Время ожидания

Тихий хруст ветки, и взволнованное пение птиц. Это может ничего не значить, и ты не обратишь на это внимание, если только ты не ждешь. Ждешь уже очень давно, но так и не потерял надежды, что однажды он придет к тебе, и даже смерть не будет в силах вас разлучить. В первый раз ты дождался и поплатился за свое ожидание. Тебе стоило бежать, но вместо этого вы вступили в бой, которого не хотел никто из вас. Сейчас же все иначе. Вражда должна уйти. Прошлые ошибки должны быть прощены, и жизнь после стольких лет ожидания должна снова обрести свои краски. Ты это понимаешь и надеешься, что так оно и будет, но понимает ли это тот, кого ты ожидаешь, или же он так и не смог простить тебя за то, что предал ты его доверие? — Энсель? — Тихий, и такой знакомый голос, обладателя которого ты когда-то привык считать своим. Он пришел, но принесет ли его приход облегчение? — Майкл… — Мягкая и все понимающая улыбка незаметно касается твоих губ, и тот, кто тебя не знает, её не заметит, но твой призрак прошлого лишь ухмыляется и, кивнув, подходит ближе, с интересом разглядывая то ли тебя, то ли полуразвалившуюся хижину за твоей спиной. — Я шел по следу Клауса, — Майкл говорит ровно, как будто твое нахождение здесь ничего не меняет, и снова заставляет раскрыться со временем затянувшуюся рану. — Было бы странно ожидать, что ты стал бы искать меня. — Ты поднимаешься навстречу Майклсону и нерешительно замираешь. Это не Клаус, пришедший к оборотню, а нашедший отца. Майкл другой, и тебе никогда не предугадать, что он может сказать или сделать. А ведь было время, когда тебе казалось, что ты изучил его вдоль и поперек. — Я думал, что ты мертв. — В голосе вампира звучит что-то похожее на сожаление, и ты не можешь понять, сожалеет ли он о том, что ты жив или о том, что считал тебя мертвым. Впрочем, это не имеет значения. Ничего уже не имеет значения, так как вы оба здесь, и вы оба живы. — Могу сказать то же самое о тебе. — Кривая, уже более открытая улыбка. Тебе хочется подойти и коснуться того, кого ты когда-то любил, и так долго ждал, но вместо этого лишь откидываешь голову назад, и твой безумный смех разлетается по поляне, заставляя Майкла отшатнуться. — Ты сошел с ума? — Возможно… — Твой смех прерывается так же внезапно, как и начался, и ты опускаешь голову, понимая, что тебя действительно можно принять за сумасшедшего. Хотя чего другого можно ожидать от того, кто давно уже привык жить в одиночестве, в лесной глуши? — Возможно, я действительно сошел с ума, потому, что уже давно ждал твоего прихода и не переставал надеяться, что однажды мы увидимся вновь. — Ну что же… — Майкл на мгновение задумывается, а затем делает к тебе несколько шагов. Теперь он находится настолько близко, что при желании можно протянуть руку и ощупать его, но ты не спешишь этого делать, боясь, что лишь задремал, сидя на крыльце, и все происходящее просто иллюзия, созданная твоим исстрадавшимся сознанием. — Можешь считать, что твои ожидания закончены. Майкл, как будто понимая твою нерешительность, протягивает руку и сам кладет её на твое плечо, всматриваясь в глубину твоих глаз, как будто ища ответ на давно заданный вопрос. — Прости, — слова срываются с губ раньше, чем ты успеваешь осознать их значение. Впрочем, имеет ли смысл молчать, когда все и так понятно. Тебе следовало сказать это еще тысячу лет назад, но ты совершил ошибку, которую уже не надеялся когда-либо исправить. — Ты просишь прощения у меня? — Майкл, кажется, немного удивлен. — А у кого еще мне стоит просить прощение? — Грусть звучит в твоих словах, и, возможно, стоит замолчать, но ты уже не можешь остановить слова, льющиеся из тебя, как поток горной реки. — Я предал тебя, твое доверие и твою любовь. Мне нет оправдания, и я не заслужил того, чтобы ходить с тобой по одной земле. — Ты переспал с моей женой. — Пристальный взгляд Майкла заставляет твое сердце биться еще быстрее. — Ты сделай ей ребенка. Своего ребенка, который никогда не будет моим. — И ты за это хочешь его убить. — Клаус — чудовище, но это не изменяет того, что он твой сын, — Майкл поджимает губы, отпускает твое плечо и отводит взгляд. — Не будь он таковым, то давно был бы мертв. — Ты преследуешь его, но все равно оставляешь в живых лишь потому, что он мой сын? — Ты не хочешь показывать своего изумления, но ничего не можешь с собой поделать. Ты просто привык считать, что Майкл Майклсон ненавидит своего бастарда лишь потому, что он твой сын. — Ты ведь ненавидишь его… — Я ненавижу чудовище, которым он стал, но я не могу ненавидеть мальчишку так сильно похожего на того, кого я когда-то любил, и кто предал меня. Каждый раз, когда я смотрю на него, то вижу тебя. Смелого волка, не побоявшегося сцепиться со своими собратьями ради спасения человека, и в такие моменты я не могу поднять руку на то единственное, что от тебя осталось, но так же глядя на него, я вижу плод твоего предательства и не могу с этим просто смириться. Для меня Клаус стал напоминанием того, что ты поддался соблазну ведьмы. Ты поддался соблазну моей жены и был пленен её красотой. Я понимаю это, но все равно каждый раз при встрече с мальчиком вижу тебя, и моим единственным желанием становиться навсегда избавить себя от этого напоминания. До сих пор мне удавалось остановить себя, но я не знаю смогу ли бороться с собой вечно. — Ты позаботишься о нем? — Слова даются с трудом. Ты так долго ждал и теперь, когда счастье так близко, оно ускользает сквозь пальцы. Может, это к лучшему. Время всегда расставляет все на свои места. До встречи с Клаусом остаются считанные часы, и ты не уверен, что после это встречи сможешь вернуться сюда. Возможно, ты уже никогда не вернешься на эту землю. — Ты собираешься снова бросить меня? — Майкл поджимает губы и смотрит с яростью. — Ты вернешься к ней? К женщине, которая изменяла мужу с любовником и любовнику с мужем? — Просто позаботься о Никлаусе. — Твой голос тих, и в нем звучат умоляющие нотки, которым Майкл никогда не мог противиться, и твое единственное желание, чтобы он не понял, что на сей раз встреча действительно будет последней. — Я не могу обещать. — Майкл сдается почти сразу и хмурится. Может, он что-то заподозрил, но это уже не важно. Если Майклсон говорит, что не может обещать, но он сделает все возможное, чтобы сдержать так и не данное обещание. — Большего я и не прошу. — Ты делаешь шаг назад и киваешь, как будто это не ты только что просил самого старшего из всех вампиров пощадить твоего сына — его бастарда, навязанного ему женщиной, которая его никогда не любила. — Мы поговорим об этом, когда я найду твоего мальчишку. — Майкл кивает. — Мы поговорим все вместе и раз и навсегда расставим все точки. Прошло слишком много времени, чтобы продолжать держать в себе прошлые обиды. — Конечно. — Ты смотришь вслед тому, кого так долго ждал, и который собирается вернуться к тебе. Похоже, что его любовь так никуда не делась, и тебе остается лишь надеяться, что вернувшись назад и не найдя тебя, он найдет в себе силы простить того, кто стал твоим продолжением. Впрочем, у него не будет другого выбора. Чудесное воскрешение возможно лишь один раз в жизни, и если Майкл захочет сохранить хоть частицу того, кого любил, то ему придется смириться с Клаусом, даже если это будет стоить его собственной жизни.