Не успеешь доехать

Плисецкий хочет разрыдаться. Вернее, не просто хочет, а реально начинает плакать. На мгновение он задумывается о том, когда стал таким уязвимым, но потом думает, что ради него он готов быть кем угодно. Вообще это только снаружи он кажется грубым, упертым и высокомерным. На самом деле внутри Юра тот ещё неженка, весёлый и добрый, может даже дружелюбный. Но этого никто не замечает. Почти никто. Потому что Юра никого к себе не подпускает. Боится доверять и привязываться. Не верит людям, не верит в людей. Но все мистическим образом меняется, когда Плисецкий начинает ближе общаться с Отабеком. Они действительно похожи. Тот тоже не показывает настоящего себя, скрываясь за маской спокойного и равнодушного ко всем юноши. Но оказывается совсем не таким. И Юра без понятия, почему так быстро доверился ему, почему так привязался и поверил. Ведь именно этого он всегда избегал. Но сейчас все иначе. С Отабеком все иначе. Тот факт, что оба открылись именно друг другу и вправду многое значит. Для обоих. Кто-то может сказать, что Плисецкий просто впервые нашёл родственную душу и сотворил себе идеала, влюбившись по уши по неопытности. Наивный подросток, для которого все в первый раз, конечно. Но ему откровенно плевать, кто что думает, и как это все называется. Для себя он чётко решил, что это — любовь. Потому что с Отабеком тепло и уютно. Так, как не было никогда и ни с кем. Потому что он готов доверить ему все, даже не усомнившись в правильности своих действий. Потому что от его улыбки все внутри переворачивается, и жизнь мгновенно становится чем-то прекрасным. А главное — потому что он видит, что все это взаимно. И сейчас Юра стоит, уткнувшись лицом в его грудь, и всхлипывает. Соревнования закончились, настала пора небольшого перерыва, и всем пора домой. И Плисецкий сейчас честно про себя проклинает этот перерыв, этот аэропорт, эти соревнования и вообще все. Потому что, черт возьми, никуда он ехать не хочет. Он нашёл свой дом. Для него теперь все дом, если рядом Отабек. Без него уже никак. Без него даже родной город будет казаться чужим. А Юра будет чувствовать себя безумно одиноким, вырванным из предназначенного для него места, ибо Алтыну он несомненно отдал частичку себя. Парень пытается буквально утонуть в объятиях возлюбленного, спрятаться, ибо вокруг столько лиц, которым он не доверяет своё настоящее «я». Наверно ему в какой-то степени стыдно показывать свою слабость, слёзы и зависимость от кого-то. Хотя он не видит никаких насмешек. Наоборот скорее, ребята смотрят понимающе, взглядом пытаясь поддержать. Но это не помогает, потому что те же Виктор и Кацуки стоят в обнимку и улыбаются, ибо уезжают вместе, и никакое расстояние их делить не собирается. И Плисецкому завидно аж до злости, так как Отабека он отпускать не хочет ни на минуту. От внутренних терзаний и философских рассуждений о несправедливости жизни юношу отвлекают сильные руки, крепко обхватившие его талию, и ласковый голос, от которого хочется лечь прям здесь. — Малыш, — Отабек тихонько шепчет, и Юре становится откровенно нехорошо, — ты же знаешь, как быстро летит время. Не успеешь и доехать до дома, как мы снова встретимся, вот увидишь. — Но я не хочу… У нас и так было мало времени, а сейчас опять… — Плисецкий что-то невнятно бормочет, не желая отстраняться от парня. — Я приеду к тебе при первой возможности, обещаю. И мы всегда будем на связи, — говорит Алтын, беря лицо юноши в свои ладони и заглядывая в его глаза. — Обещаешь? — почти беззвучно произносит Юра, не в силах оторваться от блестящих глаз напротив. — Обещаю, — Отабек легонько улыбается. — Тебе нужно бежать на самолёт, а то опоздаешь. — Бек, я… Я люблю тебя, — быстро проговаривает Плисецкий, а затем приподнимается на цыпочки и целует парня. — И я тебя, — сквозь поцелуй отвечает Алтын. Дальше Юра будто отключается от мира сего, вовсе не следя за происходящим. Вот он последний раз прощается со всеми, вот уже ползет в непонятном направлении, волоча за собой чемодан и слыша периодически разные высказывания тренера. А вот и падает на своё место в самолёте, утыкаясь лбом в окно. С заднего ряда снова слышится ворчание тренера, но этому не уделяется особо никакого внимания. Юра лишь смотрит на виднеющееся из окна здание аэропорта и думает, где сейчас там Отабек. Потом слышит обращённое к нему «Здесь не занято?» и хочет уже коротко ответить «Нет», чтоб кто бы там ни был, не мешал хандрить. Но какое-то странное чувство вдруг заставляет его резко повернуться и увидеть перед собой широко улыбающегося казаха с восклицанием «Сюрприз!». — Ты… — Плисецкий не до конца понимает, что происходит, но уже ощущает, как слёзы радости начинают скапливаться в уголках глаз. — Я ж сказал, что ты не успеешь никуда доехать. Без меня, — Алтын продолжает улыбаться, усаживаясь на свое место, и расставляет руки для объятий, ожидая, пока Юра кинется ему на шею. Что, собственно, тот и делает.