Рождение

      Тэхен не сводил глаз с потолка, лишь изредка смаргивая влагу. Проплакав несколько часов, он ощущал себя пустой скорлупой и пудовой гирей одновременно. Кожа на лице неприятно зудела, стянутая солью высохших слез, в носу противно свербило и хлюпало, а голова раскалывалась от боли и дурных мыслей.       Не нужен…       Уйди…       Никчемный…       Не приближайся…       Глупый…       Не люблю…       Отстань…       Не путайся под ногами…       Недоумок…       Бесполезный…       Слова жгли крапивой и красным перцем, впитавшись под кожу и отравив кровь. Слишком часто Тэхен слышал их. Слышал от тех людей, с кем хотел дружить, болтать, веселиться, встречать утро, быть рядом. Он не мог понять, почему они отталкивали его, будто больного чем-то неприятным и заразным.       Сколько себя помнил, парень пытался подружиться с кем-нибудь. Сначала во дворе, потом в школе, после – в университете. Но все усилия были безрезультатны. Даже те, с кем он иногда разговаривал, относились к нему свысока, пренебрежительно. И это в лучшем случае. Его никогда не трогали, не принимали в игры, не просили списать на контрольной, не ждали в кафе, не звали на вечеринки. Просто обходили стороной, изредка бросая сквозь зубы уничижительные фразы.       Даже собственные родители после совершеннолетия купили Тэхену отдельную квартиру и отселили от себя на другой конец города.       Что с ним не так? Парень не был ни уродом, ни дураком, ни психом. Веселый и открытый, добрый и отзывчивый, умный и ласковый, немного ребячливый, несмотря на неприятие общества. После череды разочарований он не разуверился в людях и не потерял надежду найти друзей.       Что он такое? Выживший в ядерной зиме, запавшая кнопка на клавиатуре, тигр-альбинос, высокочастотный кит…       Что он делал неправильно? Почему люди не терпели его рядом с собой?       Тяжелое дыхание прерывалось всхлипами. Теперь Тэхен воспринимал себя пещерой на берегу моря. Когда волны врывались и заполняли до краев, он чувствовал тошноту и удушье, а когда вода отступала, приступ проходил. Мыслеобраз был настолько ярким, что парень почти слышал плеск надвигающихся волн. Неожиданно лопатки начало жечь, будто легкие от морской соли, и это усилило навалившийся страх.       Тэхен резко вскочил, едва не падая из-за слабости и головокружения. Инстинкт требовал подняться как можно выше, чтобы спастись от подступающей воды, пусть и воображаемой. Парень на нетвердых ногах побрел к двери, цепляясь за стены и обрушивая какую-то полочку с бесполезными безделушками. Он торопился, задыхаясь от паники и нарастающей боли в спине. Входная дверь распахнулась, порог заставил разбить коленки о пол площадки, а ступени норовили выскользнуть из-под подошв.       Крыша встретила подсвеченной огнями темнотой и порывом освежающего ветра в лицо. Становится немного легче, но разыгравшаяся боль вгрызлась в лопатки и позвоночник, швыряя на шершавый рубероид. Раненые колени добавили неприятных ощущений, но это были мелочи. Тэхену казалось, что спина горит белым пламенем и крошится в микропыль. Он не чувствовал ничего подобного, даже в детстве, сломав мизинец на левой ноге. Парень скреб ногтями грязную крышу, раскрывая рот в беззвучном крике и выгибая позвоночник. Мысли расплавились и утекли, слезы впитались и высохли, и боль заслонила весь мир…       Когда она поднялась выше облаков, за которыми прятались звезды, кожа на спине Тэхена лопнула, выпуская наружу то, что причиняло так много страданий.       Огромные крылья взметнулись вверх и бессильно опали на рубероид под собственной тяжестью. Они не были похожи на лебединые, потому что состояли из тоненьких пластинок, чуть слышно шелестящих при движении. Они были темно-вишневыми в знак перенесенной боли. Они были черными на острых кончиках от тоски и горечи. Они были покрыты золотистым узором, потому что Тэхен не потерял надежды.       Новый ангел родился.       Он медленно поднялся, стряхивая крошки засохшей крови, грязи и прежней жизни. Он повел плечами, разминая мышцы и пробуя двигать крыльями. Он ласково кивнул отвергнувшему его городу.       И небо приветствовало его полет синевато-алыми улыбками рассвета.