***
— Ах, Цукки, — страстные стоны срывались с его покрасневших губ. — люблю тебя, Цукки. Ямагучи шептал это снова и снова, чередуя слова со стонами, что сливались с моим тяжелым дыханием. Комната наполнялась пошлыми звуками и мускусным запахом секса. В помещении становилось невыносимо жарко, что сильнее туманило разум. По разгоряченным телам скатывались капельки пота, мгновенно впитываясь в белоснежную простыню под нами. В приоткрытое окно ворвался теплый ветерок, разгоняя возникшие мурашки по коже. В эту жаркую летнюю ночь мы с моим другом поддались порыву порочной похоти. Из ниоткуда взявшееся желание подтолкнуло нас совершить эту глупость. Я прижался к губам Ямагучи своими, дабы пресечь эти повторяющиеся признания. Мое сознание кричало, что это не правильно, что это ошибка. Мы погрузились во что-то запретное. И это пугало. «Замолчи, замолчи! Не хочу слышать этих слов, Ямагучи!» Но я не мог произнести в слух то, о чем думал. Ведь он так смотрел на меня. Его глаза говорили о том, как он счастлив. Я двигался в нем, не понимая, как заставить себя остановиться. Похоть захватила контроль над телом и я продолжал врываться в Ямагучи, наслаждаясь этими сладостными, невероятно приятными ощущениями. Он стонал подо мной, распаляя меня сильнее. И хоть я осознавал, что это не правильно, но уже не мог остановиться. — Цукки, люблю тебя! — чересчур громкий шепот парня отдается в моих ушах. «Замолчи!» Я сильно прикусываю его нижнюю губу. Кровь стекает с уголка по его щеке. Он тихо стонет от боли, но не возмущается и не пытается вырваться. Он полностью отдался мне. Неужели, ты так сильно меня любишь? Не понимаю этого! Мы совершаем ошибку. Громкий стон наслаждения срывается с губ Ямагучи, он выгибается в спине, запрокидывая голову и изливаясь на живот. Еще несколько моих толчков в тело друга и я кончаю следом, вынимая свой орган из плена тугого колечка мышц. Мое семя вытекает из его прохода, пачкая чистую простынь. На мгновение я замираю, оглядывая Ямагучи, что лежит напротив меня с широко раздвинутыми ногами. Его стройные длинные ноги почти обхватывают меня, его затуманенный взгляд из-под полуприкрытых век, и он тяжело дышит после сильного оргазма. Он так прекрасен и я так ненавижу себя за эти мысли. Мы же парни! Что же мы натворили…***
Никогда прежде мне не казалась моя комната такой пустой. И эта пугающая тишина давит. Хочется кричать, биться кулаками в стену, разбивая костяшки в кровь. Хочется перевернуть все в этой чертовой комнате, но единственное на что мне хватает сил — это тихо плакать. Так тихо, что я будто слышу, как каждая слеза невероятно громко разбивается о пол, отдаваясь звенящим эхом в ушах. С недавних пор тишина стала моей музыкой, я и забыл, когда в последний раз надевал наушники. Если бы тогда не ты оказался под колесами этой проклятой машины… Спасая меня… Слишком поздно я осознал, что нет ничего важнее тебя в моей жизни. Поднимаю взгляд на дверь, а она медленно открывается. Напряженно смотрю на нее… Как же я хочу, чтобы дверь моей комнаты сейчас открылась и ты, как обычно, сказал бы: — Цукки… Мои глаза широко распахиваются, сбрасывая с ресниц хрусталики слез, которые поблескивая падают на пол, а от разбитой капли в разные стороны разлетаются мелкие осколки. А я ведь так и не сказал, как сильно тебя…