И гаснет свет

Вечерняя улица, погруженная во мрак позднего часа, была едва освещена слабым отблеском пары уличных фонарей, сквозь эту темную пелену едва виднелись лишь легкие очертания пустой детской площадки и соседних домов. В окнах этих же домов играл яркий свет техники – ламп, телевизоров, что приятно скрашивали субботний вечерок. Но в один миг ночь захватила и эту территорию. Свет погас во всем небольшом квартальчике однообразных домов, ремонтные работы дали о себе знать. Сидящий перед экраном зомбоящика Кул громко вскрикнул от своего страха перед темнотой, а с кухни, где копошился Андрей послышался лишь хохот. Он - то знал, какого трусишку из себя представляет Кравцов и знал, как удачно сложившейся ситуацией можно воспользоваться. Осторожно ступая на скрипучие половицы, Винди крался к своей жертвы без какого - либо источника света, вроде фонаря телефона, ссылаясь на эффект неожиданности. Сильные руки обхватывают тело хрупкого Ильи, в непонимании бродящего по комнате, от чего тот вновь вскрикивает, а давно знакомый голос горячо шепчет на ухо: "БУ!", еле сдерживая смешки над реакцией этого трусишки. Сжимая любимое тело крепко, но осторожно, дабы не причинить лишней боли, утыкаясь носом в шею и обдавая ее горячим дыханием, Андрей легко доставляет Кула до дивана, расположившись на котором наконец включает фонарь своего почти что разряженного сотового, а легкие смешки так невольно и слетали с его губ. – Дурак! – обиженно заявляет ему Илья, пихаясь локтем тому в бок, на что в ответ получал лишь легкий смех. – Не обзывайся, – состроив наигранную обиду на освещенной фонарем мордашке и выкатив губу произнес Ветреный, тут же сменив грустную физиономию на более подходящую атмосфере. – А хочешь, я расскажу тебе сказку? Илья хмурится, фиксируя взгляд на странноватой улыбочке Ветреного и ерзает чуток в сторонку. – Сказку? – Кравцов не уловил намерений парня и лишь кратко пожал плечами, пряча свой обиженный взгляд. – Рассказывай. Осветив свое лицо светом фонарика в лучших традициях ужасов, Андрей повествовал Кулу вовсе не добрую детскую сказочку, которая помогла бы ему уснуть, а противоположную ей историю о жестоком маньяке, что в подобные дни воровал из домов симпатичных мальчишек и всячески удовлетворял свои садистские желания их муками. Паренек активно жестикулировал и подобно чтецу с ярким выражением вдавался во все подробности издевок маньяка, в то, как он терзал тебя жертв. Но пара тихих всхлипов заставила Андрея наконец умолкнуть. Он направил свет в сторону Кравцова и застал его испуганное лицо в слезах. Винди и подумать не мог, что чуть приукрашенная жестами и выражением история может так довести трусишку. Тяжело наблюдать за подобной картиной, ведь улыбка Кула всего дороже. Руки светловолосого вновь обхватывают хрупкое тело, а влажные губы проводят мокрую дорожку по шее до уха. Илья и не противиться таким действиям, хотя желание отпихнуть Ветреного росло. – Тихо, тихо, – горячий шепот вновь обдает покрасневшее ушко. – Знаешь, почему тебе не стоит никого бояться? Шатен помалкивает, слабо дернув головой. Ощутив это, ладонь Винди плавными движениями скользит по спине, мимолетно запуская пару пальцев под ткань футболки, что досталась Кравцову от того же Ветреного. – Потому что я защищу тебя от любого кошмара, – уверено заявляет Андрей, прижав к себе пискнувшего Кула.