Они всегда найдут способ быть вместе!

-Доктор? Тот ужаснулся. Он пока не мог видеть Роуз, но ее голос звучал ужасно – еле слышный, хриплый и очень изможденный. Зато она была жива, и от этой мысли валун массой в миллиарды тонн свалился с сердец Доктора. -Мне можно подойти, любимая? – тихо осведомился Доктор. После непродолжительной паузы послышался кашель, а когда он прекратился, Доктор получил утвердительный ответ. Доля секунды – и он уже у кровати Розы. То, что он увидел, заставило его глаза округлиться, брови – подняться так высоко, как они могли, а правую его руку – зажать рот для того, чтобы не закричать. Роза выглядела просто ужасно. Казалось, что она голодала месяца два, отчего превратилась в один скелет – ее плечи теперь выглядели, как две костяшки по бокам от головы; на лице – впалые щеки, красноватые глаза, бледные губы, потный лоб; руки – те и вовсе были почти незаметны, страшно выпирали ключицы, торчали ребра, тазобедренные кости прямо-таки бросались в глаза; дальше все прикрывало одеяло, но и под ним было видно, что ноги Роуз превратились в две длинные кости со ступнями внизу. Куда подевалась та румяная, стройная, его Роза? Не красили ее и пятна крови на бывшем животе – теперь это была просто впадина – вокруг… зияющей рваной раны наперерез всему животу. Конечно, ТАРДИС предупреждала Доктора, что тазобедренные суставы Землянок недостаточно развиты для зародышей Повелителей Времени, но ТАКОЕ ему и в голову не приходило. Стоп,… где ребенок? - Он в соседнем отделении. – Ответила… что? Роуз ответила на мысли Доктора?! -ТАРДИС объяснила мне, - ее голос почти невозможно было слушать, она еле говорила, но при этом она не останавливалась и не запиналась, - что, как только она спасет мне жизнь – если спасет – первые десять минут я буду жить от ее энергии. Потом она заберет ее у меня… -Что?!.. – ужаснулся Доктор. -Не перебивай, дай договорить. Когда она заберет ее у меня, что произойдет уже через четыре минуты, я отключусь. ТАРДИС сказала, что ты не сможешь ничего с этим поделать, но тебе и не нужно будет – она снова займется мной, но теперь она уже будет приводить меня в чувство. Это будет временное отключение, я вернусь. Тебе лишь придется меня кормить. Я останусь тут. Кроме еды, больше ни о чем, что ко мне относится, не думай. У тебя появилась проблема поважнее. – Роуз попыталась улыбнуться. – Ты теперь папа. Внезапно, совершенно неожиданно для данных обстоятельств, Доктор просиял. От слова «папа» комок в районе солнечного сплетения, отвечавший за сворачивание внутренностей от любви к Роуз, будто стал вдвое больше. Хах! Он теперь папа! У него есть семья! Настоящая! Роза не могла не заметить изменение в настрое Доктора, отчего сама широко улыбнулась, а затем продолжила: -Ухаживать за ребенком не трудно, потому что он растет не по часам, а с каждой секундой – ты сам это знаешь. Через день-два он уже будет ходить, говорить, и тебе станет совсем просто. А когда я приду в здравый рассудок, мы обязательно отправимся путешествовать куда-нибудь. Я обещаю тебе. – Рука Розы, дрожащая и тоненькая, немного поднялась. Доктор, заметив это, взял ее в свою руку – ничего себе, да она ледяная! – и большим пальцем стал поглаживать ее. - Постарайся не обращать на мое состояние внимания, потому что ТАРДИС уже начинает лечить меня, что значит, что, во-первых, я с этой секунды буду выглядеть лучше, набирать вес и все такое; во-вторых – у меня осталось пятнадцать секунд. Кстати, назови нашего ребенка сам, я тебе доверяю. Наступила пауза, но Доктор не решался ее нарушать. Он просто мысленно отсчитывал: 10… 9… 8… 7… 6… 5… 4… 3… 2… За две секунды влюбленные, словно специально, прошептали друг другу: -Люблю тебя. – Хриплый шепот Роуз. -Люблю тебя. – Уверенный, твердый голос Доктора. После чего Роза закрыла глаза. Ее дыхание, до этого еле звучавшее, стало совсем беззвучным, только слегка вздымающиеся ребра гарантировали, что она еще жива и еще дышит. «ТАРДИС, дорогая, ты,… правда, о ней позаботишься?» - говорить Доктор не хотел. «Обещаю. А теперь возьми своего ребенка из соседнего отделения и иди в дом. Удачи», - после чего Доктор ощутил, что телепатическая связь с ТАРДИС отключилась. Ребенок!.. лицо Повелителя времени во второй раз засветилось. Он буквально сорвался с места, распахнул дверь в коридор, свернул в первую дверь справа, табличка на которой гласила «Соседнее отделение», и остановился. Дочь. У него родилась дочь. Это сразу было видно. Новорожденный ребенок в детском костюмчике, ребенок, который, вопреки всем земным правилам, уже сидел, сидел в центре пустой комнаты, смотрел на своего отца большими, просто огромными голубыми глазами. Прошло минут двенадцать с момента ее рождения, а на лице малютки уже можно было различить, что именно досталось ей от матери, а что – от папы. Мама наградила ее двумя голубыми, даже голубо-бирюзовыми глазищами, длинными ресничками и маленьким, славным носиком. От Доктора дочурка унаследовала тонкие и великолепные, по мнению Роуз, губы, красивые, но светлые брови, одна из которых была удивленно вскинута вверх и шикарные скулы. Ребенок был в меру крепенький; на щечках играл розоватый румянец, но сама кожа девочки была приятного бежевого оттенка. На голове уже прорастали волосики, которые, судя по скорости, будут такие же длинные и роскошные, как у мамы девочки, но цвет был явно ни папин, ни мамин – она была светло-русая. В глазах Доктора эта девочка затмевала своей красотой всех живых существ во всех галактиках и вселенных, кроме, конечно же, его Роуз. Доктор подошел к дочурке и очень-очень аккуратно взял ее на руки. На ощупь девочка была безумно приятная – мягкая, теплая, такая… живая. Папа, закрыв глаза от удовольствия, прижал свою дочку к себе, и остолбенел, когда почувствовал, что маленькие ручки с миниатюрными пальчиками попытались охватить его слишком широкие для маленького ребенка плечи. Тогда Доктор подсадил свою дочурку еще выше, и она смогла обхватить его за шею. Девочка прижалась теплой щечкой к щеке своего папы. Мурашки разбежались по лицу Доктора. -Но как же мне тебя назвать, дочка моя? – Почти не шевеля губами, спросил Доктор, обращаясь скорее к себе, чем к дочке. И тут ему в голову пришла ошеломляющая мысль. Любимые цветы Роуз! Ну конечно! -Малышка моя, моя Лили, я так люблю тебя! После чего Доктор развернулся и, все еще прижимаясь к своему теплому комочку любви, зашагал в дом, по пути специально обогнув Роуз, чтобы Лили не видела свою маму в таком состоянии. Конечно, он не хотел надолго оставлять Роуз, но сперва он должен был вволю насладиться тем разъедающим его чувством, которое поселила в нем его дочь – отцовской любовью.