Die weisse Schokolade

— Чонин сказал, что Бекхён тоже уезжал на выходные куда-то, — лёжа на диванчике в гостиной перед воскресными новостями лепетала Бом в макушку Мары, восседавшей на полу. — Я за него рада, — заалела старшая Со. — Я тоже, — хмыкнула девочка. — Чонин нашёл в его чемодане очень увлекательную вещицу. Мара испуганно осмотрелась, но родители точно не слышали девичьего шепота, а Боми сияла вредностью. — И что же он нашёл? Мозг Со со скрипом начал соображать, что же она могла забыть в чужих вещах. Но все её немногочисленные вещи уже покоились на своих законных местах дома. Вряд ли в чемодане Бекхёна можно бы было найти что-то, что принадлежало Маре. Хотя… — Открытку с базы отдыха. Такую же, как у тебя на кровати валяется, — хихикнула младшенькая, ловя на себе убивающих взгляд сестры. — Может быть. Неподалёку от нас отдыхали студенты, может среди них был и Бён, — холодно отозвалась Мара, принимая самый отстранённый вид. — А может, вы с ним вместе провели эти выходные? — Ты слишком много сидишь в интернете. Тебе стоит уделить больше внимания учебникам. — Не переживай, я уделяю учебникам ровно столько внимания, сколько они того заслуживают, при этом оставаясь в первой пятёрке! — Я бы на твоём месте больше не уповала на список! — зашипела старшая, намереваясь, если не сбить спесь с сестры, так хоть немного окунуть её головой во взрослую жизнь. — Это последний год, список не спасёт тебя при поступлении в университет! — А я решила, что пойду сначала в колледж, как Бекхён-оппа, а потом в университет! — В любом случае! Ты видела, как старался твой Бекхён-оппа, чтобы сдать хорошо выпускные и вступительные экзамены? А ты лежишь на диване! Бом ехидно улыбнулась и подползла ещё ближе к уху сестры, даваясь и смехом и каким-то приторным счастьем. — Теперь у меня есть подарок на Новый год Бекхёну! Только обрезать надо чуточку… Помахав своим телефоном с картинкой диктофона, Боми подорвалась на месте и бросилась в свою комнату наутёк, оставляя Мару беспомощно хватать ртом воздух, а руками размахивать из стороны в сторону. Интересно, что подумают родители, если двадцати семилетняя Мара сейчас бросится следом за младшей? Наверное, на первый раз ничего не скажут, а просто покрутят у виска пальцем, а вот в следующий раз могут и в больницу для душевно больных позвонить, или полицию вызвать. Мара чуть позднее удалит эту запись… Наверное. Неприятная мелодия разрушила тишину и тут же стихла, заставляя старшую Со дёрнуться от испуга. На экране высветилось полученное сообщение от Бекхёна, и Мара вновь неприятно съежилась, даже боясь открыть его. «Ты мне не написала! Пора тебя начать перевоспитывать! Завтра же и начну! А пока, спокойной ночи…» Ну, вот и что ответить? Мара пожала плечами и, заблокировав новенький смартфон, откинула его на диван. «Воспитатель малолетний», — еле слышно фыркнула Со, привлекая внимание родителей. — Что-то случилось? — отозвалась госпожа Со, вскинув удивлённо брови. — Всё хорошо. Спокойной ночи, мама и папа. Весело улыбнувшись Мара, не забыв про телефон, быстро поднялась к себе, оставляя родителей в лёгком замешательстве, которое быстро сменилось недовольством новой новостью. Бом растянулась по своей кровати и вяло болтала свешенной ножкой в воздухе, накручивая локон длинных волос на палец. Приметив эту картину через приоткрытую дверь, старшая Со затормозила и невольно уставилась на беззаботную сестру. Совсем юная, открытая, кокетливая и такая же красивая, как Мара. Нет, старшая не завидовала, но определённо жалела, что её молодость закончилась так быстро. Да и тому, что сама всегда была скупой на чувства, никогда не строила глазки своим молодым людям, никогда не звонила им, чтобы просто услышать их голос, никогда не писала сообщения, редко говорила, что любит. А вот младшенькая совсем другая. Она может по сто раз на дню признаваться Киму в любви всевозможными способами от изощрённо выдуманных, да прямолинейного «люблю», постоянно пишет ему милости и звонит по вечерам, чтобы пожелать сладких снов, и послушать какой-нибудь его рассказ, пока не заснёт. Вот такая девушка нужна милому Бекхёну. Родители были правы, предполагая Бом ему в качестве возможной невесты. Мара слишком холодная. Может зря она про квартиру придумала, да ещё и Бёну сказала? Это же рано… И нет в этом необходимости особой… — Онни, — прозвенел серебренный перезвон голоса Боми, которая выбежала в коридор, — что-то не так? Я тебя обидела? Если хочешь, я никому и никогда не дам послушать эту запись… Мара испуганно осмотрела сестру с головы до ног, недоверчиво протерев глаза. Это сейчас Боми была такой действительно обеспокоенно-заботливой? Кажется, да. — Всё хорошо. Можешь делать с ней, что хочешь! — Марочка, — взволнованный голосок остановил старшую около двери в её комнату, — если захочешь, я всегда могу тебя выслушать и чем-то помочь. Мара пару раз хлопнула глазами, держась за ручку двери, как за единственное, что её связывало с реальным миром. — У меня не такой уж и большой опыт, но я твоя сестра. По крайней мере, твои заботы не уйдут дальше моей головы… — Спасибо, маленькая. Мара ласково коснулась лба сестры, всё же крепко обняв. Пожелав добрых снов, старшая заперлась в своей комнате и перевела дыхание. И когда младшенькая стала такой проницательной? Хотя… Наверное, только ленивый не догадался… С тихим стоном Со опустилась на пол, опрокидывая голову назад, от чего сильно ударилась. Если догадались хоть одни родители, то беды не миновать… Какой же ужас они затеяли с Бён Бекхёном… Надо либо прекращать, либо… Мара боялась даже подумать об этом. Признаться родителям. Да лучше сразу оплатить государству содержание в одиночно камере на будущие сто лет, только не этот суровый взгляд грядущего разговора, только не эти крики и упрёки. Только не тотальное игнорирование дочери. А как Бекхён сможет жить без родителей? Уж кому, как ни Маре знать, насколько мальчик был привязан к родителям и брату? Неужели он готов к этому? Или он просто о таком не задумывался? «Я или родители?» — отыскав в кармане домашней кофты телефон, быстро набрала Со. Она даже не подумала, как это сделала, не подумала насколько ещё рано это спрашивать, насколько сильно куда-то торопится. «Мара… Это странный вопрос. Ты!» — тут пришёл ответ от Бёна, и Мара горько усмехнулась, торопясь набрать новое сообщение. «Я это спросила, чтобы ты подумал… Хорошо подумай. Спокойно ночи!» Сама-то она что ответит? Он или родители? Нет, её отношения со старшими, конечно, носят довольно странный характер: она их уважает, беспрекословно слушается и всячески помогает им. Даже любит. Родители тоже любят старшую дочь, но то утерянное время в детстве сильно даёт о себе знать, всё же Мара выросла благодаря окружающим её людям в детском саду, школе и во дворе, в прочем, как можно винить родителей, старающихся изо всех сил устроить жизнь, которая бы была благоприятна для взросления дочки? Но всё же… Кажется Со смело смогла бы прожить какое-то время вдали от матери и отца, не общаясь с ними, а потом, когда будет подходящее время, попробовать вернуться в семью. Но, это только кажется, да и готова она ради человека, глядя на которого она, конечно, и чувствует, как сердце сжимается, но вот каких-то глубоких чувств не проявляется. Телефон снова просигналил хозяйке о новом сообщении, но желания не было читать мысли парня. Вообще не было желания сейчас о нём думать, хотя стоило Маре закрыть глаза, как тут же проявлялся взъерошенный мальчишка, с задорной улыбкой и блестящими глазами. — Глупая Мара, проснись! — в дверь тихонько, но настойчиво кто-то стучался, и девушка, которая чудом услышала эти чужие страдания сквозь сон, нехотя поднялась с постели. — Открой эту чёртову дверь живо! — Со Бом, кто научил тебя так сквернословить? — отперев верь, всклокоченная Мара замерла в дверном проёме, а младшая тыкала своим телефоном в нос сестры. — Этот ненормальный мне чуть телефон не угробил своими звонками! Поговори что ли с ним! На дисплее младшей светилось около десятка пропущенных от «Бекошика», и старшая скептически прищурилась, стирая записи. — Не хочу! — А я хочу полночи слушать это противное жужжание? — сонная Бом залезла в кровать сестры и удобно устроилась в тёплой постельке. — К тому же, меня Чонин попросил, чтобы я заставила тебя поговорить с его братом. — Бом, — серьёзно прохрипела Мара, усаживаясь рядом с сестрой. — Что? Думаешь, я и Чонин такие идиоты? Не можем заметить очевидного? Пропадают по вечерам, в комнате Бекхёна периодически находятся твои личные вещички, да и выходные вместе провели… Радуйся, что родители вам беззаветно верят! — Это как-то… неожиданно… -Неожиданно будет, когда вы с ним придёте признаваться маме и папе, а потом тётушке и дядюшке Бёнам, что карапуз на ваших руках, ваш общий ребёнок! Неожиданно до смерти! — Я… Я бы не хотела с тобой это обсуждать… Потерянная Мара смотрела на свой только что включенный телефон. Восемьдесят три пропущенных вызова от Бекхёна. Он сильно зол? — У тебя есть варианты? Я же не зря сказала, обращаться ко мне. Сколько себя помню, Бекхён не смотрел ни на одну девчонку так, как на тебя! И стоило тебе отойти, как он тут же становился грустным и безучастным. Ему были не интересны наши игры с Чонином, он тут же пропадал куда-то и подолгу сидел в одиночестве. Он писал тебе письма, а потом сжигал их, ты об этом знала? Даже стихи тебе писал, а ты лишь избегала его. Бесчувственная Мара. Девочка игриво скривила суровое личико, а Мара обиженно сложила губы в тоненькую полосочку, смотря, как в очередной раз надрывается беззвучный телефон. — Ваши игры с Чонином никому были не интересны… Бом тяжело простонала, утыкаясь лицом в подушку. — Дело не в наших играх… — Я видела его стихи… Поэтому и избегала. Бом оторвалась от подушки, и ошарашено уставилась на сестру. Её сердечко ещё никогда жизни не исполняло такие кульбиты. Должно быть старшей сестре всё это время было очень не ловко, находиться в компании Бекхёна… Что с ней вообще творилось? — Тебе тяжело? Было? — Неприятно. Будь бы я хоть чуточку моложе или хуже воспитана, быть может, мне бы это польстило и доставило удовольствие. Но я всегда чувствовала себя виноватой. Перед его родителями и особенно перед ним. — Ответь ему. Бекхёну тоже было нелегко всё это время… Дисплей снова засветился знакомым номером, и Мара нерешительно провела пальчиком, отвечая на звонок. — Ты ненормальная! — тут же взорвался динамик, а Бом тихонько выскользнула из тёмной комнаты, которая на какое-то мгновение осветилась светом машинных фар. — Какого чёрта ты задаёшь такие вопросы, а потом отключаешь телефон? Что ты там вообще себе надумала? Знаешь что, неважно! Просто… немедленно выходи! — Бекхён, на дворе второй час ночи, я никуда не пойду… — Меня не волнует время и твой двор. Одевайся и иди сюда! — Бекки… — Я сам сейчас приду! Озираясь по сторонам и двигаясь тише вора, Мара вырулила за ворота и тут же наткнулась на припаркованный чёрный купе Бекхёна, и самого его, угрожающе пыхтящего возле пассажирской двери. — Садись, — бросил он, открывая дверь. — Бекхён, поезжай домой. Тебе завтра на учёбу рано вставать. Понедельник настал, не забыл? — Какая к чёрту разница, какой день недели, если моя женщина такая глупая? — прошипел он на самое ухо подошедшей Со. Она испуганно посмотрела на парня, но вместо того, чтобы найти на его лице хоть нотки подходящего умиротворения, девушку безжалостно сгребли в крепкие объятия, и Бекхён уткнулся носом в её плечо. — Я не хочу думать об этом Мара. Не хочу думать в сто тысячный раз. Думаешь, ты единственная, кто задавался этим вопросом? А я думаю об этом каждый день, каждую ночь. И всякий раз я не могу найти ответа только на один вопрос: когда же наступит то подходящее время, когда мы с тобой можем стать счастливыми вместе! Когда я, наконец, смогу дать тебе хоть что-то, кроме своей любви, ты вероятнее всего уже выйдешь за очередного ухажёра замуж, а до этого момента, я могу кормить тебя лишь обещаниями и бестолковыми чувствами. Ведь так ты о них думаешь? Голос Бекхёна был тихим, но сильным и больно врезался в сердце Мары. Она неосознанно крепко цеплялась за спину Бёна и сильнее льнула к горячему телу. Точно так можно было всё исправить и реабилитироваться в глазах юноши. — Нет, Бекки. Я так не думаю… — Думаешь. Тебе нужно что-то большее, чем просто пара часов в моей машине и пустая болтовня. Тебе нужна спокойная жизнь, тебе нужен человек, который может дать что-то большее, чем просто чувства. Я такой жалкий… Бекхён опустил руки, стараясь отодвинуться, но Мара не позволила ему даже глубоко вздохнуть, со всей силы прижавшись к нему. — Это всё есть у меня. Мне ничего не нужно. Мне, кажется, нужен ты. Такой — влюбленный, искренний и добрый. Я… наверное, не смогу без тебя уже… Бекхён… Бекки… Я обещала тебя отпустить, если ты того захочешь… Но я не готова тебя отпускать. — Тогда зачем ты задала тот вопрос? — Я знаю, как ты любишь свою семью. Я знаю, что твои родные ближе, чем мир тебе, ближе, чем я. Это правильно. Поэтому я не хочу, чтобы у тебя были с ними проблемы из-за меня… — Мара… — вновь утыкаясь в шею девушки, просвистел Бекхён, тут же целуя каждый доступный его губам участок тонкой бархатистой кожи. — Я уже давно выбрал тебя. Только ты… — Бекхён…