Die weisse Schokolade

Со Мара шла плавно, но быстро. Почему-то она уже решила для себя всё. Она знала кто виноват в аварии, знала, что сделает с Чонином, и что сделает всё, ради Бом. Бом могла дуться вечность и избегать старшую сестру. Могла ненавидеть. Но Со не могла позволить случиться с младшенькой чему-то плохому. Если Бом понадобится вся кровь Мары, старшая отдаст, если ей понадобится сердце, Мара отдаст. Не задумываясь, но для начала, ей надо добить Кима, если он, конечно, ещё пока жив. В конце коридора сидела небольшая компания людей, которую Мара с лёгкостью узнала. Бекхён, господин Бён, Чонин и, кажется, дядя Бекхёна. Со не верила своим глазам. Все Бёны. И ни одного представителя её семьи. А ведь Бом в опасности, почему здесь нет их родителей? Где тётушка? Чонин быстро отделился от родственников и встал посреди коридора, разводя руки в стороны. Мара крепко сжала зубы и кулаки, ускоряя шаг. Если парень надеется, что его постараются простить или понять, то сильно ошибается. Прямо сейчас его хотят разорвать на кусочки. — Мара, — подал голос испуганный и нездорово взволнованный Ким. — Мара… Девушка с кулаками налетела на Чонина, больно ударяя по ушибленной груди. Чонин шипел и корчился, но остановить Со не пытался. — Скажи, что тебя там не было! — вскрикнула Мара, почувствовав, как слёзы льются из глаз, а голова кружится от перенапряжения. — Что ты тут не причём! — Мара, я виноват, — шепнул Чонин. Со на секунду замерла, а потом изо всех сил, что были у неё, влепила кулаком по челюсти Кима, и парень почувствовал кровь на своём языке. — Какая же ты сволочь, Ким Чонин! — шипела девушка, хватая друга за лацканы рабочего пиджака. — Я просила тебя держаться подальше от неё! Простила оставить мою сестру в покое! Просила вас не видеться! Но ты решил забрать у меня её именно таким образом? Сволочь! Гад! Лучше бы это ты там лежал! Мара принялась вновь колотить грудь друга, вымещая всю злость и негодование в такой форме. — Я тебя ненавижу! — кричала старшая Со, когда Бекхён обхватил её талию и старался оттащить. — Я вас всех ненавижу! — добавляла девушка, вырываясь из руг парнишки. — Вы только и умеете, что причинять всем боль! Ненавижу! — Мара! Мара, успокойся, — на помощь младшему сыну пришёл отец, но и ему досталось. — Отстаньте от меня! Все! Не трогайте! Со сдалась истерике и отмахивалась ото всех, кто старался к ней приблизиться, не задумываясь какую боль, причиняла им. Словами и действиями. — Мара, это нелепое стечение обстоятельств, — где-то издалека послышался голос Бекхёна. — С Боми всё будет хорошо, — добавлял господин Бён, а Со внимательно смотрела на болезненно скорбного Чонина. Всё её разочарование, всё его горе, вместе не позволяли им думать о чём-то ином. Мара понимала, что Ким признаёт свою вину, но и вины этой ровно на одну затрещину. Тогда почему он совсем не защищается? — Это всё из-за тебя… Опять из-за тебя, — подытожила девушка, и Чонин кивнул. — Я никогда тебе этого не прощу, — парень снова кивнул. — Как ты мог? Мара разрыдалась, но теперь не от злости или бессилия, а потому, что оказалась не готова стать настолько взрослой и принять того, что кто-то признаёт свою вину и готов нести ответственность. Что она не смогла уберечь сестру. — Прости меня, — Чонин крепко обнял Мару и еле слышно шипел ей в волосы. — Я не уследил за Боми. Девушка позволила обнять себя, и сама вцепилась в друга. Эти объятия были ей нужны чуть ли не больше, чем объятия Бёна. Она скучала по своему лучшему другу. По единственному другу. — Что произошло? — Машина выехала на нашу полосу, неожиданно, из-под фуры. Я не успел ничего понять. — Чонин! — ещё громче взвыла Мара, понимая, что могла лишиться сразу двух близких людей. — Мара, с Бом всё будет хорошо! Но я не смогу её оставить… — Что вы делали вместе? — тихие всхлипы Мары терялся в офисной одежде Кима, а парень послушно гладил подругу по волосам. — Она просила увезти её куда-нибудь. Хотела сбежать… — Это я во всём виновата, — после недолгой паузы, рыдания Со усилились и её всю затрясло. — Только я виновата. Мара выпуталась из тёплых рук и пошла в обратном направлении. Ей ещё как-то с этим жить. Надо принять то факт, что её, казалось бы, верное решение причинило только боль. И кому? Единственному человечку, который не заслуживал ничего плохого. Который стремился спасти тонущую в чувствах сестру. Который хотел быть поддержкой и опорой. Который не обращал внимания на свои проблемы, и был на стороне Мары. — Ты видела? Замдиректора опять с катушек слетела? — заговорщически шепталась одна женщина с другой. — Ходит вся мятая, и волосы торчат ужасно! — За такими непослушными волосами нужен особый уход, — согласилась другая. — А заметили, как она постарела? Кожа стала такая… сухая и дряблая. Просто ужас, присоединилась ещё одна. — Говорят, наш молоденький менеджер с её сестричкой хотели укатить на другой конец страны и там пожениться! А ведь она совсем ещё девочка! — Нет, они просто с сестрой не смогли его поделить. Ким Чонин у нас этакий дьявойл-разлучник. Рассорил сестёр! — Ага, и младшая решила свести счёты с жизнью! — Чего ради молоденькой девочке заканчивать свою жизнь так? — Любит его очень, и сестру любит… — А сама беременна… не смогла такое вынести… — Вот и замдиректора такая убитая. Ким-то сестричку выбрал, а та в окно сиганула… — Какой кошмар! Небось с нехилой подачки сестры! — Наверное! — То-то она тогда Юи выгнала. Ещё одной соперницы побоялась! Мара закрыла глаза и глубоко вздохнула. Не стоит обращать внимание на грязные сплетни. Хотя, надо отдать должное, эта сплетня была больше похожей на дорогой сериал. Жаль, что сплетницам не дают премии за сценарий. По офису ходило много слухов. Начиная от того, что Со Мара сошла с ума, и заканчивая вот такими: про Бом и её «суицид». Самая любимая была про то, что Со Мара избила сестру, потому что Ким Чонин предпочёл девочку. Но, в общем-то, Маре было плевать на то, что говорили люди. Её волновала Бом и её здоровье. После аварии девочке сделали несложную операцию, перетянули рёбра, и наложили гипс на руку. В целом Бом выглядела как раньше, но внутри… Внутри это был сломанный опустошенный ребёнок. Она плохо шла на контакт с сестрой, видимо, чувствуя за версту вину старшей. А старшая опасливо стояла возле больничной двери и не решалась перешагнуть порог. Ещё хуже дела обстояли дома. Алекс ревновал Мару к больнице, Бом и Чонину. Запрещал ходить туда и торопил со свадьбой. И для Со это казалось невыносимой задачей, удерживать равновесие между семьёй и Чо. Мара упала в своё кресло и устало закрыла глаза. Силы таяли. Нового источника не находилось, а одна проблема тянулась за другой. Хотя… Может оно и к лучшему. Проблемы — закаляют дух и тело. — Мара? — в дверь постучались и тут же из-за неё появился начальник. — Добрый день, господин… — Со привстала, но генеральный директор указал на стул, и девушка села на место. — Не надо. Мы знаем друг друга давно и… — Что-то случилось? Мужчина средних лет сел на стул, и требовательно посмотрел на наручные часы. Красивый и статный. Со Мара была нужна этой фирме, чтобы возле богатого красавчика не вились молоденькие сотрудницы. А со временем девушка оказалась незаменимым сотрудником, решающим любые вопросы фирмы. — Да, случилось… Понимаешь, Мара. Мы живём во время, когда внешний вид и репутация стоят больше качества и профессионализма, — Со понятливо кивнула. — В компании о тебе говорят чёрте что, и ты никак с этим не борешься. Но это полбеды. Слухи о твоей личной жизни… Как они вышли за пределы твоего мира? За пределы компании? Недавно партнёры спросили меня, что за удивительная Со Мара с запутанной жизнью работает под моим крылом? И мне стало стыдно… — Кажется я Вас прекрасно поняла, — кивнув, перебила Со. — Мне написать заявление или обойдёмся без формальностей? — Да, — озадаченный и немножко грустный директор потянулся в карман и выудил оттуда конверт. — Здесь приказ о твоём увольнении и небольшая компенсация. Замдиректора ещё раз кивнула, приняв конверт. Проводила директора и принялась собирать вещи. Сама бы она никогда не ушла. Это был её дом. Хотя Со прекрасно знала, что единственный правильный выход из этой ситуации был увольнением. Надо было избавляться от того, что приносило ненужные проблемы. Избавляться от любимой работы и злоязычного коллектива, падкого на чьи-то промахи. Мара обязательно найдёт другу работу. Станет ещё сильнее и успешнее. У неё есть хороший багаж за плечами и много знаний и умений, которые непременно пригодятся. Одного только нет. Места, где бы можно было насладиться спокойствием. Уединением. И хорошенько обо всём подумать. К Алексу жутко не хотелось идти. После увольнения, Мара будет рядом с ним чувствовать себя неполноценной, жалкой и ничтожной. Есть в Чо эта отвратительная черта — он хочет, чтобы все его женщины от него полностью зависели. И если Со признается, что теперь безработная… Он не позволит ей впредь строить карьеру. Свою жизнь и себя. Сейчас, почему-то, хотелась быть возле сестры. Только она сумеет найти нужные слова. Только она сумеет поддержать, ничего не сказав. Со упрямо топала по длинному больничному коридору и серьёзно намеревалась не стоять возле двери. Пусть Бом будет снова молчать и делать вид, что старшей нет, но Мара обязательно попросит прощения. Боми лежала в кровати и смотрела в приоткрытое окно. Бледная, уставшая и такая хрупкая. Сердце Мары предательски сжалось, и выскочило в горло. Лишь пожелав быть авторитетом, она стала причиной горестей для сестрёнки. Но младшая даже не плакала. Терпеливо шипела и ждала, когда прекратится боль. — Бом? — Мара, чуть ли не зажмурившись, перешагнула порог, но девочка никак не отреагировала. — Я должна попросить прощения у тебя. Не знаю, сможешь ли простить, но хотя бы выслушай… Младшая Со тяжело вздохнула, хотя на сестру так и не посмотрела. Мара всё равно знала, что Бом внимательно слушает каждое её движение. — Я была не права, когда запретила тебе видеться с Чонином. Я не должна была поступать, как упрямый ребёнок. Я не должна была быть против ваших чувств. Я должна была быть на вашей стороне. Должна была поддержать вас, но вместо этого… Ты сейчас здесь. Девочка еле заметно дёрнулась, но по-прежнему смотрела в окно. — Я по-честному завидовала вам. Вы могли быть вместе и любить друг друга. И вам бы многое спустили с рук. И это тоже причина, почему я была против. Но я не хотела, чтобы кто-то из вас пострадал. Я просто хотела, чтобы вы были порознь. Я боялась, что Чонин сможет предать тебя, сделать больно. Я боялась, что ты обожжёшься о самого близкого человека, но обожгла тебя я. Я знаю, такое если и прощают, то не сразу. И я даже не прошу, чтобы ты прощала меня, просто знай, что я сильно, очень сильно, раскаиваюсь. Я никогда себе этого не прощу. И… Пожалуйста, будьте с Чонином счастливы. Я всегда буду на вашей стороне и обязательно поддержу, если, конечно, вы примете мою поддержку… Мара, по щекам которой струились солёные слёзы, внимательно смотрела за сестрой. Плечи девочки безвольно опустились, пальцы подрагивались, а нижняя губа заметно дрожала. Боми не согласна, что во всём виновата одна лишь Мара, но Мару не переубедить. А ещё младшенькая очень соскучилась по своей прежней сестре. — Я люблю тебя, сестрёнка. Ты самый лучшие мышонок на планете, — шепнула Со и направилась к выходу, и идея, засевшая в голове ещё в такси, вдруг показалась действительно хорошей, и ею необходимо было поделиться с сестрой. — Кстати, меня уволили. Чонин, наверное, рассказывал тебе о слухах в компании? Знаешь, я подумала, что мы с Алексом должны переехать. Подальше от вас, чтобы я больше никому не причинила боли. Ни Чонину, ни Бекхёну, ни, тем более тебе. — Куда хочешь? — неестественно сиплый голос девочки, с легкой хрипотцой, неприятно прошёлся по сердцу старшей Со. — Пока не знаю. Просто уедем отсюда. Я стану примерной женой, может быть, матерью. У нас будет образцово-показательный дом и всегда выглаженные рубашки. Но я больше не стану лезть в ваши жизни… Мара внимательно проследила за сменой эмоций на личике сестры, и поджала губы. Сколько же раз девочка приходила на помощь, а по итогу оказывалась отодвинутой на задний план. Сколько раз Бом просила послушать её и довериться ей, а сейчас лежит на больничной кровати и всё так же переживает за сестру. — Спасибо за то, что была всегда рядом. Ты гораздо умнее меня, — через силу улыбнулась старшая Со, продолжив свой путь на выход. — Если я скажу, что между Бекхёном и Ынри ничего не было, ты мне поверишь? — слегка боязливо спросила Бом, и Мара нерешительно обернулась. — О чём ты? — Тогда, в новогоднюю ночь. Бекки что-то подмешали, и он заснул задолго до наступления праздника. Он просто физически бы не смог… — Бом, фотография, — Мара скептически скривилась и нравоучительно покачала головой. — Удачный ракурс, — девочка пожала плечами, — и Ынри такая актриса… Старшая Со округлила глаза, но веры в них не прибавилось. — Даже мне не веришь? — Бом подняла одну бровь вверх, а затем грустно опустила личико вниз. — Ты никогда мне не веришь. — Я бы тебе поверила, но это всё как-то, — старшая Со нахмурилась, возвращаясь к сестре, — по-киношному. В жизни такого не бывает. — Ынри очень любит дешёвые сериалы. — Зачем бы ей всё это? Бекхён всё равно… Они же не вместе? — Не вместе, а о причинах, — Боми прикусила губу, будто решаясь сказать что-то, — Спроси у Алекса. Мара осела на кровать сестры и внимательно посмотрела на замученное бледное лицо сестры. — Алекс? Причём туту он? Боми! Расскажи мне! Откуда ты знаешь? — Ынри сама рассказала. Неделю назад. Надралась и разболтала всё. Пожаловалась, что Бекхён ей так и не обломился, даже после заявления о планировании ваших с Алексом детей. — Они вдвоём устроили этот цирк? — Твой день рождения. За неделю Ынри нажаловалась Бекхёну, что у неё проблемы с парнем, а в твой день рождения наглоталась таблеток и позвонила Бекки. Знаешь, ты всегда говорила, что у неё что-то не так с головой… Ты была права. — А Алекс? Причём тут он? — Ынри всегда грезила Бекхёном, а Алекс решил вернуть тебя. Они поделили вас поровну, усилий это особых не затребовало. На той неделе, когда Бехкён пропал, Ынри испортила его экзаменационный проект, и Бекки восстанавливал его с нуля. Сутками сидел за картоном и клеем. А Алекс лишь вовремя появлялся, красиво говорил, и заявлял о детях. Знаешь, как тогда было больно Бекхёну? Я его никогда таким не видела… Младшая Со покачала головой и поправила складки на больничном одеяле. — В ваших отношениях было легко найти слабое место. Алекс знает тебя, а Ынри знала о вашем тайном романе. Надо было лишь слегка помочь вам, а потом надавить на больное, и Чо брался из ниоткуда и выглядел идеальным. — Боми… Если это действительно правда… То, — Мара прижала ко рту ладонь и покачала головой. — Как я могла быть такой слепой? Мара с неприкрытым ужасом посмотрела на вполне себе спокойную сестру, на лице которой читалось понимание. Девочка взяла руку старшей, и тепло улыбнулась. — Я тоже ни за что бы не подумала, что можно совершать такие поступки. Но, Мара, Бекхён ни в чём не виноват… — Я понимаю… — Ты же никуда не уедешь? Старшая Со поджала губы и опустила глаза. Смотреть на надежду в лице Бом было больно и невыносимо. И, честно, в голову не шло ничего другого. Да и… как теперь в глаза Бёну смотреть? — Боми, я люблю тебя. Я люблю Бекхёна. Я люблю родителей. Но сейчас… Я хочу думать о себе, позволив вам всем строить свои жизни без моих вмешательств. Одного хватило, чтобы ты оказалась здесь. И потом, всё это ничего не меняет. Я не останусь тут. — Мара? — Нет, мышонок. Я должна уехать, чтобы всем стало легче…