***
Михаил собрался с мыслями, откашлялся и вошёл в студию. В кресле, закинув ноги на стол, сидел Дубинин и мучил басуху. Вокалист, как школьник, запустил в угол рюкзак. «Пожалуй, отнесу в ремонт. Снова молния разъехалась». Из расстегнувшейся части сумки высунулась лапа медведя. — Доброе утро. — Ну, доброе, Мишенька. Я тут один пока, подождём остальных, — Виталий широко осклабился. Его взгляд упал на игрушку. — Как вчера вечер провёл? Наверное, кино какое-нибудь смотрел? Так посоветуй и мне что-нибудь. Вы, молодёжь, в фильмах лучше разбираетесь. Житняков сжал зубы. И как этот старый извращенец может так спокойно с ним разговаривать? —Да нет, вечер с женой провёл. У меня утро интересное было, — повёл бровями Миша, пытаясь более убедительно нахмуриться. — Кино вам посоветовать? А гей-порно подойдёт? «И что он хохочет? Вот чёрт. Не нужно было так грубо». — Ещё как! Ты только это… — Дуб залился смехом, глядя на сложное лицо Житнякова. — Не спрашивай, больно ли мне сидеть, хорошо? Я за сорок лет привык. Дубинин излишне изящно перекинул ноги со стола на высокий подлокотник кресла. «Вовочке своему, старый извращенец, так позируй», — подумал вокалист и против своей воли заулыбался, про себя посмеявшись над анекдотичным именем. Неловкую для Михаила обстановку практически спасла распахнувшаяся дверь, только вот… в неё и вошёл Вовочка. — О, Володенька пришёл. А мы с Мишей уж заждались. Даже от скуки придумали, какое кино с тобой вечером посмотрим, — Виталий подмигнул Житнякову и без стыда поиграл кончиком языка. Холстинин немного постоял, стараясь «въехать» в ситуацию. Кинув взгляд на игрушку в рюкзаке, кажется, всё понял — засмеялся. — Извини, Мишка. Не красней уж так. И вообще, это не я придумал, а вон этот, — Владимир мотнул головой в сторону Дуба, который решил перекинуть ноги аж на спинку кресла, а заодно и авторство идеи на Холста. — Я думал, ты не придёшь после… просмотра. — Я тоже так думал. Но вокал сам себя не запишет, — угрюмо буркнул вокалист, стараясь состроить подобие равнодушия. Внезапно ему стало совсем некомфортно в обществе двух старших товарищей. Мало ли, что геи учудить могут. Особенно, если знаешь об их отношениях. Миша выбежал из комнаты. — Что ты ему наговорил? — Владимир отобрал у Дуба басуху и грозно навис над головой, уперев руки в подлокотники. Ноги Виталика всё ещё были закинуты на спинку. — Так неудобно говорить. Может, хоть перевернёшься? — На живот? — басист заржал, но всё же решил сесть нормально. — Посерьёзнее, Дубинин, — небрежно бросил гитарист. — Мне Мишка ещё нужен. — Ой, какие мы деловые и приличные. Вокалист ему нужен! Да куда он денется, Мишка твой? Что, думаешь, посмотрел, как ты со мной шишку шлифуешь — и всё, побежит обратно к Бугаеву? — Виталик вопросительно поднял брови и, сцепив руки замком, откинулся на спинку. — Сейчас-то я что сделаю? Запись уже просмотрена, надо было раньше думать. — Сейчас ты постараешься вести себя как всегда и не язвить. За дверью слышались тяжёлые вздохи и то приближающиеся, то еле слышные шаги. Скорее всего, Житняков ходил по коридору туда-сюда, стараясь собраться с мыслями. Дуб вновь засмеялся и покачал головой. Человек, вместе с которым они отдавали вокалисту чудо-медведя, сейчас отчитывает его. Холстинин сел рядом с ним на подлокотник кресла. — Давай, знаешь, как сделаем? — на голос Владимира басист лениво поднял голову, готовясь к очередному выговору. — Сегодня выходной. Миша отдохнёт, подумает. А мы с тобой… — Кино, — с невинной улыбкой перебил Дубинин, глядя на сидевшего на высоком подлокотнике Холста. Володя ещё не знал, что именно для просмотра предложил Миша. — Кино так кино. А Мишу домой.***
— Так, Володь, только отчитывать меня не надо, хорошо? — Дубинин стоял со скрещенными на груди руками перед занявшим его кресло Холстом. — Ты считаешь, что нормально сказать взрослому человеку «детка, сегодня у тебя выходной»? Гитарист не спешил освобождать кресло. Виталик шумно выдохнул и засмеялся. — Ты предложил мне отправить Житнякову домашнее видео, а сейчас говоришь, что я не с теми речами ему медведя в рюкзаке отдал и послал домой?! И кресло мне освободи. Басист выжидающе смотрел на Холстинина. Тот, смягчив выражение лица, слегка дёрнул головой: — Ничего я тебе не предлагал. Не будем ругаться. Давай на колени. Дубинин несколько секунд помялся, но объяснений не потребовал и выполнил просьбу. Настало время смеяться Володе. — На мои колени, идиот. Даже не смотря на хоть и дружеское, но всё же оскорбление, басист повеселел. Радостно перелез на колени Холста так, чтобы они касались внутренних частей бёдер. Это было даже лучше, чем освобождённое личное кресло. — Так ты говорил про какое-то кино, — Володя догадывался, что именно посоветовал Миша, но руки раньше времени не распускал. Дубинин просто сидел на его коленях. — Думаю, это лучше посмотреть дома. У меня есть план.***
Дубинин сидел за ноутбуком и, пока Вова куда-то ушёл, пытался освоить программу для монтирования видео. Всё же странные моменты и неловкие паузы бывают у всех, а на записи их тем более стоит вырезать. Это и так далеко не мультики, так что лучше оформить красиво. — Ты чем тут занимаешься, м? — Холст вернулся слишком быстро и слишком бесшумно. Впрочем, в наушниках басист вряд ли много чего услышал. — Если я сейчас загляну в комнату, мне станет плохо, да? Дубинин убавил звук и помотал головой. — Но там кто-то стонет. — Это я, Володь. Я снял на камеру. Басист снова увеличил громкость. Все равно нет смысла скрывать и показывать только готовое видео. Из динамиков полился звук. « — Стоп-слово, Дубинин? — Фрамуга». Володя прыснул со смеху. — Эй, что смешного? — Поумнее фрамуги ничего не мог придумать? Дуб надулся. Даже руки на груди скрестил, что делал крайне редко. — Ты, милый, снять-то когда успел? — Владимир решил подыграть, сделав вид, что во время процесса не заметил съемку. Нет, конечно, Виталик в наручниках был отменным зрелищем, но чтобы заметить ноутбук с включенной фронтальной камерой особо вертеться не надо. Холстинин встал за спиной начинающего монтажёра и наблюдал. Оформление «личной порнушки» цветочками и сердечками по краям кадра начинало его подбешивать — конечно, что они, принцессы какие?***
На другом конце города, примерно через час. Миша судорожно бегал по квартире и искал спиртное — для храбрости. На светлую голову такое смотреть не будешь. Наткнувшись только на кефир, решил, что и так сойдёт, и вернулся к просмотру. Брутальные мужики в кадре, окаймлённом цветочной рамкой, были сильным зрелищем. На моменте с выбором стоп-слова Миша чуть не отключился. Он всё ещё надеялся, что это — лишь глупая шутка старших товарищей. Да вот только татуировки на видео так не подделает даже профессиональный монтажёр, чего уж говорить о мебели вокруг. Сам неоднократно был у Холста в гостях, всей группой даже заходили. На вопрос о том, почему повсюду разбросаны дубининские шмотки, отмазался: мол, живёт у него временно, а убираться так и не научился. «Так вот почему тогда Серёга с Максом так переглянулись и заржали, — Мише в голову ударила нехорошая, но правильная мысль. — А вдруг и эти вдвоём тоже того…» Житняков оттащил слишком любопытного кота от ноутбука, обнял медведя и отхлебнул кефира. Собираться на репетицию совсем не хотелось, но кого же это интересует? Вокалист благоразумно удалил для удобства загруженное и уже просмотренное видео — всё же живёт и пользуется устройством не один. Какое-то время всё шло гладко, Миша ходил на репетиции, запись нового альбома близилась к концу. Коллеги старались вести себя как обычно, тема с видео закрылась как-то сама собой. На какое-то время. А потом Житняков получил сообщение от Виталия. «Миша, мы с Володей давно хотели попробовать тройничок».