Ангелы старого Таллина.

Imagine Dragons — Dream

Он не видит своего отражения. Мутные осколки падают на пол. Все, что видит Криденс — кровь. Дрожащую руку. Трещины на зеркале. У семнадцатилетнего нет такой силы. Бить с яростью и криком, разрывающим голосовые связки. Он хочет знать, как выглядит, но никогда не может посмотреть. «Благодарю Тебя, отче мой небесный, через Иисуса Христа, ... Молитвы Мартина Лютера. Разноцветные крыши и узкие улочки. Хлопья снега. Волшебная сказка. Добрые улыбки и детский смех. Может, это смех ангелов? Шелест их крыльев. Они всегда рядом с нами, на трубах пряничных домиков, на ярком полумесяце и тусклом фонаре. В духе приближающихся праздников, на елочных игрушках. Они проливают свет и зовут домой, туда, где мы в безопасности. Ангелы там, где мы можем их чувствовать. ... сохрани меня в эту ночь. Предаю себя, мое тело и мою душу, и все, что у меня есть, в Твои руки. Святой Твой ангел да будет со мною, чтобы злой враг не осилил меня. Аминь.» Там, далеко, они подкрадываются тихо и незаметно, смотрят завлекающе и порочно. Их шепот — пение сирен, оглушающее уши, ударяющее в сердце, обращающее звездное небо в серые тучи. Ангелы не спускаются в темноту. Там, внизу — души, разорванные в клочья, разбитые, грешные, обожженные. Там, где навсегда задернуты шторы и нет огней. Где пламя свечи еле отражается в битом зеркале. Где Криденс плачет и раздирает шею ногтями. Молния бьет дважды. Сквозь. Трансгрессия. Акт эксцесса. Предел возможного. Персиваль Грейвс. Тот, кто продолжает повторять, что это всего лишь сон. Заставляет верить в то, что все просто слишком запутано. Криденс верит. До тех пор, пока Грейвс не уходит снова. Это не то, что он внушает. Из всего, что есть сон? Правильно ли то, что они делают? Но в те моменты никакие краски мира (есть ли они там, наверху?) не заменяют того, что есть рядом. «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи…» Библия лежит рядом с догорающей свечкой. Она потухает, когда Грейвс берет в руки лицо Криденса, наклоняется и шепчет о том, что любит. Как пение сирен. Электричество продолжает бить, но он уже не чувствует, отдаваясь главному демону — своим желаниям. Это поцелуй обращает небо в серый. Ему некуда деться. Это больше не детская сказка. Не завет. Ангелов нет рядом. Их нет в темных углах, опустевших домах, на пустых улицах. Их нет в одиноких душах. Они во снах. В иллюзии вечного счастья и исцеления. На самом деле, все просто так, запутано. Утром, что из всего есть сон? Грех? Мы не видим ангелов, потому что в нас давно нет ничего праведного. И что остается от сокрушенного мальчика? Он плачет среди осколков, просит прощения… Трансгрессия. … И отрекается вновь. Она открывает желание и смерть Бога. Преодолевает социальные запреты и мораль, мышление и чувственность. Замедляет внешнюю активность. Губит. За оргазмом следует смерть. Остается обскур.