Without apologies

Стекло трещит от порывов холодного ветра - Чонгук натягивает кардиган поудобнее на озябшие плечи и затягивается очередной сигаретой. На подоконнике разбросаны выкуренные и дотлевающие бычки, и Гук, не глядя, смахивает их ладонью на пол, с силой сжимая в руке телефон и стараясь не смотреть на предательски светящийся экран. Страница в социальной сети открыта на имени Тэ - новостная лента пестрит провокационными фотографиями, на которых Тэхен, кажется, очень весело проводит время в очередном клубе. Какая-то девушка обхватывает блондина за талию, а тот щурит жирно подведенные черным карандашом глаза и показывает "пис" - и к тому же похоже что полностью доволен своей жизнью. Чонгук же - медленно, но верно затягивает на собственной шее петлю, буквально разрываясь от нахлынувших чувств и слепого обожания: они всего лишь соседи по квартире, но Чон видит в парне единственного, самого близкого, и, несмотря на очевидное раздолбайство, - горячо любимого человека. Слепая преданность душит, заставляя глубже хватать ртом воздух и зарываться пальцами в волосы, бессильно беснуясь: развязная общительность Тэ доводит до ручки, а инстинкт собственничества прорывает все шлюзы, хоть и подсознательно понимает, что исправить абсолютно чужую жизнь он не в состоянии. Шумная возня у входной двери подрывает с места, и брюнет молча смотрит на блудного Тэхёна, пыхтяще развязывающего шнурки ярко-алых кед. - Привет, Чонгукки, - блондин улыбается невинно и так же простодушно, как с фотографий - а Чонгук уж явно не разделяет хорошего настроения хёна. - Скучал? Шутливый тон, шутливо запущенная в темные волосы холодная ладошка, неуклюжая ласка старшего хёна - Гука задолбало, настолько, чтобы внезапно перехватить запястье, и, развернув, впечатать в стену, нависая над хрупким телом мрачной скалой: брюнет наклоняет голову, обдавая горячим дыханием изящную шею, а Тэ вертится нервно, укладывая ладони на мускулистую грудь младшего и пытаясь вернуть дистанцию. Безрезультатно: Гук сильнее в разы, а по телу от внезапной близости разливается тянущее тепло, заставляющее разомлеть и тяжело дышать в плечо брюнету. - Ты снова заполночь, - отчитывает на самое ухо, шепчет густым, низким голосом: - Я ждал тебя всю ночь, а ты заявляешься под утро как ни в чем не бывало, хён, - Чонгук злится, и Тэ отлично это чувствует: - С кем ты был? Хорошо повеселился? Агрессия плещется в черных радужках глаз, и Гук нажимает сильнее, окончательно лишая права выбора и последней надежды избежать вскрытия потайного ларца с правдой: - Я ревную, хён. Попался: блондин замирает, а Гук пользуется заминкой и наклоняется к губам, замирает на мгновение и обрушивается обжигающим потоком долго скрываемой страсти - кусает мягкие влажные губы, жмется ближе, проникая в рот. Тэхён млеет, не сопротивляясь и поддаваясь порыву, а брюнету от этого крышу сносит, вынуждая судорожно стягивать со старшего плащ и тонкую футболку. Блондин тянет младшего на себя, и, выстанывая в поцелуй, оголяет пресс парня - теперь они жмутся разгоряченными влажными телами, водят руками по изгибам талий и налетают на углы, продираясь в спальню. Уронив Тэ на кровать, Чонгук давит сверху, расстегивая собственные джинсы и позволяя блондину самостоятельно избавиться от мешающей одежды - возбужденный, стонущий, раздвигающий ноги Тэхен сводит с ума, и брюнет вновь покрывает изящное тело поцелуями, спускаясь ниже, в ямку живота, и заглатывая член, не отрывая взгляда от парня. Блондин заходится рваным всхлипом - невероятно хорошо, ладони обхватывают темную макушку и давят, неосознанно подаваясь бедрами навстречу. До конца доходить Гук не планирует - отрывается от сочного минета и тянется за смазкой, пробуя растягивать. Старший царапает простынь - больно и неприятно, но терпит, словно чувствуя, что против Чонгука сейчас не пойти. К тому же, Тэхён не прекратил бы этого и за все богатства мира - сейчас, в их маленькой вселенной существовали только они, и блондин, выгибаясь, отдавал себя полностью, до последней капли. Тела сплетаются, и Гук вбивается мощно, придерживая худые ляжки на своих плечах, впечатывает Тэ в кровать, выдирая стоны удовольствия и чувствуя, как короткие ногти оставляют на спине зудящие полосы. Остановиться уже невозможно - хочется быть ближе, как можно ближе, и брюнет жмется влажным лбом к намокшей светлой челке, нашептывая, словно мантру, любимое имя. Расслабленный, Тэхён лениво играет темными прядями волос, пропуская сквозь пальцы - вглядывается в серьезное лицо Чонгука и улыбается, прижимаясь ближе: - Прости. - За что извиняешься? - Чонгук дергает бровью, поворачиваясь к старшему, и натыкается на виноватую квадратную улыбку, яснее всего говорившую о случившемся: - Поддался. Тэ засыпает быстро - сопит, положив ладошку на широкую грудь младшего, но Чонгук аккуратно отодвигает спящего, не одеваясь, возвращается на кухню. В пальцах - очередная сигарета, а за окном - холодный рассвет: они всего лишь соседи, и извиняться за грех нечего - только сигарета в зубах отдает слезной солью, а пальцы с силой сжимают телефон: с экрана все так же улыбается счастливый Тэхён.