Shout

      Рино Фука женщина умная и даже приятная, с ней всегда можно было пообщаться без всякой спешки на какую-то отвлеченную тему. Аяно не питала к ней особых чувств, но признавала хорошим педагогом, пока дело не доходило до опозданий.       — Аяно Аиши, не скажешь, почему ты опоздала? — девушка бы и не признала в этом цербере собственную учительницу, если бы не знала, что пришла в свой класс. — Думаю, твоей маме не очень бы понравилось, если бы она узнает, что в ее отсутствие ребенок прогуливает уроки.       — Мне жаль, Рино Фука, — поклонилась Аяно, скрепив руки в замок. Только три минуты прошло со звонка. — Я помогала отнести другой учительнице учебники в ее класс на третьем этаже.       — Садись, чтобы такого больше не было.       Сегодня шестое июня две тысячи шестнадцатого года, восемь тридцать четыре, идет почти десятая - Аиши глубоко наплевать на даты. Никакой сейчас не июнь для нее - прошел ровно год с того момента, как она связалась с демонами и потеряла счет времени.       Все обычно, ничего нового и сверхъестественного. По левую руку сидит внимательная Кохару, по правую скучающий Хаято. Первый урок после каникул посвящен классным проблемам. Кто, где и когда не доплатил, почему не пришел и не предупредил. Изредка отвечая, чтобы выглядеть заинтересованной, Аяно думала совершенно не о том.       Высокий голос одноклассницы раздражал девушку. Вечно чуть ли не кричит, не доводит все до конфликта и каким-то образом остается любимицей Фуки. Осана Наджими, ученица класса 2-1 и первая соперница за любовь Семпая, а по совместительству «лучшая подруга» и «родственная душа» Аяно. Теперь привычно видеть ее живой и такой же эмоциональной девушкой, не представляя в мыслях расчлененный труп и глаза, полные ужаса и страха, не чувствовать, как дежавю, на коже капли дождя и не вдыхать запах горелого.       Аяно делала это так много раз, что убийство соперницы больше не приносило ей удовлетворения или чувство выполненного долга - усталость и ненависть к себе стали неотъемлемой частью всего творившегося кошмара. Будто неведомая сила рушила все планы Аиши на любовь в конце каждой десятой недели. Семпай все равно узнавал каким-то образом обо всех убийствах, обо всем насилии, которое было у него за спиной.       А девушке оставалась царапать свою шею ногтями в безудержном потоке слез и затем снова разрезать тела оккультистов. Все хорошо, все правда хорошо. Плата за любовь — приближение к смерти, и семнадцать лет, всего лишь семнадцать лет; Аяно и не сделала бы ничего великого для этого мира и живущих в нем людей.       День за днем строить идеальнейшие планы, чтобы приблизиться к тому, кто заставляет сердце биться быстрей и живей, кто без магии превращает куклу в настоящего человека. И в итоге оказаться разбитой, растоптанной, когда счастливый финал совсем близко. Демоны хохочут во всю, наблюдая за тщетными попытками смертницы добиться цели. Она всегда будет по их определению смертницей, но упорство и эгоизм вдохновляют на лицемерное милосердие. Они дают шанс за шансом все исправить и за спиной готовят чудовищную кару. Как и планировалось, Аяно понимает слишком поздно.       Рино Фука женщина добрая, но невнимательная и неуклюжая. Она разрешает девушке забрать Аиши на какой-то конкурс, организованный неожиданно методистом. Ни отговорки, ни ложь и ни правда не поменяли выбора учительницы. В красных глазах незнакомки нездоровый блеск, на лице кривая улыбка и в руках поддельная справка о мероприятии. Все до отвращения идеально и правильно.       Аяно устраняет соперниц красиво и мирно, никто не мог предполагать, что миленькая второгодка планирует все ради любви, это ведь только в фильмах и аниме так, у них же реальный мир и полная безвкусица. Сначала дружба, подарки и так целую неделю, в пятницу просить у соперницы благословения и помощи. Сенпай не узнает, уже узнавать нечего — тихо, спокойно, ножи все на месте; печь не горит, в школу не приезжает полиция. Ей начинает верить и президент студенческого совета. Почему нужно все обязательно испортить?       Девушка в один момент вырывается, как только дверь закрывается, и в иной ощущает удар шприцем в горло. Дальше глухой стук, капающая кровь и кромешная темнота.       Сама Немезида пришла за ней.       Не было у нее никакого шанса никогда, она все это выдумала. Повелась на обещания демонов, повелась на слова матери о настоящей «любви», которой никогда не было. Сейчас бы убежать как можно дальше от девушки, запрятавшей у себя под юбкой кухонный ножик из кулинарного клуба. Если она собирается убить жертву им, то Амаи очень расстроится, завидев кровь подруги на рукоятке, он ведь все-таки дорогой, ее личный. На руках незнакомки белые перчатки из театрального кружка, а Аяно уже прикинула, сколько стоит использовать отбеливателя и готова посоветовать Кизане фирму. Хотя убивать в подсобке крайне не оригинальная идея. Из мыслей выводит слабая пощечина; девушка наконец-то выбирается из плена Морфея, чтобы попасть в другой плен. Как иронично иногда обходится с людьми колесо фортуны, давая Аиши иллюзию выбора: умереть от передозировки снотворного в организме, или отмучиться как подобает святым мученикам.       Только Немезида помнит все, что было в этом здании, и что сделала ее жертва. Когда киллер будет задумываться о своей ущербности, она будет вспоминать Аяно и вздыхать с облегчением.       Поэтому Немесис-чан будет стараться как можно больше боли причинить девушке. Это не возмездие и не моральные принципы - это ярчайший интерес увидеть страх той, которая ничего не боится.       Она медленно снимает белую сейфуку жертвы, давая насладиться себе в последний раз бархатной кожей, и также медленно, аккуратно срезает кожу с левого плеча, убаюкивающе шепча Аве Марию. Сонная Аяно борется с подступающими слезами и, как марионетка, содрогается от резкой, острой боли. Она бьется головой о стену позади себя, не в силах кричать. Ее рот заклеен скотчем, и раздается странное, невнятное мычание. Аиши замечает, что киллер зло ухмыляется.       — Мне сказали, ты ничего не чувствуешь, — глупо замечает та, вонзив ножик в руку жертвы. — Получается, мне наврали?       Невидящим взглядом девушка смотрит в потолок и не может придумать план спасения. Может, его изначально просто не существовало, так должно было кончиться для нее, как в хорошем ужастике — нельзя вызволиться из лап смерти, когда она стоит на пороге.       Немезида проводит ножиком по щекам, отдирает скотч и рисует улыбку чеширского кота, другой рукой с силой закрывая рот девушке и придавливая к стене, чтобы ни единое движение не смогло бы испортить произведение искусства. Лезвие проходит неглубоко, но достаточно больно, у Аяно начинаются судороги, она до сих пор не плачет и тем злит свою убийцу. Паук попался в паутину другого паука: членистоногие, как говорилось в учебнике биологии, не плачут, у них нет слезных желез. У Аиши они есть, но боль и осознание беспомощности перекрывают все, однако Немесис-чан с этим не согласна. Все ее жертвы плакали и молили о прощении едва не в первые минуты. За девушкой и ее мнимой силой наблюдать очень забавно. Киллер разрезает кожу живота и останавливается на юбке, внезапно переместившись на правое плечо и снова срезая с него мясо.       — Когда год назад пришел заказ на тебя, я удивилась, что кто-то хочет смерти тихой, бесчувственной девочки. Но спасибо, что дала понять мотивы.       «Получилось» — думает Немезида, вогнав нож по самую рукоятку под ребра легких и тем самым слегка разрезая бюстгальтер своей жертвы. Аяно содрогается еще сильней, ее начинает трясти, киллер начинает радоваться. К сердцу она не подберется, не собирается дальше. Липкая кровь стекает на пол, юбку и немного попадает на форму киллера, а на вкус она такая же соленая, как и у всех. Обычный человек, не особо интересный и такой же уродливый в душе. Если у кого-то из рода Аиши душа вообще есть. Убийца успокаивает себя тем, что демоны не согласились бы на сделку, не будь у нее ничего, что можно было забрать. «Заслужила» — думает Аяно, глотая слезы и обиду.       — Ты. Никому. Не. Сдалась, — холодно отчеканила убийца, прокрутив ножик и спустив его вниз. Девушка мечется, инстинктивно пытается освободить руки от веревок и защититься от этой боли, разливающейся по всему телу. Она понимает, что действительно никому не сдалась, особенно сенпаю. Он не полюбит ее с такими шрамами на лице, он не полюбит ее мертвой. Он ее бы никогда не полюбил бы. — Твоей семье, фальшивым друзьям, твоему парню. Ты никому не была нужна, понимаешь?       Смерть, как мать, убаюкивающая мертворожденную дочь, тянет руки к Аяно, забирая в свои теплые, нежные объятия, за которыми последует искупление грехов в Аду. Немезида проводит ножом по горлу и отодвигается, когда кровь, будто фонтан, льется из шеи девушки. В следующее мгновение алая жидкость вырывается изо рта, проникая сквозь скотч. Аиши не хочет никакой сказки, любви и семьи. Аиши хочет поскорее избавиться от всего этого. Приползти на локтях к оккультному клубу...       Дверь в подсобку открывается.