Die weisse Schokolade

— Мара… — Ничего не говори, — Со уткнулась лицом в коленки и мелко задрожала. — Послушай меня, пожалуйста… — Нет, Бекхён. Нет! Я хотела услышать от тебя, что твоя жизнь стала гораздо лучше без меня… — Но она не может быть лучше без тебя! — Бён кулаком ударил по рулю, а затем безвольно растёкся по водительскому сиденью. — Бекхён, мы не сможем быть вместе… понимаешь? — Нет. — Надо, — Мара повернулась к мальчику, чтобы посмотреть на такое родное лицо, утонувшее в боли и непонимании. — Надо, Бекки. Нас ничего уже не ждёт впереди… Скажи, ты сможешь простить мне Алекса? Потому что он сейчас рядом, потому, что он хочет вести меня под венец? Потому что я согласна идти с ним туда? Сможешь простить мне стремление стать чужой женой? Бекхён хмуро уставился на подругу, но ничего не сказал. Мара сама всё поняла. По его сдвинутым бровям, по его озлобленному прищуру, по его жадному пыхтению. — Сможешь простить мне чужого мужчину в постели? Ты не простил, когда это было лишь твоей догадкой, а сейчас это реально. И даже я себе с трудом прощаю поцелуи с Алексом… Бён порывисто провёл дрожащей рукой по верхней губе. Так зло и по-настоящему взросло. Просто промолчал. А потом отвернулся. — Потому что я никогда тебе не прощу Ынри. Никогда не смогу переступить через это. Это всегда будет тлеть внутри и бесить. Вызывать подозрения и я вряд ли смогу тебе доверять… — Ты же всё прощала Алексу, — зачем-то сказал парень, и Мара могла поклясться, что вот это вот его взгляд был куда хуже, чем если бы их машина сейчас взорвалась. — Я не любила его так, — девушка прикусила язык и порывисто схватилась за дверную ручку, желая выйти из душного купе. — Так значит… — Бекхён, нет! — взвизгнула девушка. — Забудь, что я сказала! Пожалуйста! Нам не быть вместе. Уже не быть… Я поняла, я не смогу перешагнуть себя. Не смогу привыкнуть к тебе снова… я не смогу сделать тебя счастливым! — Мара, послушай, — Бекхён схватил обе ручки девушки и поочерёдно их поцеловал. — Я смогу. Не за нас двоих, нет. Алекс… я забуду об этом. Я даже смирюсь с тем, что он с тобой только потому, что ты была обижена на меня. Потому, что не можешь быть со мной. Ты же это знаешь. А Ынри… это… — Алекс? — Мара уставилась в запотевшее лобовое стекло, за которым виднелся чей-то чёрный силуэт. — Это же Алекс! — Почему он здесь? Бекхён порывисто выскочил из машины, а Мара сжалась. Что ей делать? Алекс прекрасно знает, что Мара никогда не разлюбит Бёна, сам Бён должен понимать, что она не уйдёт от Алекса. Сейчас. А потом… Потом уже будет поздно что-либо менять… Так что ей делать? Это не выбор, это предательство. — Я ещё раз спрашиваю, что ты ту делаешь? — Бекхён повысил голос, но так и не удостоился ответа, а позади послышался неуверенный хлопок двери. — Алекс? — Мара, пойдём домой, — как-то слишком глухо, слишком сильно, слишком властно. — Нет, Алекс, она никуда не пойдёт, — Бён интуитивно подаётся в бок, пытаясь встать между Чо и Со. — Она останется здесь. Со мной. — Не вмешивайся, мальчишка! — рыкнул Чо. — Алекс я… Я, правда… — Пойдём домой, Мара, — ещё настойчивее повторяет мужчина, и по коже девушке пробегает волна мурашек. — Алекс мне нужно побыть одной… — Одной? — Чо преувеличенно искренне удивился, а затем неприятно смерил Бекхёна взглядом. — С ним? — Нет… Алекс… — Хватит повторять моё имя и иди сюда. Ты же знаешь, если не пойдёшь сама, я тебя отведу домой! — Ты к ней не прикоснёшься, — всё внутри Бёна трепетало от злости и желания поколотить Чо. Нельзя же быть таким наглым, если Мара, по большому счёту, в общем-то, целиком и полностью его. — Тебя дома потеряли — хорошие мальчики в это время спят в своих кроватках! — едко процедит Чо и протянул руку к девушке. — Мара? — Пожалуйста… — Иди сюда! — Алекс, — Со рыдала. Её трясло, а сердце предательски сжалось, будто ища защиты за рёбрами. Она ещё ни разу не видела Алекса вот таким вот злым. Таким чужим и неприятным. Да и Бекхён ещё тут… Но ни к тому, ни к другому девушке идти сейчас не хотелось. Хотелось спрятаться где-нибудь, как её сердце. Алекс решительно шагнул вперёд, но дорогу преградил Бекхён. Мужчина попытался отодвинуть смешную преграду, но Бён стоял крепко, за что тут же получил в челюсть и повалился от неожиданности и боли. Алекс всегда был сильнее и крепче мальчика. Мара взвизгнула и бросилась к другу, но Алекс успел поймать её за руку и крепко сжать предплечье девушки. — Я сказал, мы пойдём домой. Значит, мы пойдём домой! — Алекс, пожалуйста! Ему же больно, отпусти меня… — Ему больно? Не неси чушь! Алекс силой затолкал Со в свою машину и пристегнул ремнём. Она даже не вырывалась, просто сидела и смотрела на медленно поднимающего с земли Бекхёна. А внутри Чо бесновалось пламя. Злость, ревность, чувство предательства — были лучшими дровами для огня ненависти. Ненависти к себе, к Бекхёну, к Маре. — Ты что творишь? — на всю квартиру кричал Алекс, когда утреннее солнце робко освещало его квартиру. — Ты в своём уме? Или все твои мозги растворились в твоей слабости? Посмотри на себя! Ты жалкая! Мара поджимала к себе колени всё ближе и не переставала плакать. Было жутко. Было паршиво. — Я трачу все силы на тебя! Поднимаю тебя, возрождаю из пепла старую Мару. Сильную и независимую женщину! А ты при первой возможности бежишь к нему! Ты хоть понимаешь, насколько это делает тебя противной и грязной? Со звонко всхлипнула и уткнулась носом в коленки. — Мне противно на тебя смотреть сейчас. Я даже не спрашиваю трахались ли вы в его машине! Я не уверен, но если это и так, то посмотри на себя! Спишь со мной, липнешь, как дворовая кошка, пытаешься пригреться, а в порыве своей тупости бежишь к нему! как? Как мне на тебя смотреть? Как мне любить тебя? Что с тобой? Что осталось? Что осталось тебе? — Алекс, — взвыла Мара. — Не надо! Ты… Ты жалкая и грязная… Ты… Я думал у меня получается, я думал, что всё начинает исправляться, медленно, но есть проблески света, а ты! Тебе нравится мучить себя? Нравится строить из себя жертву? Тебе было хорошо, когда ты таскала Рину за волосы? Тебе было хорошо, когда ты спустила девочку с лестницы? Тебе было хорошо с ним? — Нет… — А когда тебе было хорошо? Что мне ещё сделать, чтобы ты вновь стала хоть чуточку похожей на себя прежнюю? Скажи мне, потому, что я не знаю… Я перепробовал всё! Но если ты сама не захочешь… я не знаю, что ещё мне останется. Алекс сел в кресло и понуро сгорбился. Он больше не был пугающим или устрашающим. Больше не был сильным и решительным. Теперь он был опустошённым. — Алекс! — Мара подскочила с дивана и бросилась на пол перед Чо, утыкаясь теперь в его колени. — Прости меня. Я постараюсь. Изо всех сил буду стараться. Я не хочу быть жертвой. Не хочу спускать с лестниц никого… Только не отпускай руки… Без тебя я не справлюсь. — Бекхён — твоя чёрная дыра. С ним тебя ждёт забвение и темнота… Я не хочу, чтобы твоя звезда погасла. Мара… Я хочу, чтобы ты была прежней. Сильной и независимой… — Я тоже хочу этого, Алекс, миленький, — Мара беспорядочно целовала уставшее лицо Чо, и медленно принимала для себя решение стать той, которой была ещё год назад… — Верни меня прежнюю… Пожалуйста… Со Мара по-честному не знала, что из прошлого ей так необходимо вернуть. Её самоуверенность, её холодный разум, её стремление строить независимую жизнь или то время, когда милый мальчик Бён Бекхён был всего лишь безответно влюблённым ребёнком. Тогда было гораздо проще. Казалось сложно знать, что Бён безответно влюблён, и порой Со чувствовала себя стервой и последней эгоисткой, но любить его оказалось гораздо сложнее. Мара прижалась всем телом к Алексу, и тот обнял девушку в ответ. Он прекрасно знал, что Маре нужно ещё время. Много времени. И он готов был его ей дать. Готов был ждать, пока она созреет для новой жизни. Когда она будет готова стать его женой. Чо думал о том, как лучше будет сделать так чтобы боль Мары хоть немножко поуменьшилась, а раны начали затягиваться быстрее. Думал о том, как вывести имя Бекхёна из сердца и разума Со, но не находил решения. Если Бён Бекхён уже смог поселиться в разуме девушки, то вывести его оттуда будет изнурительной задачей, а из головы… Это Алексу вряд ли когда-нибудь удастся сделать. А Мара думала о том, что с этого момента, возможно, сможет дышать спокойнее. Не надо будет озираться по сторонам и переживать, как бы их с Бёном не застукали. Не надо переживать, что однажды юному любовнику наскучит старая любовница, и он найдёт девочку помоложе. Не надо будет переживать, как отреагируют родители и родные на подобного жениха. Не надо будет беспокоиться об испорченной жизни Бекхёна. Если она просто постарается забыть о мальчике… Если она просто позволит Алексу держать её вот так вот всю жизнь… Если она просто заставит себя жить дальше… Всё, абсолютно всё станет проще и спокойнее.