Devil Side

Что-то зарождается во мне. Нечто новое. Незнакомое или давно забытое Сотни глупых мотыльков-смертников встрепенулись, готовые вот-вот отправиться в путь. И мне страшно Кажется, в Амстердаме бывает лишь три разновидности погоды: когда дождь идет, когда он только что прекратился и когда он вот-вот начнется. Стоило нашему самолету вынырнуть из облаков, как в иллюминатор заглянула печаль – металлическое небо и дождь дождь дождь. За пару часов, проведенные в Амстердаме после приземления, дождь успел дважды прекратиться, а солнце деловито выкатилось на небо, правда, чтобы затем вновь кануть в серых тучах. И дождь начинался по новой. Ветер в этом городе буквально сбивал меня с ног, и, безжалостный, на моих глазах уничтожил парочку зонтов проходящих мимо людей. Вот он какой, Амстердам, Город поломанных зонтиков. А меня не сломаешь ведь я уже Однако все это не важно, ведь город влюбил меня с самого первого взгляда – изумрудная трава, цветы, много! цветов повсюду, кружево каналов и мостов, не очень чистые, но такие живые улицы… Каналы обросли целыми поселениями «домов-лодок», крыши которых украшали зеленые газоны и маленькие огороды, местные жители-кентавры, сросшиеся со своими велосипедами, то и дело куда-то торопились, не теряя при этом улыбки. Счастливчики. Может, и я смогла бы стать здесь счастливой? Затеряться в этой гуще грузовых трехколесных велосипедов, навороченных байков и антикварных машин… Я тряхнула головой, отбрасывая с лица вновь промокшие волосы, хотя, скорее, наивно пытаясь избавиться от мыслей о побеге. Да, идея, несомненно, заманчивая, но куда же я побегу от самой себя? После репетиции, которая прошла не самым лучшим образом, раздраженный Уэйн приказал всем возвращаться в отель. Здание отеля, название которого я едва ли смогла бы выговорить, находилось в десяти минутах ходьбы от Мелквега, за Королевским дворцом. Необходимость побыть одной и поразмышлять не давала мне спокойно выполнять свои рабочие обязанности, и я решила добраться до отеля в одиночестве. Сил не было даже на посещение кофешопа, что для меня являлось уже из ряда вон выходящим. Что-то происходило. Я не смогла бы сказать, что именно, но я ощущала это интуитивно. Зейн и Тимоти. Тимоти и Зейн. Их ссора настолько поразила меня, что я не могла перестать думать о ней и вызвавших ее причинах. Да, Зейн обкурился, перестал себя контролировать, вспылил, бла-бла. На репетиции я буквально кожей ощущала эмоции Зейна, его враждебность к Тимоти, разъедающую внутренние органы, но не понимала, почему. Не хотелось признавать очевидное. Дерьмо. Все запутывается, слишком запутывается; затягивается в прочный узел на моей груди и вот мне уже тяжело дышать Я не хотела этого! Я сама не знала, чего я хотела. Вовремя отскочив в сторону от очередного велосипедиста, я задумчиво уставилась на величественное здание нашего отеля, которое так гармонично сочетало во внешнем виде модерн и классику. Я заварила кашу. Кажется, я опять заварила гребанную кашу. Я привыкла сбегать, когда становится невмоготу. Когда я слишком все испорчу. Но побег ведь не решал проблемы, верно? Проблема всегда заключалась в моих необдуманных действиях. Может, пора уже взять на себя ответственность за некоторые поступки? Бежать ведь уже некуда. Я на краю. Я провела рукой по ледяному от дождя лицу. Уэйн рассердится, но мне не хотелось возвращаться в отель прямо сейчас. Эта напряженность между Тимоти и Зейном действовала мне на нервы. Они ведь все были как братья, разве нет? Они были лучшими друзьями, все вместе. А теперь в их дружбе появилась червоточина. Я И в итоге во всем обвинят меня. Подкурив сигарету, я приблизилась к набережной и облокотилась на мокрый камень. Струя дыма вырвалась из моего рта вместе с облачком пара и устремилась куда-то вдоль темных вод. Вот бы последовать за ней. - Планируешь побег? – рядом со мной пролетела еще одна дымовая струя и рассеялась в воздухе. Я искренне удивилась. - Почему ты так решил? - Не знаю, - краем глаза я увидела, как Зейн пожал плечами. – Может, потому что я тоже о нем думаю. - Правда? – я не удержалась и заглянула ему в глаза. Зря. Его глаза обычно были карие, но сейчас, когда я смотрела в них, я почему-то видела цвета, которых даже не имела природа. Мне захотелось вдруг провалиться. – И от чего же ты хочешь сбежать? - От фальши, - Зейн развернулся ко мне целиком. – От ограничений. От чувства вины. - Чувства вины? – переспросила я. – О, и в чем же мистер Спасатель винит себя на сей раз? Моя интонация вышла более едкой, чем мне того хотелось, и я закусила щеку. - Думаешь, мне не за что винить себя? – губы Зейна растянулись в печальной улыбке. Красивый. - Нет, - покачала я головой. - Но почему? – казалось, его мой ответ насмешил. - Потому что ты хороший. Вот так просто. Зейн, сколько бы ни пытался строить из себя плохого мальчика, был хорошим. Я это видела. - Потому что ты остаешься хорошим, даже когда на тебя не направлены камеры, - добавила я. Зейн медленно кивнул и вновь развернулся к каналу. Его сигарета успела потухнуть, и он, выбросив ее в воду, подкурил новую. Мне было интересно, о чем он думал. Мне хотелось пробраться в его голову так сильно, что пришлось прикусить щеку еще сильнее. Но нарушать молчание я не хотела. - Когда мне было лет тринадцать, - первым заговорил Зейн, - меня позвал на праздник один соседский мальчик. Это было до переезда в Лондон, я тогда жил с отцом в Иране. Я задержала дыхание. Я столько дней провела под крышей у этого человека, но до сих пор ничего не знала ни про семью Зейна, ни про его прошлое. Я никогда об этом не задумывалась. Мне он всегда представлялся лишь популярным музыкантом, без корней, без истории. Только красивая картинка и одно сейчас. В голове невольно возник образ маленького смуглого мальчишки с черной шевелюрой, напоминающей суфле. Он улыбался мне. - Было много гостей, много вкусной еды, и мы все весело проводили время, - продолжил рассказ Зейн. - Во время очередной игры я, прячась в одной из комнат, заприметил шикарный портсигар. Я не знал, чей он был, да и мне это было не важно. Мы жили достаточно бедно и мало что могли себе позволить. Я решил, что мой отец заслуживает подобную вещь больше, чем кто бы то ни был. И я украл. Несмотря на то, что в Иране действует жесткое наказание за воровство, я украл. Кажется, я особо ни о чем тогда не думал, лишь представлял счастливое и гордое лицо своего отца, когда я бы вручил ему подарок. Тщеславие ослепило меня. На самом деле, отец сам отрубил бы мне пальцы, если бы узнал, что я украл, - хмыкнул Зейн. – А он узнал бы. - Ну, как я погляжу, пальцы у тебя на месте, - не сдержалась я. - Да, - Зейн задумчивым взглядом скользнул по своим рукам. – Потому что ограбление не состоялось. Чтобы не вызвать подозрений, я, конечно же, остался на празднике – просто запихнул портсигар под рубашку. Но когда начался переполох по поводу пропажи, я запаниковал. Зейн издал странный звук, будто его горло сдавили невидимые руки, и замолчал. Я не смела ничего больше сказать и лишь ждала продолжения. - Я подкинул злосчастный портсигар своему другу, который и пригласил меня на праздник. Это был его день рождения. Я почувствовала, как Зейн разворачивается, но не посмела взглянуть на него. Меня мучила боль, его боль. - Посмотри на меня, Скай, - его голос дрогнул. Я нехотя встретилась с ним взглядом. Несмотря на промозглый ветер меня окатило волной жара – разве мы стояли так близко? - Отец этого мальчишки был очень строгий. И я знал это. Но все равно подсунул ему украденную вещицу. Звуки криков, пока отец его избивал, преследовали меня до самого дома. А затем и по ночам. Я не хотела смотреть в его глаза. Не хотела, черт его дери, но не могла оторваться. Мне было достаточно своей боли, я не хотела брать на себя еще и чужую. Но ничего не могла поделать. - Я не признался. Никогда. Я видел по глазам этого мальчика, что он знает. Боюсь, это было написано на моем лице. Но он не сдал меня, а я так и не признался ему. Я больше никогда с ним не общался. Больше того, я стал задирать его в школе, издеваться над ним. - Но почему? – не выдержала я. Мне не верилось. Не хотелось верить. - Не знаю, - Зейн пожал плечами. – Наверное, потому что мне было стыдно. Стыд съедал меня, и я отдался ему во власть. Вот такой вот я хороший парень, Скай. - Это ничего не значит, - неуверенно возразила я. Облачко пара из моего рта полетело Зейну в лицо. – Ты был ребенком. Ты всего лишь был ребенком. - Откуда у тебя те шрамы? – перебил меня Зейн. Мир поплыл. Мне пришлось схватиться рукой за холодный камень изо всех сил, надеясь, что Зейн этого не заметит. Я чувствовала, как гнулись ногти, пока я вдавливала их в безразличный гранит. Я видела, что Зейн пристально следил за моим лицом, поэтому постаралась натянуть свою самую беззаботную ухмылку. На сегодня откровений достаточно. - Плохая попытка, Зейн. С этими словами я развернулась и, кое-как заставляя сделавшиеся ватными ноги двигаться, зашагала к отелю. Если приложить ухо к моей груди, то можно услышать, как плачет мое сердце. Скинув с себя в номере мокрую одежду, я, обнаженная, приблизилась к зеркалу. Волосы приобрели уже более голубой оттенок, как-то подчеркивающий нездоровую бледность моего лица. Меня трясло. Я не ожидала такого вопроса, я не ожидала, что Зейн застанет меня врасплох. Он специально сделал это! Снял с меня все доспехи своим жалостливым рассказом, а затем выстрелил в лоб. Я опустила взгляд вниз, на внутреннюю сторону бедер, где виднелись они - извечное напоминание. Я подняла взгляд на свою грудь, где они тоже были. Никто и никогда не захочет тебя ты урод - Пошла ты! – злобно прошептала я своему собственному отражению. Едкая жидкость заплескалась где-то в районе глотки. – И пошел Ты! Я еще раз взглянула на мерзкие рубцы и отошла от зеркала. В груди жгло от желания забыться, и я решила переодеться и спуститься в бар. Мои планы, как всегда, нарушили. Стоило мне только натянуть уже давно растянутую футболку, как в мой номер ворвалась растрепанная Саша. - Номер Льюиса в другой стороне, - недовольно огрызнулась я, но девушка даже не отреагировала. В руке у нее плескалась бутылка чего-то крепкого. - К черту все! Я принесла «Биттер Оранж». Честно говоря, в мои планы не входила дружба с Сашей и всякие девчачьи посиделки, где вы пьете и ругаете своих бывших, но от одного взгляда на ее опухшие красные глаза мне стало не по себе. Так что я не нашла в себе силы возразить. И почему они все хотели обрушить свою боль на мою голову? Расплескав чуть ли не добрую половину бутылки, Саша наполнила стаканы и отставила ее в сторону. - За что пьем? – спросила она. Мне захотелось закатить глаза, ведь это она пришла в мой номер без приглашения, и она решила вдруг стать моей подругой. Отвалите! Я не смогу помочь вам! Я и себе-то помочь не могу! Но ничего из этого я так и не произнесла вслух. - За гребанное веселье! – провозгласила я. – Сегодня оно обязано удостоить нас вниманием! - За гребанное веселье! – вторила мне Саша и мы чокнулись. Не успела я проглотить отвратительно горькую жидкость, как дверь в мой номер вновь распахнулась. - Да вам что здесь, проходной двор?! – не выдержала я. На пороге робко топтался Льюис, что было на него совершенно не похоже, а за его плечом маячила белобрысая голова Альфа. Саша застыла, будто восковая фигура мадам Тюссо, сбежавшая из музея. - Мы хотим оторваться, вы с нами? – Льюис посмотрел на меня, затем на Сашу. Его лицо, однако, выражало полное спокойствие. - Эй, у вас вечеринка, а меня не позвали? – послышался из коридора еще чей-то голос. Тимоти. Я невольно взглянула на Сашу, она – на меня, и мы обе вдруг начали хохотать. - Да ты просто нечто! – выпалила девушка сквозь смех. Да уж, вот он, животный магнетизм во всем своем проявлении. Пока парни мялись на пороге комнаты, не понимая, в чем дело и почему вдруг мы с Сашей смеемся вместе, в номер просунулась четвертая голова - с мокрой черной шевелюрой. Видимо, он только что из душа. Мой смех оборвался. - Что здесь происходит? Повисло молчание. Тимоти заметно напрягся; воздух вокруг него будто загустел. Никто не знал, что говорить. - Итак, - хлопнул в ладоши Льюис, решившись разрядить обстановку, - раз все в сборе, предлагаю немножечко отметить новую главу нашего Евротура. - И что же, опять напиваться? – скривился Тимоти. Я кинула взгляд на Зейна. Не хотела, но не смогла противостоять какому-то первобытному желанию смотреть на него. Он стоял в дверях, скрестив руки на груди. Вода с волос падала на белую футболку, оставляя мокрые следы. Волосы не были уложены как обычно, и я подумала, что ему так определенно лучше. - А чем еще нам здесь заняться? – Льюис в ответ пожал плечами. – Уэйн после истории с Зейном запретил нам покидать отель. У нас есть только «Хайнекен» и бренди. - А у меня есть идея получше, - выпалила я. Выпалила даже раньше, чем успела оформить идею в слова в собственной голове. Губы сами растянулись в довольной улыбке. Я встретилась взглядом с Зейном и, стараясь сохранять спокойствие, хотя желудок у меня вдруг решил выполнить сальто олимпийского уровня, кивнула ему. Он понял. Он почему-то всегда меня понимал. Выполнив все необходимые приготовления, включая несанкционированное проникновение в бар мимо Страшного Злого Уэйна, мы расселись на полу небольшим кругом. Я оказалась между Сашей и Зейном, и коленка последнего касалась моей ноги, что несколько нервировало – он будто посылал маленькие электрические импульсы через ткань джинсов, заставляя мои внутренности сжиматься, как они обычно сжимаются при рвоте. Внутри импровизированного круга стояли несколько бутылок с пивом, «Биттер Оранж» Саши и немного травки, которую Зейн купил, незаметно улизнув из отеля. Эта идея сразу же не понравилась Льюису, но я поспешила его заверить, что все обойдется, и Уэйн ничего не поймет. Поупиравшись какое-то время, Льюис сдался. А что он мог сделать против двух наркоманов? И вот мы сидим все вместе, дети цветов, одна большая семья, а перед нами наши слабости, наши идолы, манят и зовут нас к себе в объятия. Поначалу было тяжело. Все чувствовали напряжение, и дело было не в коленке Зейна, касающейся меня, а в самом Зейне. Ребята с опаской посматривали на него, а Льюис и вовсе укоризненно покачал головой, явно адресуя свое недовольство мне. Но я сделала вид, что ничего не поняла, ведь в мои планы на сегодняшний вечер не входили чужие триггеры. Мне всегда хватало своих. Тимоти сидел напротив меня, и я видела, что он изредка бросал на Зейна хмурые взгляды, но по мере того, как кто-то напивался, а кто-то накуривался, атмосфера в комнате становилась все более дружелюбной. Я накачивала себя всем. Сначала немного пива, затем косяк. Нога Зейна, касающаяся моей, меня больше не раздражала; более того, мне вдруг захотелось прижаться к Зейну настолько сильно, чтоб можно было просочиться сквозь него. Но я вдруг поймала взгляд Тимоти, который разглядывал место соприкосновения наших ног, и поспешила аккуратно отодвинуться. Слово за слово, бутылка за бутылкой, один косячок по кругу - и вот уже Тимоти увлеченно что-то рассказывает, Зейн его подхватывает, а странного утра будто бы и не было. Льюис уже приобнимает Сашу, и ее лицо разглаживается. Загадочные все-таки существа эти люди. Сами создают ненужные сложности, ругаются, мирятся, копошатся себе в противоречиях, не замечая ничего вокруг. Я медленно легла на пол и выдохнула сладковатый дым в потолок. Мне нравится курить. Есть в этом что-то прекрасное – самостоятельно убивать себя. Сам себе Бог. Наркота кончилась слишком быстро – вот ведь неожиданность, правда? В кофешопах ее нельзя было купить в слишком большом количестве, и мне оставалось только напиваться, прямо как на посиделках в Лондоне. Только вот я, почему-то, ощущала себя уже по-другому. Словно наши импровизированные вечеринки в Лондоне были лет десять назад. И в них участвовала другая я. Так странно. По мере того, как состояние опьянения становилось все сильнее, мне становилось скучно. Я видела, что и остальным как-то неспокойно сиделось на месте. Нужно было что-то придумать. И я придумала. Не сказать, что все сразу разделили мой энтузиазм. Признаюсь, идея несколько неразумная. Но, черт возьми, мы же живем только здесь и сейчас, мы не можем знать, что случится завтра; мы впервые в Амстердаме, скоро уже уедем отсюда и неизвестно, вернемся ли когда-то. Так почему бы не совершить маленькое безумное путешествие? - Я правильно понял: ты предлагаешь удрать из отеля, взять напрокат велосипеды и колесить по ночному Амстердаму? – повторил Льюис. Видимо, он действительно не мог поверить, что я это предлагаю. - Да, - медленно ответила я, улыбаясь. Странно, но в последние дни улыбка будто приросла к моему лицу – она не желала уходить. Проваливай, ты мне не нравишься! - Пьяные и обкуренные? – еще раз уточнил парень. Иногда он просто невыносим! - Вы каждый день ведете себя как придурки – никто и не заметит разницы, - покачала я головой. - Это безумие, - застонал Льюис, но я уже знала, что выиграла. Потому что у него загорелись глаза. - ДАААА! – я вопила во все горло, несясь по ночному Амстердаму. Ветер жестко трепал мои влажные волосы, и я была уверена, что снова заболею, но эта уверенность находилась сейчас где-то на периферии сознания. Важнее было совсем другое: ощущения. Я не смогла бы описать это ощущение, даже если бы воспользовалась самыми прекрасными словами мира. А какие они, самые прекрасные в мире слова? Думаю, они непременно должны ощущаться во рту как нечто хрупкое, сладкое, вкусное. Любовь? Исцеление? Какой-то аналогичный бред? Уверена, если кем-то и составлен такой список, в нем полно подобных банальностей. Нет, я больше люблю другие слова – клюква, например; еще выдумка, гейзер, цейтнот. Я хочу состоять из красивых слов, я хочу, чтобы они бежали по моим венам вместо крови. Только так я смогла бы передать текущий момент. Где-то позади меня что-то выкрикивал Льюис, но мне некогда было вслушиваться – я старалась сосредоточиться на дороге, чтобы не слететь с велосипеда. Знаете, когда пытаешься рулить обкуренным, всё кажется таким неуловимым. Люди шарахались от нас в разные стороны, и мы, наверное, нарушили уже кучу правил дорожного движения, но, поверьте, это того стоило. Кто-то обогнал меня слева, и, скосив глаза, я поняла, что это Альф. Ну, почти Альф. Альф не умел кататься на велосипеде, и поэтому нам пришлось арендовать для него бакфиц – грузовой велосипед. Альф забрался в большой ящик, который крепился к удлиненной раме, а управлял этим чудовищем Тимоти. Милый Альфи, он напоминал лабрадора, высунувшего голову из окна машины, только языка набок для пущего сходства не хватало. Он, сидя в этом тесном ящике, во все глаза таращился на пролетающий мимо пейзаж и что-то время от времени выкрикивал. Первым делом мы прокатились по площади недалеко от отеля, где даже вечером толпы туристов шатались без дела, глазея на резиденцию голландской королевы, музей восковых фигур и церковь с очень впечатляющими фасадами. Туристов можно было очень легко отличить от коренных голландцев: последние – особая порода людей. Каждый второй был около двух метров ростом, все они умели стильно одеваться и были красивы собой. Идеальное место, чтобы остаться, не правда ли? Позади меня раздался грохот, и я рефлекторно обернулась, чтобы проверить, в чем дело - я была уверена, что перевернулась громоздкая конструкция Тимоти и Альфа. Это была ошибка. Стоило мне на секунду отвести взгляд с дорожки, как я на всех парах влетела в мусорный бак. Падение, казалось, длилось вечность – на мгновение мне почудилось, что у меня все же выросли крылья. Но крыльев не было. Вместо них острая боль пронзила колени и ладони. Я перевернулась на спину и, заметив, как на моем поверженном железном коне все еще безумно крутится колесо, я рассмеялась. - Ты как? – ночное небо заслонило обеспокоенное лицо Зейна. Его черные густые брови хмурились, не разрушая при этом красоту лица. Чертов Зейн. - Как я? – хрипло переспросила я, поднося ободранные до крови руки к лицу. – Да лучше, чем когда-либо! - Принцесса, неудачная попытка взобраться на трон? – рядом резко затормозил Льюис. Я показала ему средний палец. Зейн протянул мне руку, и я, глядя в его серьезное лицо, зачем-то ее приняла. Моя собственная ладонь нещадно щипала, но я только крепче вцепилась в руку парня. Что-то изменилось, определенно. - Вы должны это попробовать! – голос Альфа прорезался сквозь шум ночного города. – Это просто нечто! Тимоти не успел даже как следует остановиться, а парень уже выпрыгнул из своей «коляски». В руках у него был странный хот-дог – из него торчал рыбий хвостик. Жир от рыбы стекал по рукам Альфа, но он будто бы и не замечал. - Убери это, - я постаралась отодвинуться как можно дальше. - Где ты это взял, Альфи? – сморщился Льюис. - Это – голландская уличная селедка, самая популярная еда! – гордо заявил Альф. – И кто был в Амстердаме и не попробовал эту закуску – тот просто лох! Я с сомнением еще раз посмотрела на разрезанную булку, внутри которой покоились несчастная рыбина и ломтики соленого огурца. Нет уж, я, конечно, накурена, но не до такой степени. Это - чистое извращение. Но Альфа было не остановить, и, признаться честно, мы все были голодны. Саша отыскала более-менее приемлемый закусочный вагончик и спустя пару минут притащила мне золотистые медальоны. - Это крокеты, - пояснила она. – Правда, я без понятия, что это значит, но на вкус они неплохие. Я вздохнула, но пришлось поверить на слово. Оказалось все не так плохо – что-то вроде обычных котлет с овощами и рисом. Все накинулись на еду так, что даже не оставалось возможности перекинуться словом. Со стороны мы, наверное, выглядели, как настоящие дикари, но мне это даже нравилось. - Куда направимся дальше? - с набитым ртом поинтересовался Альф. И тут я впервые заметила, что с нами не было Киана. Он вообще больше не проводил время с парнями. Это показалось мне странным, но я решила не придавать особого значения. В конце концов, он никогда особо не вписывался, и я постоянно недоумевала, почему ребята везде таскают его за собой. - Конечно же на улицу красных фонарей, - губы Тимоти растянулись в улыбке настоящего Чеширского кота. - Что ж, мне тоже интересно, - пожала в знак согласия плечами Саша. – Говорят, проституция тут тоже легализована. Скай, не возникло желания поселиться в Амстердаме? Я запрокинула голову и от души расхохоталась. Саша не так уж безнадежна, как я думала. Остальные удивленно уставились на меня. - И что, даже волосы друг другу не повыдираете? – разочарованно спросил Льюис. - Нет, мы побреем налысо тебя, когда ты уснешь, - пообещала я ему. Кажется, парень не до конца был уверен, шучу я или нет. Вернувшись в седло, я постаралась больше не разгоняться – колени стерлись бы до костей, упади я еще раз. До квартала красных фонарей мы добрались без происшествий. Не знаю, сколько прошло времени с нашего побега, но, по всей видимости, нас еще не хватились. Да и не думаю, что кому-то из ребят сейчас было до этого дело – они наслаждались. И меня взяла некоторая гордость за то, что я этому поспособствовала. Я сделала что-то хорошее. Первое, что меня поразило, когда мы прибыли на место – количество людей. Да, времени для сна в Амстердаме просто не было - жизнь бурлила круглые сутки. Приятный, бархатный красный свет лился отовсюду, создавая особенную атмосферу. Я слезла с велосипеда и покатила его рядом с собой, чтобы получше все рассмотреть. Остальные последовали моему примеру; все, кроме Альфа – Тимоти продолжил катить его в грузовом отсеке. Зейн снова поравнялся со мной. В красной подцветке он выглядел словно мифическое божество, и я невольно засмотрелась. Если бы мне сказали, что это – сам Аид, и он пришел по мою душу, я бы лишь широко раскрыла объятия. Зейн улыбнулся мне, и в груди запылало жаром всех преисподних. - Думала ли ты, что в одночасье все вот так изменится? – спросил он, кивнув на окружающие нас дома и витрины с девушками. - И подумать не могла, - мой голос прозвучал как-то хрипло, и я откашлялась. Мои представления об улице, которая продавала секс, оказались несколько не соответствующими реальности. Я почему-то представляла себе толпы мужчин с голодными глазами, обнаженные груди и влажный блеск кожи, но – нет. По улице спокойно прогуливались люди абсолютно разных возрастов, даже старики с детьми. Полуобнаженные девушки в витринах приветливо махали, и дети отвечали им тем же. Амстердам – особый город. И люди здесь живут особые. В их домах не принято завешивать шторами окна, и, прогуливаясь по улицам, можно преспокойно изучать частную жизнь домовладельцев. Здесь в почете экстравагантность и альтернативный взгляд на вещи. Этот город манит свободномыслящих и не желающих вписываться в общепринятые правила людей. Манит меня. Это город свободных взглядов, город тощих и кривеньких домов, глядя на которые невольно задумываешься о не совсем трезвых строителях. Город, испещренный множеством каналов и мостов. Разносторонний город. Город Свободы. Глядя на все эти покосившиеся пряничные домики, возвышающиеся над бесчисленными каналами, и уютные мостики мне хотелось на каждом из них остановиться, задержать дыхание и просто окунуться в момент. Быть только здесь и сейчас. Я скосила взгляд на Зейна – кажется, он тоже погряз в пучине эмоций; его глаза то и дело жадно ловили каждый квадратный сантиметр, открывающийся перед нами. Что бы он ни говорил, я знаю, что он хороший. Магия захватила нас всех. Никто больше не болтал, не было дурацких несмешных шуток; все просто наслаждались собственным состоянием и окружающей нас атмосферой. Но мы же с вами знаем, что магия не может длиться долго, так ведь? - Черт! – выругался кто-то. Я удивленно обернулась на звук – Льюис слегка испуганно таращился на свой телефон. - Уэйн? – как-то слишком спокойно спросил Зейн. Льюис молча кивнул. Я знала, что, несмотря на сорванца в душе, Льюис больше других чувствовал ответственность за членов группы. Кроме того, он был самым старшим среди них, и по праву старшинства все шишки в первую очередь доставались ему. - Пора возвращаться! – Саша окликнула Тимоти, застрявшего перед одной из витрин, но тот не обратил на нее никакого внимания. - Подержи-ка, - я пихнула свой велосипед в сторону Зейна, не дожидаясь, пока он его схватит, и трусцой побежала в сторону кудрявого. - Там Уэйн, - коротко сообщила я, приблизившись к нему. На большее у меня просто воздуха в груди не хватало. Тимоти развернулся ко мне; его глаза лукаво блестели. Только не вспоминай - Боишься? – спросил он, небрежным движением смахнув кудри со лба. - Мне плевать, - пожала я плечами. Это была правда. Отчасти. - Тогда, может, останемся? – парень игриво наклонил голову набок. Я фыркнула. - Эй, вы! – донесся до меня крик Льюиса. Я обернулась – тот яростно тыкал себя по запястью, изображая часы. Да, точно, время. Его у меня никогда не было в достатке. Я скривила ему рожицу и мой взгляд сам собой скользнул на Зейна. Взгляд, которым он меня одарил… У меня не могло оставаться сомнений. Ах, Зейн, если бы все было так просто. - Пошли! – весело сказал Тимоти и закинул руку мне на плечо. Я съежилась, но почему-то не убрала ее. – А то ты ж их знаешь. Мы вернулись к группе, и я с вызовом решила ответить на взгляд Зейна, но тот, оказывается, внимательно изучал собственные ботинки. Не надо, Зейн. Не усложняй. Поход обратно не был воодушевляющим. По мере приближения к отелю все стали притихшими. Дождь усилился, и я вновь промокла до нитки, а руки, сжимающие руль, казалось, застыли, и я уже никогда не смогу их разжать. Лучше бы они застыли на моем собственном горле ведь медовые глаза никак не желали оставить меня в покое, они будто отпечатались на сетчатке моих глаз, и как я ни старалась моргать, не исчезали. Трусливо переглянувшись перед входом в отель, мы, один за другим, шагнули внутрь. Ураган Уэйн молниеносно обрушился на нас, не щадя ни нас самих, ни других жителей отеля. В голове назойливо билась мысль это все ты, ты во всем виновата Я вглядывалась в лица каждого из ребят в надежде прочесть обратное. Альф, встретившись со мной взглядом, раздулся, едва сдерживая смех, и я в ужасе застыла, боясь, что если он сейчас расхохочется, то Уэйн просто взорвется атомной бомбой. Я поспешила перевести взгляд на Сашу – та стояла с непроницаемым лицом, однако их с Льюисом руки незаметно касались друг друга. Зейн. Его ресницы мягко подрагивали, от чего мое сердце начало пульсировать подобно сверхновой звезде. Громовой голос Уэйна доносился, казалось, с другой планеты. В ушах начало звенеть. А я все не могла оторвать глаз. Центрифуга закручивала меня все сильнее и сильнее, превращая внутренности в спагетти. Странное чувство внутри. Трудно дышать и хочется разорвать себе грудную клетку. Я отвела взгляд от Зейна. И меня вывернуло прямо на ковер в холле отеля. Повисла тишина. Дерьмо, вот же дерьмо. Я подняла голову и вытерла рот тыльной стороной ладони. Во рту чувствовался привычный едкий привкус, а мир вокруг резко вернулся в правильное положение. - Всем спокойной ночи, - с этими словами я развернулась и медленно прошествовала в свою комнату. Как только дверь за моей спиной оказалась закрыта, я поняла, что едва дышу. Переодевшись в сухую одежду, я схватила недопитую кем-то бутылку пива и в два глотка осушила ее. Бросив пустую жестянку на стол, я плюхнулась на кровать. Сейчас я была несказанно рада тому, что потратила часть заработанных денег на отдельный номер. Никто не потревожит меня до утра. Слово в опровержение этому дверь номера распахнулась. Что, опять? - Ну ты как, Принцесса? – рядом со мной на кровать прыгнул Льюис. Его лицо выказывало искреннюю озабоченность. - Как дерьма кусок, - пробурчала я. - Да, круто ты там отожгла. Уэйн аж прервал свою тираду, и мы все разбежались по комнатам. Надо выспаться перед завтрашним концертом, и тебе советую тоже… - Льюис? – перебила я парня, продолжая пялиться в потолок. - Да? - Мы друзья? – я развернулась к нему и оперлась лицом о все еще саднившую руку. - Конечно, - удивился парень. Его рыжеватые волосы беспорядочно разметались на голове, а детское лицо озабоченно сморщилось. Друзья. Дру-зья. Но мы ведь на самом деле фактически никто. Я мало что знаю о Льюисе, он практически ничего не знает обо мне. Какими же мы можем быть друзьями? С другой стороны, для того, чтобы быть друзьями не обязательно знать друг о друге все, достаточно просто наслаждаться обществом друг дружки. Выходит, все-таки друзья? Если, конечно, моим обществом вообще можно наслаждаться. - Хватит страдать фигней, лучше ложись спать, - Льюис потрепал меня по голове как собачку, а я и не возражала. В последнее время мне все легче давался физический контакт с другими людьми. Это удивляло. - Ага, - я вновь легла на спину. - Пойду проверю, чем занимаются эти вонючки, - Льюис поднялся с кровати. - Вонючки? – смешок вырвался у меня против воли. - Братишки, - Льюис улыбнулся от уха до уха. – Спокойной ночи, Принцесса. Я не ответила, и Льюис вышел из комнаты. Неужели я хочу, чтобы они были в моей жизни? Мне нужно, чтобы они были в моей жизни. Пожалуйста не исчезайте. Уснуть не выходило. Медовые глаза таращились на меня со всех сторон. - Прочь! – разозлившись, я швырнула подушку в дурацкий фантом. Как будто это поможет. Но я знала, что может помочь. Получив бутылку дорогого шампанского доставкой в номер, я сразу почувствовала себя лучше. Еще лучше я себя ощутила, когда опустошила половину бутылки. На вкус оно было противным и кислым, но меня это, в принципе, устраивало. И вот, я снова здесь. В объятиях самого лучшего состояния на свете. Стоило напиться вдрызг – история повторялась. Не знаю, зачем я это делала. Может, пыталась возненавидеть себя еще больше. Может, пыталась почувствовать себя чем-то большим. А, может, я пыталась доказать всем, что не зря ураганы называют именами людей. Я была ураганом. И вот я уже стою в коридоре отеля в одной длинной футболке. В руках – почти что пустая бутылка шампанского. В конце концов, все это не по-настоящему, так ведь? Чеширский кот постепенно растворится в воздухе, оставляя на прощанье лишь улыбку.