась она, но, увидев мое беспокойство, ответила: — Ее уже нет в живых. Они унесли ее. Она слишком красива, чтобы танцевать в этом притоне. — Какой притон?! — уже повысив голос, поинтересовалась я. — Не в моих силах объяснять тебе это. Но кто уходил, тот не возвращался, — долгая пауза. Честно сказать я всегда смотрела такие фильмы, но с реальностью наподобие не сталкивалась. Теперь страх полностью заковал меня в свои оковы. Я дрожала. От страха. От эмоций, в которых я захлебывалась. Я помнила, что обычно такие фильмы имели весьма хороший конец, но моя вера и надежды потерялись в этой мгле. Я видела эту девушку. На ее ногах виднелась куча синяков и всяких порезов. — И запомни: ты не сможешь здесь закончить жизнь самоубийством, — ее лицо выражало боль и сожаление. Мне было страшно. Нет, ни за плохую оценку, ни за мелкие бытовые пустяки. За жизнь. Ведь я знала, что, если потерявшегося человека не найдут в течении трех часов, то есть вероятность, что его тело лежит в мусорке. Мои родители думают, что я у Софи. Черт… Эта ситуация была безвыходной. Через пару десятков минут эта дверь, которую я таранила взглядом, с ужасным скрипом открылась. Казалось, будто мне режут ушные перепонки. — О, новенькая! — голос раздался где–то в глубине комнаты. Я услышала быстрые шаги и их обладателя, который возвышался надо мной. Это был обычный парень с приторно–сладким голосом, лицо которого укрыл от меня мрак. — Вставай! Будешь у нас танцовщицей, — цепляясь за последние надежды, я никак не поддавалась слабым попыткам этого мерзавца. — Эй, дрянь, если ты не встанешь, то я тебя… Ты поняла, надеюсь?.. —все–таки мой инстинкт самосохранения заработал, и я против воли поднялась. Он крепко сжал мою руку и куда–то волок мое тельце. Коридоры, коридоры… Не думала, что в одном помещение может быть так много путей. — Шевелись, Раф, — стоп. Откуда он знает мое имя? Может, знакомый? Может, недруг отца? В голову приходила тысяча вариантов, и не один поддавался разумному решению. Мне было страшно. Легкие мурашки проходились все с большей скоростью с каждым пройденным метром. Рывок. Укус. Я бегу со всех сил, но этого недостаточно. На секунду парень замер, а потом ринулся с места за мной. — А–ну, стой, паршивая с*ка, — я не чувствую ног, но пытаюсь вырваться из этого лабиринта. Я понимаю, что с каждым шагом заплетаю все дальше и дальше. Обернувшись, к своему счастью увидела, что его нет. Слава Богу! Но радость медленно переходила в боязнь, что мне сломают шею, когда рядом с собой я заметила этого же парня, только с подручным амбалом.

***

— Надень–ка вот это! — я с трудом ловлю какое–то подобие одежды. Ярко и броско. — Я не буду это надевать! — сжимаю в руках этот чертов топик и похожую вещь на юбку. — Хочешь, чтобы я одел? — скрещивает руки на груди и исподлобья смотрит на мою реакцию. Это было выше моих сил — себе же рыть могилу, где будет захоронено мое сердце. Медленно натягиваю все это. Ерзая в этом неудобном наряде, я прячу руками все то, что должно быть закрыто. — Идем. Скоро не будешь такой невинной. — Нет! Нет! — я брыкаюсь, пытаюсь выбраться из помещения. Его это веселит. Он лишь закидывает меня через плечо. — Я делаю свою работу, а если не сделаю: убьют не только тебя, но и меня, — эгоистичная тварь. — А так сможешь хотя бы спастись. Не то, что твоя подруга… Софа! Господи, пожалуйста, помоги! Да что это такое?! Я с этим мерзавцем выхожу, по–моему, из гардеробной и сразу оказываюсь в небольшой, но просторной комнате, где я на подиуме… Я нервно сглотнула и сделала пару шагов вперед. Эти шпильки царапали пол. — Пройдись и попробуй сбежать! — пренебрежительно кинул он, оставив меня одну. Хотя мое одиночество продлилось не долго. В конце помещения были столики, за которыми сидели люди. Я не двигалась. Еще один шаг, и они заметили бы меня, а это мне было нужно в последнюю очередь. Их было где–то человек шесть. Точно такие же, как и эта сволочь. Опять темнота. Опять одна лампочка. Такое ощущение, что они экономили на свете. С каждой секундной я теряла здоровый рассудок. Мужчины расплывались перед глазами. Было жутко плохо. Но я приметила самого дальнего юношу. Он, наверное, за мое пребывание кидал в пепельницу второй бычок. На меня незнакомец не обращал никакого внимания. Он устало протер виски, вытаскивая ту же пачку. Наблюдая за его манипуляциями, я забыла, в каком месте нахожусь. Парню не поддавалась зажигалка. Раз. Два. Три. Яркий, бьющийся в глаза огонь осветил его лицо. Узнав незнакомца, я пришла в ужас. Попятившись назад, я поскользнулась и упала на скользящих босоножках. Антон. Это был Антон. «Иди к черту…»       «А я и иду к нему» Голова закружилась. Посетители притона приковали свои заинтересованные взгляды ко мне. Белов тоже узнал меня, но в его глазах я прочла страх. Он прожигал меня своими пронзительными голубыми глазами. Зажигалка выпала из его рук. Меня клонило в царство Морфея. Но краем уха услышав быстрые шаги, я на ощупь пыталась спастись от них. — Все будет хорошо, — я узнала. И от этих догадок становилось еще хуже. — Софа… — только это я смогла выдавить из себя.