Утро на двоих

У Саймона было полно дурацких привычек. Казалось, все они прочно въелись в само его существо, став неотъемлемой частью парня. Если Саймон Льюис поблизости — ожидай какой-нибудь неведомой ерунды, которая никогда бы не случилась с нормальным человеком. По мнению Рафаэля, самыми раздражающими его привычками была эта дикая мания разбрасывания своих глупых комиксов по всему отелю Дюморт, совершенно не заботясь о том, кому их, чёрт возьми, приходится за ним убирать и нелепые потуги вернуть себе свою человечность, когда он целыми сутками отказывался пить кровь или старательно дышал, делая резкие вдохи и выдохи. Причем делал он это в определенном ритме, подражая людям, что на самом деле было довольно непросто, ведь приходилось контролировать каждый вдох и выдох. И все его старания были абсолютно напрасны и бессмысленны. Ну зачем вампиру дышать? Рафаэль не понимал птенца. Новообращенный тратит столько усилий на то, чтоб походить на того, кем не является, что ему временами становиться жаль мальчишку. Сантьяго помнил свои первые дни в роли вампира и то, насколько тяжело ему было, насколько страшно и как он скучал по своей семье. В какой-то степени он осознавал, что таким образом Саймон просто пытается заставить мир снова вернуться на круги своя, но это не отменяло того факта, что вся эта затея Льюиса жуть как раздражала. Когда Рафаэль во сне почувствовал движение под своими руками, то не сдержал недовольного стона. — Dios, птенчик, прекрати ерзать и дай мне поспать. Движение прекратилось. — Я разбудил тебя? Прости, — раздалось где-то сбоку. Рафаэль неопределенно пожал плечами и с трудом раскрыл глаза. Даже не глядя на время, Рафаэль мог сказать, что сейчас стоял день на дворе, что значит, что все нормальные вампиры видят седьмой сон. Саймон, конечно же, в их число не входил. Рафаэль поднял голову и столкнулся взглядом с Льюисом. Голова парня покоилась на плече старшего вампира, его густые шоколадные волосы были всклочены. Рафаэль обвивал руками тело новообращенного, прижимаясь животом к его боку. Саймон задумчиво закусил губу, слегка нахмурившись. — Что такое, птенчик? — поинтересовался Сантьяго, покрепче обнимая парня. — Снова кошмар? — Ага, — тихо прошептал он, тяжело вздыхая и вызывая раздраженное фырканье старшего вампира, которое он полностью проигнорировал. — Мне приснилось, будто я подхожу к своему старому дому. Я не чувствую ничего, кроме голода, срываю дверь с петель. Я словно обезумел! Я… чёрт, я набросился на свою сестру, я не хотел ничего, кроме как разорвать ей глотку! — Рафаэль почувствовал, как Саймон мелко затрясся в его руках и принялся успокаивающе поглаживать кожу на его животе, чуть прикрытую тканью одной из его дурацких футболок. — Это нормально, Саймон, мне тоже поначалу снились плохие сны, — заверил его Рафаэль, прикрывая глаза. Всю ночь он потратил на то, чтоб уладить несколько конфликтов между вампирами его клана и группой русалок и, когда вернулся в Дюморт, надеялся поскорее лечь в постель и хорошенько выспаться, но Саймон разрушил его планы. — О, правда? — заинтересовался парень, вскидывая голову. Его спутанные волосы защекотали Сантьяго нос и тот поморщился. — Да, птенчик, но давай я расскажу тебе в следующий раз, хорошо? Я смертельно устал. — В прямом смысле этого слова, — вставил Саймон, на что Рафаэль только покачал головой. Этот ребенок неугомонен. Казалось, Саймон наконец-то успокоился и таки дал Сантьяго шанс отдохнуть, но не тут-то было! Рафаэль уже практически провалился в сон, как вдруг почувствовал, что грудная клетка юного вампира начала вздыматься и опускаться. Льюис громко втянул воздух в легкие и еще более шумно выдохнул. Рафаэль зло клацнул зубами, но ничего не сказал. Он надеялся, что парень вскоре уснет и прекратит мешать ему сделать то же самое, но через пару минут это снова повторилось, на этот раз еще более натужно и громко. Рафаэль приглушенно зарычал. — Льюис, прекрати немедленно. — Но мне легче, когда я дышу… — Dios mío, ну почему с тобой так сложно? Эти судорожные звуки раздражают меня. Хватит. Саймон вывернулся из объятий Сантьяго, чуть отодвигаясь на кровати и отворачиваясь, и угрюмо засопел. Рафаэль не сдержал смешок. — Ты как ребенок, Саймон, честное слово, — пробормотал он, продвигаясь к парню поближе и вновь обвивая его тело руками. Саймон с улыбкой развернулся в кольце объятий и тоже приобнял Рафаэля. — Я надеюсь, ты уймешься и не будешь дышать снова, малыш. Это чертовски выводит из себя, знаешь ли. Льюис только фыркнул в ответ, чувствуя, как Рафаэль осторожно кладет свою голову на его грудь, оставляя мимолетный поцелуй на его шее. Конечно, Саймон был далеко не идеальным. Множество идиотских привычек, вопросы невпопад, понятные одному лишь ему шутки. Но все это было частью Саймона — и Рафаэль готов был терпеть это, если и остальные его пробуждения будут происходить именно так.