Мне не нужно возвращаться одному

— Скажи, Лео, ты согласен быть моим парнем?       Была половина пятого. Мы сидели у меня дома, впрочем, как и обычно, и занимались математикой. Изучение такого сложного предмета по системе Брайля действительно доставляло проблемы, но Габриэль и его невероятное терпение помогли поднять мой уровень знаний. И сейчас я был полностью поглощён занятиями, так что, разумеется, вопрос выбил меня из колеи. Я молчал секунд двадцать, и с каждой секундой моё сердцебиение учащалось. Мне казалось, что если ничего не предпринять, то я просто умру от таких частых сердечных сокращений. И, словно услышав мои мольбы, Габриэль тихонько захихикал и положил свою потную, горячую ладонь мне на плечо. Среди темноты, постоянно стоявшей перед глазами и иногда сменявшейся мимолётными сновидениями, мелькнула тёплая искорка. — Прости. Знаю, ты не готов к этому. Принимаю это как отказ.       Я лишь непроизвольно улыбнулся. И правда, я был не готов. Но что изменится от моего соглашения? Мы лишь присвоим себе статус пары. Но от мысли, что Габриэль отдалится, услышав отказ, моё сердце невольно сжималось в тисках нахлынувшей тоски и грусти. Стоило мне лишь подумать о том, как на уроках Габриэль шептал мне прямо на ухо тему урока, подсказывал ответы и утешительно и одновременно так нежно, заботливо похлопывал меня по плечу, когда я получал низкую оценку… Я сразу же хотел броситься к нему в объятия. Мне было стыдно думать о том, что Джи я отодвинул на второй план, предпочтя ей Габриэля. Хотя я и понимаю, что любовь и дружба абсолютно разные и несовместимые вещи, я всё же горевал бы пуще, если бы из моей жизни исчез именно Габриэль. — Габриэль…       Я мямлил. Слова комом стояли в горле, и никак не получалось говорить без дрожи в голосе. Но я этого не стеснялся, лишь боялся отпугнуть. — Да, Лео? Тебе что-то неясно из этой темы? — Вовсе нет, ты чудесно объясняешь. — Спасибо. Тогда что насчёт решения вот этой задачи?       Уже холодная, как обычно, рука слегка дотронулась до тыльной стороны моей ладони, и это прикосновение было куда нежнее и робче, нежели раньше. Я послушно проследовал за образовавшейся дорожкой ветерка, оставшейся после резкого движения кисти Габриэля и провёл пальцами по листочку с текстом, ясным лишь мне. Не было сил понимать. Не было сил реагировать. Я просто был сосредоточен на злости. И я злился лишь на себя. Почему я, чёрт возьми, просто не скажу ему, что люблю до потери сознания, что боюсь потерять его, так сильно, что дрожу, словно осиновый лист, когда не чувствую его присутствия рядом… Как сейчас? — Габриэль, ты здесь?       В ответ — тишина. Жгучая и колкая тишина. Я знал, что это, знал куда лучше других. Томясь в ожидании чего-то особенного, я проводил целые дни в тишине, один, не имея возможности даже просто насладиться видом из окна. Сейчас я мог лишь беспорядочно размахивать руками в поисках тепла твоего тела. Мне стало так страшно именно сейчас, почему-то осознание всего пришло так поздно и в такой неудобный момент… — Габриэль!       Я не мог кричать громко: голос неожиданно просто пропал, оставляя меня надеяться на осязание и слух. Но тишину не смел нарушить ни единый звук. Габриэль ушёл? Что случилось? Я резко встал из-за стола и принялся руками сначала ощупывать стены, пробегая подушечками пальцев по шероховатой поверхности обоев, но не обнаружив ничего, я вспомнил про место, где любил прятаться Габриэль. Но даже если он и был там, почему он вдруг решил играть в прятки? Я знал, что Габриэль всегда действовал методом давления. Он ждёт, пока я не сделаю шаг вслед за ним, и покуда я стою на месте, он будет отдаляться. Мне оставалось лишь гнаться за ним. Нащупав дрожащими руками спинку стула, я встал спиной к столу и вытянул перед собой руки, не широко и не узко. Наши постоянные объятия я помнил слишком хорошо, и мои руки помнили очертания худого тела Габриэля. По ушам щекотливо прошёлся смешок из-за спины. Я вздрогнул, даже на мгновение опустил руки, но потом резко расставил их снова. Лёгкий ветерок оповестил меня о том, что Габриэль теперь стоял прямо передо мной. Снова чувствую пристальный и тёплый взгляд глаз любимого человека, и ступаю вперед, впервые сам вовлекая любимого в объятия. Но я почувствовал, что немного промахнулся, задев лишь локтем плечо Габриэля, а сам стиснул в объятиях воздух. И в ту же секунду меня крепко обнял до боли, до слёз любимый человек. Я ведь даже не успел руки от груди убрать. И не смог. Объятия были слишком крепкими. Вдруг вся эта беготня и бессмысленная игра в прятки показалась мне смешной, детской забавой. — Лео, я же сказал, что пошёл в ванную. Ты не слышал? Что ты здесь делал? — Я думал, что потерял тебя. — Смешной ты парень, Леонардо…       Чуть ослабив хватку, Габриэль таки дал мне обнять его в ответ. И я хотел бы, чтобы этот миг длился бесконечно.