Завтра был дождь

- Интересно, посмотрю ли я в твои глаза когда-нибудь ещё раз?..       Они вдвоем сидят на крыше девятиэтажки. Обе плачут, держась за руки. Как банально, пафосно, заезжено, но, знаете, так романтично и по-домашнему.       Рука Карины теплая и влажная, рука Алисы, напротив, холодная, будто безжизненная. - Я могу оставить тебе много моих фотографий. Грустные взгляды, фальшивые улыбки, слезы и глупый смех.. На них будет присутствовать всё, что напомнит тебе обо мне, лишь бы ты по мне не скучала. - Боюсь, я не смогу по тебе не скучать. Мне будет не хватать твоего стеклянного взгляда, бледного лица и синяков вокруг глаз.       Сверкали звезды. В эту самую ночь природа постаралась, чтоб сделать их последнюю встречу незабываемой.       Дул легкий ветерок. Волосы девушек слегка развивались.       Упала звезда. Одна. Вторая. Третья.       Желание. Одно. Второе. Третье.       Обе девушки загадали примерно одно и то же. Чтобы "сейчас" никогда не заканчивалось. Чтобы не было больно. Чтобы завтра они о друг друге не вспомнили.       Крыша. Под ногами у них ночной город, который даже в три часа ночи не перестает кишить жизнью. Туда и обратно гуляют пары; уставшие от своих бесконечных рейсов, дальнобойщики ведут фуры по дорогам, которые освещены фонарями.       Во многих окнах ещё не погасили свет. В одной из квартир ребенок читает под одеялом книжку или сидит в телефоне. Это было видно по маленькому огоньку, который светит слабо, но не настолько, чтоб его нельзя было разглядеть.       А в голове у Алисы звучала музыка. Тихо-тихо. Соло. Скрипка, кажется. Её любимый инструмент. В её исполнении она могла слушать всё, что угодно. Звуки, которые издавал этот инструмент, так её успокаивали, убаюкивали, а когда надо, дарили вдохновение. И вот даже сейчас, когда её нужно было принять самое важное решение.. Решение, от которого действительно зависит судьба её близких..       Да к черту всё это. Она не хотела ничего обдумывать. Она хотела просто прыгнуть. Прыгнуть, чтоб прекратить всевозможные мучения. Прыгнуть, чтоб те, кто знали её, никогда больше не страдали и не испытывали раздражение, когда она проходила рядом, или пыталась с ними заговорить.       Вот только.. Только Карина. Она одна её и держала. Именно она её и поддерживала. Даже сейчас. Она не пыталась её отговорить. Просто пришла к неё на крышу и села рядом. Карина не засыпала Алису надоедливыми расспросами, не бесила своим сочувствием. Просто пришла и спросила: "Будешь чай? Я налила его в термос. А ещё взяла шоколадку. Будешь шоколадку?"       И она ответила, что будет. По очереди они пили зеленый чай из крышки термоса, кормили друг друга шоколадом, вспоминали о грустных и веселых моментах из жизни. Обе понимали, что событий, которые будут начинаться со слов "помнишь" или "а я помню.." может больше и не быть. - Я люблю тебя, - сказала Карина, её рука сильнее сжала ладонь Алисы, а глаза были наполнены слезами. - Ты придешь на мои похороны? - К-к-конечно. Как я могу бросить тебя в тяжелые моменты твоей жизни? - Благодарю. Я знала, что ты не откажешь. Алиса еле подавляла ком, который сдавливал её горло. Тяжело было осознавать, что она не увидит больше этих карих глаз, которые смотрят на неё с той любовью, с которой не смотрел на неё ни один парень. - Ведь у нас с тобой одни вены на двоих. Это единые реки, в которых плавают дельфины. Они не разобьются о скалы, милая. Карина всегда умела составлять обычные слова в красивые предложения, Алисе оставалось лишь восхищаться ею. - Интересно, сколько мы можем выпить чаю, когда расстроены? Не задумывалась об этом? Или почему звезды не исполняют желания? А почему мы с тобой до сих пор не утонули в тоске? Почему мы продолжаем есть шоколад и радоваться тому, что мы есть друг у друга? Когда и тебе всё это надоест? Не думаешь, что это странно? Когда нас предавали, мы просто возвращались к общению друг с другом, выговаривались, а потом продолжали жить прежней жизнью. Это ведь прекрасно. Было так чудесно, тепло и лампово, будто сердце объял теплый плед. Как бы я хотела, чтоб всё это не заканчивалось. Хочу пустить свою жизнь по течению. Прыгнуть с крыши, а утром проснуться, как ни в чем не бывало и пойти в школу. Там встретить тебя и злую учительницу по математике, забыть наконец о том, что было вчерашним вечером, жить моментами, жить настоящим. - Это было бы возможно, если бы у нас, как у кошек, было бы девять жизней. Прожили одну, забыли о ней и тут же начинали жить второй. Представь, как было бы здорово. В этой жизни мы могли бы грабить банки и убивать людей, потом застрелиться, проснуться в тёплой постели под звон будильника и повторить всё заново, но уже пытаться избегать прошлых ошибок. Но мы не кошки. У нас нет запасных жизней. Мы должны рассчитывать каждый шаг, каждое движение, каждое слово, которое норовит вырваться из наших уст. Слово, как ты знаешь, похоже на пулю. Если выстрелить метко, в слабое место человека, гибель будет неминуема. - Я буду скучать по нашим размышлениям, - Алиса подвинулась ближе и положила подбородок на плечо Карины.       Та повернулась и обняла её с такой силой, что у девушки перехватило дыхание.       Мир обеих вновь перевернулся с ног на голову. Обе почувствовали разряд тока, который заставил их ещё сильнее прижаться друг к другу.       Не хотелось верить, что скоро всё это должно закончиться.       Карину не спасал от грусти даже тот факт, что страданиям Алисы придет конец. Хотелось побыть эгоисткой, забрать всю подругу себе, поделиться с ней зонтом, который смог бы укрыть обеих от боли.       Но уговоры ни к чему не приводили. Алисино "Я всё решила" вынуждало бросить все попытки образумить её. - Раз уж это наша последняя ночь, - Сказала Карина, - значит она действительно должна стать лучшей. Эти слова взбудоражили Алису, она тут же поспешила узнать, что же задумала её подруга. - А вот что. До того, как первые лучи солнца тронут небо своей желтизной, у нас есть примерно пять часов. За это время мы с тобой сможем дойти до парка аттракционов, вернуться и завершить этот день.       Они молча переглянулись, Карина пропустила вперед Алису, которая шла, немного пошатываясь от холода. Они вместе спустились с крыши. Возможно, в последний раз при помощи лифта.       Они перебегали дорогу там, где им вздумается, пусть моргали фарами легковушки и сигналили большегрузные машины. Сейчас всё это было неважно. Сразу на ум приходила строчка из стихотворения, которое они сочинили в шестом классе: "Уж если умирать, так вместе. Не брошу друга одного!"       В тот момент они и не подозревали, насколько пророческими окажутся эти строки сейчас, когда они, будучи в десятом классе, решат вдруг закончить не только учебу, но и свою жизнь.       Из окон автомобилей высовывались водители, которые крутили пальцем у виска, и, надавив на газ, спешили умчаться подальше от полоумных девиц, которым уже ничего не было страшно.       В трех шагах находился парк. Они осилили ещё десять метров и оказались у Колеса Обозрения. Оно давно не работало. Жутко скрипело, было на грани полного развала, в общем, состояние у него было действительно плачевное. Впрочем, как и у самого парка. Даже "машинки" люди перестали посещать, так как тросы у них были тоже весьма ненадежно закреплены. Скоро о парке забыли все жители города, за ними, понимая, что из этого положения не будет выхода, пока в него не вложишь большое количество финансовых средств, забыла и городская администрация.       Теперь в этот парк приходят только грустные подростки и пожилые люди, которые, глядя на "жертву Чернобыльской аварии", вспоминают "о временах прежней роскоши". - Ну же, лезь, мы же давно этого хотели. Видишь, третье место! Ставь ногу сюда, ну же, вот так. Цепляйся рукой за верхний поручень. Осторожно! Ну же, ты сможешь,- раздавала Карина указания подруге , когда сама уже давно сидела на месте. Оставалось лишь дождаться Алису. - Да как ты это сделала?! - Негодуя выкрикивала Алиса, когда в очередной раз не смогла ухватиться рукой за тот самый поручень, - может быть, ты всё же сама ко мне спустишься? Будет легче, правда. - Ну хорошо, хорошо. Что и стоило от тебя ожидать, солнце.       И Карина начала перелезать на то место, которое было доступно им обеим.       Наконец, вершина была покорена, и девушки, довольные собой, сидели, грея руки, зажав их в ладони друг друга. - И почему мы так долго тянули с этим.. - Тебе сказать, почему? - Улыбнувшись, произнесла Карина. - Ну, всё из-за меня, да? - Как сказать.. В общем-то, да, именно так и есть. Вы, дорогая моя мадемуазель, всё время чем-то заняты. У Вас работа, английский, математика, ещё кружок. Никакой нормальный подросток не сможет после всего этого гулять со своими друзьями, как бы дороги они не были, - Карина ещё сильнее сжала руки Алисы. - Ну а почему ты перестала приходить ко мне на ночевку? - А ты сама не понимаешь? Когда я приходила к тебе на ночевку, обычно, не спали мы до одиннадцати, потому что ты, почувствовав усталость, тут же забывалась в беспробудном сне, - хмуро улыбнулась Карина,- Конечно, я не спорю, спишь ты мило. Приятно смотреть на твое безмятежное лицо, которое выражает только блаженство и удовлетворение, но будить тебя совсем не хочется. И это главный минус. Ну ты только представь.. Рядом с тобой спит твоя лучшая подруга, а ты не можешь стукнуть её подушкой, потому что понимаешь, насколько у неё был трудный день. - Да, извини. Пойдем назад? Хочется в последний раз полюбоваться видами города, который подарил мне тебя.       И они ушли. Снова те машины, раздраженные водители, упущенные из внимания светофоры, замерзшие носы, лестница, крыша.       Начинало светать.       Лица подруг выражали лишь сожаление, что эта ночь прошла и она больше не повторится.       Когда Алиса стала на карниз, услышала, как её имя тихонько произносит её лучшая подруга, её любимый человек, которого в душе она берегла за семью замками, чтоб никто не понял, что в ней её слабое место. В ней главный ключ её боли.        Не выдерживает. Бежит к ней, обнимает слишком крепко. Так и нужно.. Так и нужно обнимать, когда прощаешься. Когда прощаешься навсегда. А потом она разбегается, выкрикивает хриплым голосом: "Я люблю тебя!" и летит вниз.       Вниз к земле, а затем вверх, к звездам.       Карина упала на мокрую поверхность, захлебываясь слезами, она билась головой о бетон, а затем тоже навсегда закрыла глаза. На губах у нее застыла фраза "у нас с тобой одни вены на двоих".. А завтра был дождь. Завтра была истерика родителей. Завтра были похороны. Завтра были искалеченные судьбы родственников. От "завтра" не осталось ничего. Только боль и разочарования. Только новые самоубийства и потери рассудка. Завтра лил только дождь.