Прикладная Фамилистика

      — Вот так, Алсиндзир, аккуратненько убери вот эту логическую цепочку.       Пропуская слова мимо ушей, смотрю на лицо девушки, висящей в проекции моего разума прямо рядом со мной. Её лицо можно было бы назвать моим лицом, его женской версией. Разве что подбородок чуть острее, лоб повыше, да глаза сизые, а не небесно-голубые, как у меня. Заметив мой взгляд, девушка улыбнулась и поправила локон.       — Не отвлекайся, Алсиндзир! — произнесла она, не размыкая улыбающихся губ. — Нам нужно восстановить плетение твоего разума как можно быстрее.       — Как скажешь, — улыбаюсь я в ответ и отворачиваюсь.       Передо мною, позади меня, сверху, слева и справа – со всех сторон – простиралась мешанина логических и эмоциональных связей, похожая на огромную, бесконечную паутину. Связи корчились и дрожали в агонии, расплетаясь на отдельные нити и вновь переплетаясь в невыносимой сложности многомерные узлы – получивший урон разум стремился восстановиться сам, инстинктивно.       Нам нужно было лишь немного ему помочь.       Не дать сплестись ошибочным логическим связям, не дать разорваться тем, которые должны быть. Даже в таком состоянии, практически на грани смерти мозга, разорванного психической отдачей прямой передачи огромного массива информации, моё элдарское тело не торопилось умирать.       Когда психическая отдача разорвала в клочья множество нейронных связей, попутно вызвав разрушение каналов течения крови в межкорковых слоях мозга, мой мозг от этого не умер.       Благословение Иши, матери всех Аэльдари, удержало тело своего дитя от мгновенной гибели.       Потянувшись к локонам Иши я смог запустить врождённый механизм самовосстановления организма. Сама эта процедура не была мне в новинку, выживать таким образом приходилось множество раз, но впервые в жизни я восстанавливал собственный разрушенный мозг. Точнее, мозг вполне успешно восстанавливался самостоятельно, но в процессе такого восстановления могли возникнуть множество необратимых нарушений, которые в крайнем случае могли привести к полной потере воспоминаний.       Не тот исход, который я бы хотел получить.       Избежать этого можно прямым вмешательством, контролируя процесс регенерации мозга вручную. Целители Иши исправляют такие повреждения довольно легко. Если точнее, они направляют раненого элда, а уже он сам исцеляет собственный разум. Заняться этим самому, без Целителя, можно только если ты действительно умеешь делать что-то подобное. Был Целителем Иши, например. Но всё равно, даже для этого нужно смотреть на свой разум со стороны, чтобы видеть все логические связи, но для этого ещё надо учитывать и деятельность мозга, ведь каждая мысль создаёт новую логическую связь, проявляющуюся в паутине разума. Для меня таким сторонним наблюдателем стала Амата – душа клинка, что сейчас проявилась рядом со мной. Сам я, находившийся вне тела в момент психической отдачи, закрытый ледяным щитом разума, не получил всего того букета ощущений разрушающегося мозга и смог сохранить ясность мышления, достаточную для установления пси-связи с Аматой.       — Не отвлекайся, Алсиндзир! Твой разум расползается!       И сейчас я со своим клинком вдвоём пытались сделать то, чем занимаются высококвалифицированные Целители Иши в Палатах Исцеления Рукотворных Миров.       То, про что часто говорят, что легче вырастить новую голову, чем восстановить повреждённую. Иногда – действительно, легче.       — Алсиндзир! — раздражённо окликнула меня душа клинка.       — Я здесь, здесь, — отозвался, возвращаясь к работе с плетением разума.       — Соберись, братик! — с тревогой подумала Амата. — Ты уже начинаешь терять концентрацию, твой мозг умирает!       Выдохнув – лишь иллюзия действия, не имеющая смысла вне живого тела – я сосредоточился на связях разума, собирая разрушающееся воедино.       — Нет, Алсиндзир, эту не трогай! — прервала меня Амата, прежде чем я не стянул две оторванные области воедино. — Там должно быть связующее логическое звено, ищи его.       Кивнув, я огляделся, разглядывая дрожащую и перестраивающуюся мешанину разноцветных нитей различной толщины. Безумным, завораживающим фракталом…       — Соберись, Алсиндзир!       Встряхнувшись, я вновь прикоснулся к разрозненным участкам собственного разума и, чтобы точнее понять, что именно держу в фокусе внимания, сосредоточившись, скользнул в одну из логических нитей.       «Слева заходят двое!» — раздаётся тихий шелест мыслей наводчика в моей голове. Мне не нужно поворачивать голову, не нужно переводить взгляд, я уже знаю где конкретно они находятся. Достаточно просто сконцентрироваться, чтобы разглядеть… нет, прочувствовать пару матово-чёрных полумесяцев с ядовито-фосфоресцирующими символами дворянской принадлежности. Двойка “Кос Погибели”, как опознаёт их матрица наведения. Психосенсоры способны определить только тип и вооружение корабля, распознавать детали внутри истребителя некронов практически невозможно – в нём нет ни капли психической энергии, приходится полагаться только на оптико-квантовые и гравитационные сенсоры, дающие куда меньшую детализацию и глубину сканирования. Ночекрыл слушается не приказа, даже не мысли – намерения. Тяга маршевого двигателя снижается до минимума, гравитационный привод отключается, и моя боевая машина уходит в сторону лишь благодаря направленному сбросу инерции, накопленной в компенсаторах.       Воспоминание совсем свежее. Более того, это опыт. Опыт пилотирования элдарского истребителя завоевания превосходства. Это было на Ангау’дрис, корабле, на котором… на котором…       Да, верно, потерянный фрагмент. Я не могу вспомнить, потому что этот кусочек моего разума плавает где-то здесь, оторванный от моих воспоминаний.       — Воспоминания о корабле, Амата, — произнёс я. Хотя, правильнее сказать, громко подумал, ведь у душ нет рта, чтобы говорить. — Ангау’дрис. Эти воспоминания отделились, но должны быть где-то поблизости.       Душа клинка кивнула и скользнула куда-то в переплетение логических связей, почти мгновенно скрываясь от моего восприятия. Сосредоточившись, я последовал за ней, благо в моём собственном разуме я не мог что-то упустить из виду.       Найдя фрагмент воспоминаний – плавающий отдельно от прочих нитей плотный клубок, бессильно шевелящий множеством оборванных логических связей и оттого быстро тускнеющий и выцветающий, собирающийся полностью исчезнуть, Амата короткой мыслью дала мне понять, что это – именно он. К сожалению, а может и к счастью, она не могла как-то воздействовать на мои собственные воспоминания. Для этого она была слишком слаба, а Запретные Руны, переплетавшиеся в моей душе с Даром Иши, предоставляли слишком надёжную защиту от подобных воздействий. Лишь я сам мог переписывать собственный разум, это не под силу даже сильнейшим из демонов. А если бы у них начало бы что-то получаться, то Запретные Руны мгновенно уничтожили бы все мои воспоминания. Прежде, чем сжечь мою душу вспышкой психического взрыва.       — Алсиндзир, соберись! — прикрикнула на меня Амата.       Тряхнув головой, я подхватил воспоминания об Ангау’дрис и соединил их с воспоминаниями-опытом пилотирования Ночекрыла. Достаточно было лишь намерения –связи сами протянулись навстречу друг другу сквозь мешанину окружающих логических нитей. А следом начали восстанавливаться и прочие логические связи оборванных воспоминаний, связанных с этим кораблём. Разум стремился восстановиться сам, инстинктивно.       Я потянулся к следующей, оборванной и уже начавшей агонизировать без связи с остальными, логической нити, когда произошло нечто неожиданное: мой разум всколыхнулся и задрожал, а мгновение спустя множество логических связей устремилось навстречу друг другу, сплетаясь, создавая новые пересечения, восстанавливаясь в сотни раз быстрее, чем прежде.       Словно разум преодолел некую критическую черту и теперь Дар Иши брал верх, восстанавливая всё, что было порушено.       Ледяная броня треснула, раскрошилась, и в следующее мгновение мою душу рывком вернуло в тело, а разум включился, возвращая чистую чёткость восприятия.       Я открыл глаза.       Потребовалось несколько ударов сердца, прежде чем я смог нормально сфокусировать взгляд. Кажется, тело ещё не до конца оправилось от последствий психической отдачи.       Ещё пара ударов сердца ушла у меня на то, чтобы осознать, что я смотрю прямо в вертикальные зрачки рыжих глаз местного котёнка джиринкса.       — Привет, — попробовал сказать я, но из губ вырвался только тихий сип.       Тогда я продолжил мысленно, посылая джиринксу эмоции приветствия и благодарности.       Благодарности – потому что это именно он, скорее всего, сохранил мою душу. Джиринксы известны именно этим – они оберегают того, кого выберут своим партнёром, от опасностей Варпа, направляя на лучший путь и подсказывая, как избежать самых худших из возможных последствий.       Впрочем, всё это я слышал где-то, когда-то. Никогда не интересовался джиринксами, ведь я даже представить не мог себе, что когда-нибудь и у меня появится такой партнёр.       Котёнок, уловив мои мысли, потёрся мордочкой о моё лицо и спрыгнул куда-то вниз, транслируя в пространство эмоцию-требование немедленно его покормить. При этом он добавлял весомой аргументации громким радостным урчанием.       Я невольно улыбнулся.       Даже если это чудо не решило стать моим партнёром, я бы ни в коем случае не оставил бы без ответов такие аргументы. Обязательно покормлю этого бойкого малыша.       Только поднимусь с… того, на чём я лежу.       На чём я, кстати, лежу?       Отправляю психоимпульс-приказ доспеху, увеличивая сенсорную чувствительность. Мгновение спустя, я уже ощущал окружающее пространство так, словно был обнажённым – психопластик транслировал поверхностное восприятие напрямую на нервные окончания кожи. Редко используемый, но иногда незаменимый режим синхронизации доспеха с носителем.       Первое, и самое главное: я не лежу в луже собственной, спроецированной психосилой, конденсированной воды. Как, впрочем, и не лежу на острых гранях ледяных наростов. Я вообще лежу на какой-то ткани, покрывающей что-то упругое, усиленное какими-то пружинами или чем-то наподобие.       И справа как-то неожиданно тепло.       Знакомое ощущение…       Поворачиваю голову и вижу: ощущения не обманули, справа действительно лежит девушка.       Мон’кей.       Обнажённая мон’кей.       Прижимается ко мне своей грудью, перекинув через меня свою ногу и удерживая моё предплечье руками.       А ещё – это принцесса Лала.       Я что, слишком плохо себя вёл и Цегорах решил подшутить надо мною?       Принцесса, кстати, как-то странно воспринимается моим разумом. Словно не кто-то чужеродный.       Она что, каким-то образом смогла подстроиться под мой психоэмофон?       Или после той психической отдачи мой разум ещё не до конца восстановился и не способен пока реагировать на такое вот вторжение?       Промычав что-то невнятное, принцесса поплотнее прижала к себе моё предплечье и улыбнулась сквозь сон. Я прислушался к её эмоциям и просто не мог их ощутить.       Это не нормально!       Впрочем, может она просто слишком глубоко спит, без сновидений?       Надо проверить.       Свободной рукой берусь за девичью грудь и сдавливаю. Сильно сдавливаю.       Кстати, довольно интересное ощущение. Кожа очень прочная и упругая, совсем не такая как у тех мон’кей, что я трогал раньше. И от кожи элдар тоже очень сильно отличается – не такая гладкая, чётко чувствуются многочисленные поры, неровности, ощущается бьющаяся под кожей жилка. И в то же время, кажется, будто кожа гораздо более упругая, чем у элдар. Сама грудь на ощупь тоже отличается. Плотная и мясистая, при этом недостаточно плотная – пальцы в ней буквально утопают. Грудь элдар гораздо более упругая. И гораздо меньше по размерам.       Лала простонала что-то ободрительное и слегка повернулась, словно подставляя грудь, чтобы мне было удобнее.       В ладонь ткнулся становящийся твёрдым сосок.       Интересная реакция…       Попробую с другой стороны, отпущу грудь и ухвачу принцессу за бедро. Помну немного, сдавливая посильнее.       Чувствуются мышцы, кстати. Упругие и довольно жёсткие, как у тренированной элда. В сочетании с непривычными ощущениями от такой необычной кожи…       — Алсиндзир? — сонно спросила девушка, слегка приподнимаясь на локте.       На всякий случай, я тут же отпустил аппетитную мон’кейскую задницу. Принцесса, всё-таки. Мало ли…       Да и кто знает, какие у них брачные обычаи. Она тут уже заявляла на меня далеко идущие планы, не стоит усугублять.       Просто на всякий случай!       — Алсиндзир, ты пришёл в себя! — радостно воскликнула Лала, бросаясь мне на шею. — Я так рада! Я переживала!       Обнимает довольно сильно, при этом явно старается вжать меня в своё тело посильнее. В грудь, если конкретизировать.       Очевидно, либо планы стали идти ещё дальше, либо никаких проблем в их культуре с телесным контактом нет. При чём, я ставлю на второй вариант.       — Банзай меня успокаивал, — тем временем продолжала принцесса. — Рядом с ним я словно чувствовала, что с тобой всё будет в порядке. Но всё равно переживала!       Ну, он-то уж точно знал, что со мной. У джиринксов на такое чутьё практически безошибочное, так что понятно, почему он её успокаивал.       Кстати, я чувствую радость, которая волнами омывает мой разум. Эмоции Лалы ощущаются чисто и ясно. Значит, всё с моим восприятием было в порядке, и она просто крепко спала.       Ну не могла же она в самом деле подстроить свой психоэмофон так, чтобы я её не ощущал, пока она сама этого не захочет. Она же не демонетка какая-нибудь…       Эм…       Или как?       Да нет, быть такого не может!       — Ты мне расскажешь, что случилось? — серьёзным тоном спросила принцесса, прекратив обниматься. — Внезапно я почувствовала от тебя огромный всплеск силы, он даже разбудил меня, а когда я спустилась, то нашла тебя без сознания и едва ли не задыхающимся. Банзай крутился вокруг и тревожно мяукал, мы все перепугались из-за этого!       — Я был неосторожен, — аккуратно подобрал я формулировку.       — Кто-то напал на тебя? — прямо спросила Лала, с едва скрываемой тревогой глядя прямо в глаза.       — Нет, — с улыбкой ответил я. — Просто я потянулся слишком далеко.       Отвечая такой полуправдой, я выпустил в пространство как можно больше уверенности и спокойствия, старательно переплетая эти эмоции с психоэмофоном мон’кей. Это должно убедить её, особенно, если мои догадки верны, и она сильный эмпат. Может даже, скрытый псайкер.       И это сработало – принцесса действительно начала успокаиваться, и в её глазах тревога потихоньку уступала место радости.       — Тогда, — улыбаясь произнесла Лала, — с возвращением!       Мне оставалось только улыбнуться в ответ.