И теплый вздох твой не остынет

После душа Карл сразу же уходит на балкон, якобы покурить, а на самом деле — чтобы лишний раз не сталкиваться с Ассадом взглядом. Мокрые волосы на ветру моментально леденеют. Из глубины квартиры доносится восточная музыка, изрядно подпорченная современной аранжировкой. Карл почти желает, чтобы постучались обозленные соседи, и появился повод сбежать домой. Ассад выходит к нему через несколько минут, мягко обнимает со спины и прижимает к разгоряченной груди. Карл недовольно дергает плечом, не желая нежностей, но Ассад даже и не думает его отпускать. Порой кажется, будто для него цель всей жизни — чтобы всем вокруг было тепло и уютно. Какой-то генератор дружелюбия, не иначе. — Заболеешь, — мягко сообщает Ассад. — Да тебе-то что, — ворчит Карл. — Я же не жалуюсь никогда. — Вот именно. Заболеешь, умрешь от воспаления легких, а мне потом дадут в напарники какого-нибудь остолопа… — Хуже меня все равно не найдут. Ассад тихо смеется и целует его в шею. Карл на секунду замирает и прикрывает глаза. Это был их второй раз. Или третий, если считать тот чудовищный день, когда пришлось ждать на берегу вертолет со спасателями. Хотя, что там считать… Карла до сих пор передергивало от фантомного ощущения острых крошек на лице и руках, когда боковое стекло лопнуло от напора воды. А вот холод почему-то не вспоминался. Холод ушел почти сразу, когда Ассад выволок его из машины на берег, стащил тяжёлую от воды куртку и принялся растирать. Ошеломленный случившимся Карл даже не сумел возмутиться, а когда сумел — что-то уже пошло не так. Ассад поцеловал его, глубоко, не ожидая ответа, потому что Карл тогда ни за что не мог отвечать. — Я тебе в зубы сейчас дам, — пообещал он, когда они оторвались друг от друга. — Не очень убедительно. Ассад не улыбался, но взгляд его был откровенно хулиганским. Они вызвали подкрепление и тогда же выяснилось, что придется подождать. Немного, всего полчаса. В эти полчаса произошло то, что Карл потом вспоминал со смутным чувством стыда. Он и сейчас никак не может осознать, что это происходит с ним на самом деле и потому смотрит на все словно со стороны, со своим привычным недоумением. Ну как так-то? Не мог он стоять на чужом балконе и обжиматься с собственным напарником! Ассад то ли не в курсе этих переживаний, то ли предпочитает не акцентировать на них внимание и заниматься более приятными вещами. Карл тихо ворчит, чувствуя горячие пальцы в своих волосах. Опять вспоминается, как Ассад осторожно вынимал из них крохотные осколки, а потом целовал мелкие порезы и царапины. Почему-то это воспоминание смущает больше других. — Карл, — возвращает его в реальность голос Ассада. — Идем в тепло. — Да, сейчас… Докурю только. Ассад косится на окурок, дотлевший до самого фильтра, но ничего не говорит. Балконная дверь распахивается, выпуская волну душного воздуха и снова закрывается, оставляя Карла наедине с собственными мыслями. Наверное, с этим нужно что-то сделать. Невозможно постоянно смотреть со стороны, в его жизни и без того хватает проблем. Карл вдруг поднимает руку, в которой держал сигарету и видит, что она совсем не дрожит. Он едва заметно улыбается. Возможно, проблема вовсе и не проблема. Возможно, это решение.