Devil Side

Я нуждаюсь в ком-то, кого никогда не встречала. В моей голове абсолютно все перемешалось. Я уже не уверена, что знаю, кто я на самом деле. Я теряю себя. Поначалу все было лишь глупой игрой: я курила и напивалась в хлам ради забавы. Затем чтобы хоть ненадолго забыться. Употреблять я начала, чтобы напрочь стереть некоторые моменты своей жизни; чтобы создать свой собственный мир, в котором есть место только счастью, и пребывать в нем. Но я лишь смазала картинку. Суть осталась неизменной. А я не смогла остановиться. Я уже не просто курю травку, нет, я балуюсь кислотой и пробую кокс. Все чаще я стала выпадать из жизни. Не могу воспроизвести в памяти какие-либо определенные промежутки времени. Вот я втираю в дёсны белый порошок, закрываю глаза, чтобы полностью раствориться в удовольствии, а когда открываю их, то оказываюсь посреди пустынной улицы рано утром. Где я была? Что я делала? Я не знаю. Я стала ужасно рассеянной. Я замыкаюсь в себе все сильнее. Я так мало говорю, что временами уже не уверена, умею ли я это делать. Я перестала что-либо чувствовать. По моим венам словно течет огромная доза морфина, порой я перестаю ощущать даже свое тело. Это невероятное наслаждение – я будто парю в невесомости, я - воздух. Я вырвалась из своего кошмара и улетаю все дальше и дальше. Однако это всего лишь иллюзия. И чаще всего меня пугают такие последствия. Интересно, я была счастлива когда-то? Если честно, такое не представляется мне возможным. Кое-какие отголоски прошлого иногда пытаются напомнить о себе, но то спокойное время кажется мне таким далеким, таким неуловимым. Прекрасным сном. Хотя, быть может, это всего лишь мой воспаленный мозг пытается выдать желаемое за действительное. Холодная капля падает мне на щеку. Словно пощечина. Наверное, высшие силы тоже хотят привести меня в чувство. - Простите, но где вы, блять, были, когда на голову двенадцатилетней девочки обрушилось столько дерьма?! – задрав голову к небу, прокричала я. Мне было плевать, что подумают прохожие. По моим венам текло отчаяние вперемешку с яростью. Слепой и бессильной. Я закрываю глаза и ртом пытаюсь поймать хотя бы одну каплю. Она оказывается невероятно вкусной. Это слезы ангелов, которые плачут по мне. Я делаю глубокий вдох, пытаясь не развалиться на части прямо сейчас. Я открываю глаза, а на алюминиевом небе отчетливо видна одна фраза: кто выведет тебя из леса, если лес – это ты сама? Я древнегреческая апория. Я жажду обрести счастье, но постоянно думаю о вещах, которые меня уничтожают. Я делаю вид, что мне насрать, но это отнюдь не так. Я всеми недрами нуждаюсь во внимании, но сталкиваясь с ним - обращаюсь в бегство. Я кричу. - Вы правы! Вы, блять, правы! Раз уж я не могу разобраться в себе, едва ли сможет кто-то другой. Я шаталась по пустынным улицам как сомнамбула несколько часов, прежде чем вымокла до нитки и почувствовала усталость. Я дрожала, отбивая зубами барабанную дробь. Тонкая ткань сарафана плотно облепила тело так, что я чувствовала себя абсолютно голой. Люди, рискнувшие в такую погоду высунуть нос на улицу, с подозрением и брезгливостью поглядывали на меня, а когда я пыталась заглянуть им в глаза, отводили взгляд. В глубине души я хотела, чтобы кто-нибудь спросил, все ли у меня в порядке, чтобы кто-нибудь предложил помощь. Человеку нужен человек. Но никто не выказал и малейшего сочувствия. На лице каждого прохожего читалось примерно одно и то же: хвала небесам, что мой ребенок не вырос таким. И отчасти я их понимала – я же выглядела, как больная дворняжка. Пошарив по карманам, я обнаружила смятую пачку Кэмела, но даже здесь меня ждало разочарование: почти все сигареты размокли, превратившись в кашицу. Выудив онемевшими от холода пальцами более-менее пригодную для использования, я с трудом подкурила и наконец-то крепко затянулась. Яд - моя отрада. Положение, в котором я оказалась, едва ли сносное. Мне позарез нужна была сухая одежда и согревающий душ. Однако намечалась небольшая проблема: я бы лучше отправилась к черту в объятия, чем домой. Теперь уж и подавно. Из-за долбанного геройства черноволосого парня у меня могли возникнуть трудности. И какого хера этот Алладин вообще вмешался? Что он забыл в извечном пристанище шлюх и гангстеров? Тоже мне, ангел-хранитель нашелся. Да никакой ангел не стал бы совать свои крылья в логово отъявленных отморозков. Так какого черта он прицепился ко мне? Размышления оборвались, как только я осознала, куда ноги сами привели меня. В логово, страшнее Гитарамы в квадрате. Мой дом. Ставлю миллион фунтов: никто из прохожих ни за что не поверил бы, что такая бродяжка, как я, живет в большом доме на Ноттинг-Хилл. Настоящая хохма. Продрогшая, я стояла напротив дома и тупо пялилась в темные окна, в глубине души желая, чтобы какая-нибудь чертова комета прямо сейчас разбомбила его, а меня погребло под обломками. Неужели у меня совсем нет выбора? Неужели мне обязательно идти туда? От одной только мысли об этом у меня мгновенно, несмотря на холод, вспотели ладони, а живот отчаянно скрутило. Молниеносная экзекуция. Я ведь знаю, что меня ждет внутри. И все равно иду, надеясь на... А на что? Плевать. Мне нужны мои вещи. Нужны документы, деньги. А затем я пропаду снова. Если смогу выбраться оттуда Еще немного помешкав, пока мои внутренности не начала бить мелкая дрожь, я все же решила, что, возможно, заслуживаю именно это, и отправилась в пасть монстра внутрь. Ключей у меня не было, но я знала, что задняя дверь всегда открыта - этот район был напичкан таким количеством камер видеонаблюдения, что необходимость в излишней осторожности отпадала. В доме было довольно тепло, но я задрожала еще сильнее, и отнюдь не от холода. Я замерла в темной прихожей, прислушиваясь к звукам, но уловила лишь гулкое биение собственного сердца. Кажется, сейчас в доме никого не было. Хоть бы тут не было Его. На мгновение я захотела ударить себя по лбу - ведь можно было тихонько проскользнуть через окно гостевой комнаты, - но затем сразу же поняла, что если Он здесь, то даже превратившись в муху и залетев через вентиляционное отверстие прямо в свою комнату, я не смогла бы скрыться. Стараясь дышать как можно тише, я на цыпочках проскользнула из прихожей обратно в кухню и выудила из подставки разделочный нож. В доме, на первый взгляд, было пусто, но я не собиралась позволить оставить себя лишний раз в дураках. Не в этот раз. С замиранием и болью в сердце я стала красться по деревянной лестнице на второй этаж, умоляя каждую, по мере продвижения, ступеньку не скрипнуть. Словно воришка в собственном доме. На этом кладбище безумно дорогих и никому не нужных безделушек. Я начала было торговаться с самим домом, прямо как в детстве, когда, например, ты возвращаешься с гулянки гораздо позже положенного и упрашиваешь дверь не выдавать тебя, а ты за это больше никогда не будешь ею сильно хлопать, но с грустью поняла, что мне больше нечего предложить. Я не намерена вновь оказаться здесь, по крайней мере в ближайшее время. Оказавшись на втором этаже, я испытала некое ликование, но бдительности не ослабила. Я настолько напрягала слух, что перепонки в ушах должны были уже разорваться от напряжения. Как и мое сердце. Я все ожидала, что Он вот-вот выскочит из-за угла и набросится на меня. Я ожидала удара сзади. Я ожидала чего угодно, и в то же время не знала, чего ожидать. Над верхней губой скопились капли пота, и я их слизнула, ощутив на кончике языка солоноватый вкус. Но вот я благополучно добралась до своей комнаты. Едва веря в такую удачу, я швырнула нож на роскошную кровать, по которой совсем не скучала. От свежего постельного белья исходил легкий аромат лаванды, словно смертный одр кровать знала, что я вернусь, и ждала меня с распростертыми объятиями. Стараясь не задерживать взгляд на ней дольше секунды, я принялась лихорадочно собирать вещи, заталкивая в сумку первое попавшееся под руку. Быстрее быстрее быстрее Порывшись в комоде, я с удивлением обнаружила заначку и паспорт там, где их и оставила. Удача сегодня явно на моей стороне. Все идет, как по маслу. слишком легко настолько легко что ты дура оказалась в мышеловке неужели ты не видишь этого очнись Позади меня скрипнула половица. Я замерла на месте, не в силах обернуться: отчаяние сковало мое тело. Глупо было думать, что я смогу Его провести. Никогда не могла. - Уже уходишь, Скайлар? – раздался вкрадчивый голос за моей спиной. Он улыбался. Мое сердце безвозвратно рухнуло вниз. Я, отчаянно пытаясь собрать остатки самообладания, быстро сунула деньги и паспорт в сумку. - Ухожу, - ответила я, с трудом проглотив слюну. Страх, безысходность, злость на себя и на весь этот хренов мир неистово забились в голове. Паника метровыми волнами захлестывала меня, и я из последних сил удерживалась на ногах. - Это вряд ли, - возразил Он. Бесстрастным мертвым голосом. Этого голоса я боялась всегда. И уже не смела возражать. Я устала. Я так устала бороться хотя никогда не боролась по-настоящему Мне безудержно хотелось разрыдаться, упасть на колени и умолять оставить меня в покое. Найти новую жертву, новую игрушку. Неужели старая еще не надоела? Но я не могла выдавить из себя ни слезинки, не могла пошевелиться. Страх парализовал меня, а в груди начала натягиваться неведомая мне раньше струна. Я так устала бояться. Почему я должна? Я долго терпела. Я надеялась, что это закончится. Я надеялась, что когда-нибудь все вновь станет хорошо. Но все становилось лишь хуже. Не смей допустить этого вновь не позволяй делать это с собой Ярость медленно растекалась по венам, заставляя кровь пениться. Я не хочу хватит я не позволю Струна внутри меня натягивалась все сильнее, грозясь вот-вот лопнуть. - Нет, - я постаралась вложить в это слово всю твердость, на какую только была способна. – Ты перешел все границы. Перешел их давно. И я... - в горле пересохло, и мне пришлось с силой проталкивать туда слюну. - И я ухожу. - Но ты не можешь уйти, Скайлар. Ты принадлежишь мне. И всегда будешь. Я почувствовала Его дыхание на своем затылке. Он приблизился бесшумно, словно змея. Он всегда так делал. Его руки медленно обвились вокруг моей талии и прижали меня к нему. Меня замутило. Желчь подкатила к самому горлу. - Пошел на хер! – я стряхнула Его руки с себя и отскочила в сторону. – Я никогда не буду твоей! Ни-ког-да! Более того, я расскажу всем, что ты делал! Что делал со мной! Я больше не стану молчать! Ярость и страх сплелись во мне воедино. Я, не моргая, смотрела Ему в глаза. Я понимала, что провоцирую змею к броску, но меня переполняло такое отвращение, в том числе и к себе самой, что я просто не могла терпеть. Но Он оставался спокоен. Его лицо с правильными чертами исказила кривая улыбка, однако оно по-прежнему оставалось красивым. Я прекрасно знала, что это лишь маска. Самая искусная в мире. Я стала аккуратно продвигаться к кровати, чтобы схватить нож, который так непредусмотрительно бросила. - Вот как ты заговорила, Скайлар? Тогда давай взглянем правде в глаза - а они у нее такие прекрасные. Истина заключается в том, моя дорогуша, что никому и ничего ты не расскажешь. Ведь ты трусиха, Скайлар. И всегда ей была. Неужто разобьешь им сердце? Сомневаюсь. Ты молчала раньше, будешь молчать и сейчас. Сдается мне, тебе на самом деле и самой это нравится. Ведь нравится же, признай. - Пошел ты! Пошел ты! - мой голос почти срывался на крик. - Ты болен! Ты ебаный психопат и тебя нужно лечить! Я разобью твое сердце, искромсаю его на кусочки, если не оставишь меня в покое!, - выпалив все это, я стремглав бросилась к кровати и, схватив нож, с триумфом наставила его прямо Ему в лицо. Но Он лишь рассмеялся. Это был леденящий душу смех. так смеются мои демоны Все последующее произошло слишком быстро. Вот улыбка исчезает с Его лица, и я понимаю, что сейчас случится, но не успеваю отреагировать. Он хватает меня за руку и сжимает так сильно, что я уверена – мои кости стерты в порошок. Я роняю нож, и Он снова смеется. Теперь я безоружна. Беспомощна. Какой и была всегда. Он толкает меня на кровать и, навалившись своим телом, полностью обездвиживает. Его руки начинают шарить по моему телу, до боли сдавливая бедра. Меня чудом не выворачивает наизнанку. Я ненавижу Его. Я хочу умереть Струна в груди, так и не лопнувшая, вернулась в исходное положение. Как и я. Все снова так, как и должно быть. Моя жалкая попытка бороться с мерзостью этого мира обернулась весьма ожидаемо. Теперь мне остается лишь жалеть себя, чем я всегда и занималась. Укорять людей вокруг, которые ничего не замечают или не хотят замечать. Я одна. Он потешается надо мной, Он упивается собственной властью. Немощная, я плюю ему в лицо. - Ничтожество. Ты – ничтожество. Меня от тебя тошнит. Улыбка сползает с Его лица, и оно становится каменной маской. Жесткой. В Его глазах появляется металлический блеск. Он бьет меня. Бьет по лицу, в живот, трепет меня за волосы. Я даже не понимала, что плачу, пока слезы не начали заливаться в уши. Мой рот наполнил солоноватый привкус. Это плачет мое сердце Ему всё мало: Он оголяет мою грудь и начинает целовать ее, больно кусая. Я должна что-то сделать, должна дать отпор. Я чувствую Его настырные пальцы у себя между ног. Он делает мне больно. Его это заводит. Мне тошно от того, что я такая слабая. Мне тошно от ощущения Его пальцев, пытающихся сдвинуть мои трусы в сторону. Я больше не могу позволить Ему прикасаться к себе. Не позволю не позволю больше не позволю Со всей силы, которая во мне только осталась, я вгрызаюсь в Его щеку. Его глаза расширяются от удивления, Он кричит от боли. Я чувствую уже Его кровь в своем рту. Я довольна. Не давая Ему времени прийти в себя, я бью Его в пах. - Сука! Всего лишь на миг Его хватка ослабевает, но этого оказывается достаточно. Я вырываюсь и падаю на пол. Пытаюсь уползти, однако Его рука хватает меня за ногу. Я не думаю. Я хватаю нож, валяющийся на полу, и вонзаю Ему в ладонь. Его крик разрывает тишину дома. Но я ни о чем не думаю. Я хватаю сумку и бегу прочь. Бегу, а слезы все еще струятся по моим щекам. Но в глубине души я парю. Я птица, вырвавшаяся из клетки. Птица, которой обрежут крылья, если поймают.