help me get where I belong

      Они водят по очереди, до тех пор, пока без кроватей и душа не становится совсем невыносимо, и они находят ближайшее место по карману.       Вообще-то, они выехали совсем недавно, но Тим свернул с дороги и остановился, чтобы отдохнуть. Он не отключает отопление – уже стемнело и на улице холодно – а Джей включает подсветку в салоне. Это всё очень расточительно, и можно представить, что у них есть все деньги и время в мире, и нет никаких забот. Что они просто уехали в путешествие на каникулах, и что это путешествие не было ошибкой. Родители пришлют ещё денег, и новый учебный год всего через две недели. (Нет.) Тим, как всегда, курит, и в холодном диодном освещении это выглядит как сцена из кино – подсвеченный дым, и совсем не видно его пожелтевших зубов и пальцев. Джею хочется остановить время, запечатлеть этот момент, чтобы к нему можно было вернуться, и он с ужасом понимает, как давно ему не хотелось снять ничего лишь потому, что это зацепило его взгляд. Потому что он увидел в этом какой-то смысл, а не потому что он вынужден, и не потому что это его последняя сомнительная связь с реальностью.       Они молчат, и Джей пинает туда-сюда пустую бутылку, валяющуюся на полу. Когда они останавливаются на заправках, они набирают в неё воду, чтобы умываться и чистить зубы. Это один из элементов их совместного быта, к которому они очень быстро привыкли. Не делить одежду на чужую и свою. Заряжать технику другого, если заряжаешь свою. Всегда оставлять другому еду и напитки. Это всё очень некстати, это не укладывается в голове: после трагедий людям всегда очень сложно принять то, что жизнь продолжается, и все её обыденные мелочи тоже. Джей был очень удивлён тому факту, что в этом бесконечном ужасе приходится стирать футболки и стричь ногти, что никуда не девается голод и холод. Тим посмеялся, когда он озвучил эту мысль, и продолжил подравнивать его волосы тупыми канцелярскими ножницами в плохоосвещённой ванной комнате отеля. По правде говоря, останавливаться посреди пустоши – не самая лучшая их идея, но Джей почему-то не чувствует нужды бежать подальше, как в любой другой вечер. Конечно, это до тех пор, пока он не вглядывается в тёмную дорогу позади или бесконечный вереск впереди. Поэтому он смотрит чуть влево и вверх. Так в его поле зрения попадает Тим и немного звёздного неба. Что-то заставляет его думать, что этот вечер – особенный, всё только потому, что тревожная птица, привычно барахтающаяся у него в груди решила ненадолго успокоиться. Он хочет разделить спокойствие этого вечера с Тимом, но долго не может придумать, с чего начать разговор. «Как тебе эта иллюзия безопасности из ниоткуда, чувствуешь это?». Он чувствует себя таким неуязвимым и смелым сегодня, перестаёт перебирать фразы в голове: - Поделишься сигаретой? - Да, конечно, - но хмурится, потому что это странная просьба, и Джей спешит пояснить: - Я пробовал всего пару раз в жизни, и каждый раз, чтобы кому-то угодить, очень торопился и так и не понял, нравится мне или нет. Я, может, умру завтра, и.. прости, это очень мрачно, я имею в виду, в жизни нужно всё попробовать, правильно? – это, наверное, самая длинная его реплика за последние пару месяцев, и он чувствует себя жутко глупо, но Тим снова смеётся над ним, как в тот раз, когда его стриг, и это почему-то вовсе не обидно. Он бы даже осмелился предположить, что Тим находит его мысли занимательными. Или что-то вроде того. Тим просто пожимает плечами и разворачивается к нему всем телом, насколько это позволяет сиденье. Он ожидал, что тот прикурит ему новую сигарету, или хотя бы передаст эту, но Тим подносит фильтр к его губам, и этот жест кажется чувственным и исполненным смысла. До того неотвратимого момента, когда Джей закашливается с непривычки, а Тим снова беззвучно смеётся над ним. - Прекрати смеяться надо мной, - он, конечно, несерьёзно. Иногда он думает, что готов хоть стоять на голове, если это поможет вытянуть из Тима улыбку. - Извини, не могу.       Тим быстро, почти вслепую, гасит сигарету в пепельнице и неожиданно проворно перебирается к Джею на заднее сидение. Тим целует Джея, и он должен был удивиться, но чувство дежавю сильнее, как будто это происходит не впервые (может, так оно и есть, и это страшная мысль для другого вечера), и как будто он весь вечер знал, что это произойдёт. Честно говоря, это не лучший поцелуй в его жизни, но всё нивелирует то, что это Тим – он тёплый и живой, и он незаметно подобрался к Джею ближе, чем кто-либо когда-либо. Ему не кажется, что они когда-либо поймут друг друга, но между ними есть солидарность и понимание, и ещё он не может не признать, что очарован. Он поражается способности чувствовать подобные вещи проживая лето в аду, но люди вообще очень нелогичны и чувствуют вещи не к месту. И он тоже. Вскоре он перестаёт о чём-то думать, и лишь мимоходом подмечает ирреальность происходящего. Вот он расстёгивает рубашку Тима, и он до странного ловок. Тим оказывается неожиданно нежным, и от этого ему хочется плакать, потому что это снова разбивает все его представления. Всё очень неудобно, потому что это небольшая машина и они взрослые люди (пора бы привыкнуть, что фильмы врут, особенно постельные сцены). Тим вопрошающе смотрит на него и Джей кивает. Тим расстёгивает пуговицу и молнию, и Джея раздражает ощущение дешевой обивки под голой задницей когда он спускает джинсы вместе с трусами. Секундой позже, когда он обнимает Тима и чувствует его влажное дыхание на своей шее, и его ладонь на своём члене, всё это несколько несмело и неуклюже, и он может поклясться, что это – лучшее, что было в его жизни. Джей делает первый в своей жизни минет и новое открытие о себе – это ему слишком понравилось. Может, дело в том, что он влюблён. Или что-то вроде того.       Они полулежат на заднем сидении, настолько, насколько это возможно без съезжания на пол, и снова молчат. В их молчании нет неловкости. - Мы можем сходить на свидание, - тихо говорит Тим. Он очень упорно разглядывает потолок, и Джей вдруг понимает, что тот смущён. - Пожалуйста, давай сходим на свидание. Они не говорят об этом вслух, но оба думают, как замечательно будет притвориться нормальными людьми, которые ходят на свидания. Они наденут чистые рубашки и тщательно причешутся. Вряд ли им хватит денег на что-то приличное, но они сядут за маленький столик вдвоём и закажут жирную пиццу и молочные коктейли в дешёвом кафе, в месте, где никто никогда не видел двух мужчин на свидании. Они будут смотреть друг другу в глаза и не будут слишком часто смотреть в окно, они узнают друг о друге множество ненужных фактов. Какой твой любимый цвет? Животные? Компьютерные игры? Любишь ли ты мюзиклы?       Одиночество никуда не делось, он на это и не надеялся. Но он рад разделить это одиночество с кем-то ещё, пусть ненадолго. Он впервые за много месяцев засыпает так быстро, и проваливаясь в сон, загадывает желание, зажмурившись, как ребёнок – не забыть. Он снова чувствует дежавю.