Die weisse Schokolade

Семейство Со не отличалось постоянством в обеденном этикете. Как, впрочем, во время завтрака и ужина и любой другой процедуре приёма пищи. Все четверо редко собирались за одним столом, чтобы предаться сложившимся веками правилам приёма питательной еды, приготовленной хозяйкой дома. Но при всём при этом семью Со сложно было назвать разрозненной, конфликтующей и неблагополучной. Все, от работодателей четы Со до учителей младшенькой Бом в унисон твердили, что все четверо прекрасно образованы, проявляют себя с положительной стороны и заботятся руг о друге, всегда принимая непосредственное участие в жизни семьи. И эти слова были правдой. Абсолютной. Не смотря даже на то, что между дочерьми Со была достаточно внушительная разница в возрасте — аж в девять полных лет. Почти. Без месяца. Со Мара родилась семнадцатого декабря, а Со Бом двадцать третьего ноября. И никого никогда не смущало ещё и то, что старшая, переросшая детские забавы Мара, всегда таскалась со своей младшей сестрой, куда бы та ни шла. И, вопреки всему, тихая, почти бесчувственная старушка всегда пользовалась успехом на вечеринках, на которых лениво сопровождала Бом. Но ведь дело было вовсе не в желании Мары вернуться в юность и, тем самым, подтверждая факт, что совсем не стареет с каждым днём, а было дело в величавом наказе почти строгого отца, что младшенькая ни ногой на свои гулянки без сестры, приправленный душераздирающим, нет, до смерти раздражающим нытьём этой самой младшенькой, потому что, чтобы быть центром её школы, надо непременно посещать все эти гулянки, обязательно чем-то отличаясь от основной массы учеников. И памятуя то, как нелегко добивалась значимости своей персоны в школе, Мара не могла не согласиться на наказ отца. В прочем, Маре, к её полным двадцати шести годам, даже нравилось тусоваться в толпе старшеклассников, поднимая свою самооценку выше всех атмосфер. Молоденькие мальчишки, обуреваемые гормонами, облапывали стройное тело голодными глазами, потому что Со не позволяла им приближаться к себе ближе чем на шаг, и тем более прикасаться. Во-первых, из-за того, что до недавнего времени у неё был законный молодой человек, почти готовый сделать девушке предложение, во-вторых, потому что считала, что её мужчина должен быть старше её самой, как минимум лет на пять. И последнее условие, в отличие от первого не менялось, в то время как Алекс канул в лету, укатив в закат с какой-то крашеной блондинкой. Пусть так, сейчас же на неё таращатся десятки молодых похотливых пар глаз парней восемнадцати лет от роду, и такого же возраста девочки, которые, не чувствуя соперницы, бесстрашно фанатели от красоты их «расчудесной оннички». Подружки Бом, да и другие девочки, привыкли к Маре, и очень любили ту, за то что она могла и купить алкоголь для их вечеринки, в разумных пределах, естественно, и справедливо рассудить спор, и пожурить и защитить. Но больше всего девочки от пятнадцати до двадцати тащились, как плющ по забору, по неслыханной и необычной красоте Со Мары. И правда, имея почти сто семьдесят сантиметров роста, Мара обладала стройными не тощими ногами, упругой попой и красивой талией. Собственно, имея не изнурённое диетами, и не склонное худобе тело, старшая Со была награждена природой ещё гордой В, стремящимся к смелому С. И конечно же её шикарные волосы, не столь давно обрезанные под красивое каре. А ещё, Мара умела делать себе красивый макияж, и отлично подбирала всю свою одежду, не зависимо от того куда держала свой лёгкий путь: в офис, на посиделки с друзьями или на вечеринку с Бом. А ещё она занималась йогой и могла помочь девочкам в любом вопросе, служа их личным дневником с советами, при этом, не разглашая тайны. А ещё… В прочем, Мару все девочки из окружения Бом, и, так или иначе связанные с ней другие девчонки возвели Со Мару на пьедестал, ставя его на ровне со всеми своими айдолами. И, не смотря на весь этот успех старшей сестры, Со Бом абсолютно не завидовала сестре, потому что была маленькой её копией, да ещё и кропотливо обучена старшей Со всем житейским премудростям. Но что больше нравилось Бом, так это то, что Мара практически всегда прикрывала вертлявую задницу сестры, отправляясь с той на посиделки с младшими друзьями, и действительно пребывая в компании малолеток, в то время как младшая Со убегала на свидание с понравившимся мальчиком. Вот и сейчас Бом торопливо перебирала худенькими ножками, через шаг спотыкаясь высокими каблуками, торопясь вернуться к сестре, которая наказала вернуться в кафе не позднее половины десятого, а наручные часики, инкрустированные полудрагоценными камнями, упрямо показывали пять минут одиннадцатого, и минутная стрелка, мня себя королевой всего мира, даже нет, всей вселенной, не соглашалась вернуться хотя бы на пятнадцать минуточек назад. И маленькой копии Мары непременно влетит от старшей за то, что так подводит и не держит своё слово. А ведь у Боми было важное дело. Надо было встретить старого друга из долгой поездки, и девочка с удовольствием пошла бы туда вместе с сестрой, только вот Мара частенько нос воротит нос от сыночков семейства Бён. — И где это мы шляемся? — на пороге довольно известного кафе, перед самыми дверьми в роли сурового фейс-контроля стояла Мара, даже руки сложила для устрашения. — Прости меня, Марочка!!! — запищала детским голосом взрослая девушка, корча милые мордашки, на которые у старшей сестры был выработан стойкий иммунитет, но девочка с этим упрямо не мирилась. — Я совсем чуточку не смотрела на часики, а они, предатели, так быстро время изменили, что я опоздала. Мара недовольно скривилась, по большей части от писклявого голоса сестры, и подавила в себе рьяное желание треснуть младшей по губам, чтобы больше так никогда не разговаривала. Но Бом искренне считала, что именно этот её премиленький голосок прокладывает путь ко всем сердцам и позволяет открывать любые двери. Кроме сердца сестры. — Сколько раз тебе повторять? Не говори так со мной! Я тебе не твои мальчики, на которых это, быть может, влияет. Могу и треснуть! — Онничка! — ещё сильнее запищала Бом, а Мару аж затрясло от злости. — Ну не злись на меня! Смотри, что у меня есть! Бом вытащила красивый шёлковый шейный платок, привезенный Чонином из Парижа в подарок Маре, который он передал через её же сестру, потому что от него старшая Со ни за что в жизни не приняла бы любого подарка, а Бом впихнёт в любом случае. — Где взяла? — заинтересованно разглядывая дорогой подарок, Мара вышагивала на каблуках в сторону дома, заставляя младшенькую торопливо бежать за ней и позволяя ей любопытно разглядывать сестру. — Купила, — протянула маленькая брюнетка. — Не ври мне. Этот платок стоит, по меньшей мере, сотню долларов! Ни у тебя, ни у мальчиков твоих таких денег не водится. Так что выкладывай, где взяла! Мара остановилась посреди улицы, мешая добропорядочным гражданам спешить по их делам. Она сложила руки на груди, безжалостно измяв красивый платок, и надела на лицо маску неподкупности, всем видом показывая, что хочет слышать честный ответ. И быстро. — Почему ты думаешь, что эта безделушка такая дорогая? — отмахнулась Бом и немного прошла вперёд, останавливаемая холодным голосом старшей сестры. — Потому что это натуральный шёлк, и вот здесь, — Мара подсунула уголочек с крохотной надписью на французском, — написано, что платок пошит в Париже. — Ты знаешь, могут же что угодно написать, лишь бы такие дурочки, как я, непременно купили вещицу. — Со Бом! — порычала Мара. — Немедленно говори, где взяла платок! Ты бы в жизни не купила именно такой, поведясь скорее на яркие заколочки из пластика и полимерной глины, чем на такой платок. Бом набрала полный организм воздуха, значительно раздувшись в размерах, и виновато опустила голову вниз, не забыв сложить руки за спиной. Не сейчас девочка хотела сказать сестре об истинном дарителе сей вещи, в подобной ситуации этот платочек уже через пару секунд полетит в лицо Бом, а затем на землю, и, если ему не повезёт, то его ещё и втопчут в твёрдый асфальт. — Это Чонин привёз для тебя, — тихо прошептала младшенькая Со, и затаилась, ожидая дальнейших действий сестры. Мара похлопала глазами, молчаливо что-то произнесла одними губами и, решив, что платок не виноват в дарителе, пошла дальше. Гордо, уверенно и так, словно ничего не было: прикрыв глаза, точно этот мир её вовсе не волновал, и сложив губки в скептическую полосочку. Ведь она права же? Шёлковый французский платок не виноват, что Ким Чонин и его братец Бён Бекхён такие шумные и неугомонные дети, не смотря на то, что уже достаточно взрослые? И потом, этот нежно бирюзовый платок будет так сказочно гармонировать с новой блузочкой! В сущности Со Мара недолюбливала этих детишек именно за их извечный шум и талант ввязаться самим в неприятности и приплести туда Бом, которая бестолково следовала за мальчишками чуть ли не ступая им на пятки. Малышка слепо бежала с братьями в холодную речку, когда ещё неделю назад лежала со страшнейшей ангиной в своей маленькой постели и рассказывала сестре как следует распорядиться с игрушечками и рисунками после её кончины, Боми пугала уток и лазала по деревьям, раздирала коленки и ладошки, разрушала птичьи гнёзда и привязывала к хвосту кота консервную банку. Младшенькая даже пробовала курить с ними как-то раз, пока Мара была занята своими мелкими делами, и старшей потом пришлось долго беседовать с сестрой, чтобы такого больше не повторялось и, не дай Бог, об этом не узнали чьи-либо родители. В общем смесь Ким Чонина и его сводного брата Бён Бекхёна в купе с Со Бом сильно действовал на нервы молодой Маре и всячески мешал той строить свою личную жизнь. О! стоит только вспомнить, какие козни эта мелкая шпана выкаблучивала перед Марой и её молодыми людьми на их свиданиях! И как старшая Со до сих пор не попала в психушку? Бом немножко ещё постояла на месте и, окончательно смирившись, что наказания так и не последует ни ей, ни платочку, смело заторопилась за сестрой, тут же вешаясь той на плечо. Она знает, что по возвращению папа будет недовольно пыхтеть и что-то бурчать себе под нос, а Мара обязательно сядет близко-близко к нему, погладит по плечу и, точно кошка, обовьёт отцовское плечо, чтобы тут же промурлыкать, что с его маленькой Бом всё хорошо, и его дочки задержались, потому что она встретила коллег и не могла ни уйти от них, потому что это неприлично, ни отправить сестричку домой одну. Бом знала, что сестра как всегда возьмёт всю вину на себя, и папа всенепременно пожурит старшую дочь, и попросить впредь быть ответственнее, поэтому обычно Боми старается не подводить сестричку, приходя в то время, в которое ей скажет сестра, чтобы они успели домой до того, как папа начнёт ругаться. А вопрос решится сам собой, хочет того Мара или нет. Семья мальчиков, и, по совместительству друзья родителей Бён завтра придут в гости к семье Со на обед, и останутся до позднего ужина, обсуждая всё на свете и, в частности, обучение старшего сына в Европе.