Во всем виновата луна

      Бледно-голубые лучи струятся сквозь оконный проем и падают на противоположную сторону кухонной стены. Он сидит у окна, подобрав ноги и облокотившись на подоконник. В руках тлеет сигарета, но он не спешит затягиваться.       Полнолуние, новолуние — называйте как хотите, сегодня луна особенно притягательна и красива. Эти облака, окутывающие ее словно ореол, эти кратеры и даже тени от них. Сегодня она показывает себя настоящей, без романтического лоска. Ее израненная, исчервленная кожа как доказательство долгих лет, наполненных болью. Раз за разом, удар за ударом. А теперь тягостное одиночество, блуждание по кругу и неведомые железные цепи приковывающие к Земле. Мертвый, холодный кусок космоса, брошенный на произвол судьбы. Чем больше смотришь на нее, тем грустнее становится, это одиночество проникает в глубь души до тошноты, но взгляд отвести никак не получается…       — «Говорят, если долго смотреть на луну можно сойти с ума», где-то однажды вычитал.       К сидящему рядом подошел Пак Чимин — верный друг, соратник, любовь всей жизни, целая вселенная сосредоточенная в одном человеке. И уже только от одного присутствия этого «мирка» на душе светлее — светлая грусть.       Чимин сидел рядом и долго слушал витиеватую, немного сумбурную речь Тэхёна. Перебирал пальчиками кончики волос на его затылке и глуповато улыбался. Все вокруг в голос твердят о странности Ким Тэхёна, но для Пака он самый что ни на есть обычный, естественный. Вот такой, сидящий на стуле в широких смешных шортах и большой на два размера футболке, с всклокоченными волосами и веселой мимикой. Такого он его полюбил когда-то, такого он любит его сейчас и всегда будет.       — Как думаешь, она что-то чувствует теперь? — Тэхён всегда почему-то реагировал на это ночное светило, он находил некое сходство с самим собой. С той лишь разницей, что после своего «одинокого блуждания», он все-таки нашел того, кто его понимает и принимает любым.       — Не знаю. — Пак давно уже перебрался ближе к Тэхёну, обнял его и положил голову на плечо. Этот прилив нежности постоянен к Киму, его хочется держать и не отпускать ни на секунду, а еще вдыхать этот родной аромат, смешанный с запахом табачного дыма. — Мне жаль ее. Она каждую ночь наблюдает таких же одиноких как она, они, наверное, с ней говорят. Вот только вряд ли луна слышит или может слышит, но не понимает, они говорят на разных языках.       На луну можно смотреть вечно, пока она не спрячется за углом их собственного дома. Она уходит на поиски других «философствующих на кухне».       — Техён-а, пойдем спать? — шепчет, нежничает Чимин.       — Идем, — улыбается по-своему он и целует любимого в уголок губ, ведет кончиком носа по чиминовскому.       Во всем виновата луна — в навеянной грусти, в чувстве одиночества, а еще она виновата в том, что двое любящих, смотрящих на нее, влюбляются еще сильнее, настолько насколько это возможно.