Никаких перемен

Возвращаясь в Сбо, Хэхэльф редко отказывает себе в том, чтобы пройтись мимо одного домика на побережье. Одного старого домика, купленного уже так давно за десять мешочков кумафэги, и ещё за один — расставшегося с властью времени над собой. Он никогда не заходит за ограду — это не имеет ни смысла, ни значения, потому что всё равно никаких следов его визита не сохранится; а потому стоит ли себя беспокоить такой несущественной по отношению к владельцу вежливостью, если можно насладиться всем и так, без лишних телодвижений, пока садится любое из солнц Хоманы; и никогда не забывает проверить калитку, а после опереться на ограду и смотреть на дом. Никогда не дичающий сад и никогда не зарастающий огород всегда пахнут так, как будто пора собирать созревшие плоды подошла неслышно и ласково положила руки на плечи, а потом заглянула в глаза и спросила одними глазами: ну как, готов ли ты принять милостиво дары этой земли, радуясь им безо всякой скорби об уходящем годе? И, конечно, Хэхэльф всегда с удовольствием прикрывает глаза и кивает этому то ли видению, то ли чему-то ещё более странному, чем Ронхул Маггот, а в благодарность ветер дышит ему в лицо пряным духом уже готового к уборке урожая того далёкого года. Бывает, пролетит над домом морская птица, крикливая и ширококрылая, и тогда Хэхэльф вскидывает голову и смотрит, смотрит, смотрит, потому что нагадить здесь не выйдет — перемен нет, всё будет так, как когда-то давно, когда он договаривался и покупал этот домик, а потом отдавал его так легко относившемуся ко всему, кроме выдуманных Гнёзд Химер, Ронхулу, который так и не остался жить — да что там, и навещать никак не собирался. Да и обещал ли когда? Хэхэльф не помнит. Уходя, он по привычке может обернуться и почти увидеть Ронхула, вокруг которого наверняка будут крутиться чару — и вся жизнь, — а потом понять и раздосадовано нахмуриться. Там никого и ничего нет, даже перемен. До тех пор, пока нечаянный спаситель его от Страмодубов, демон и потрясающий парень Ронхул Маггот не вернётся и не решит иначе.