Они всегда найдут способ быть вместе!

Pov Лили. Погода была мрачная, но сухая. Я одиноко прогуливалась по небольшому парку вокруг еще меньшей ратуши. Это место было моим излюбленным, потому что в Нью-Кайлене ратуша была достаточно непопулярна, а парк вокруг нее представлял собой унылый клочок земли с пятью-семью маленькими ёлочками и десятком кустиков. Да и те особой красотой не отличались – всегда желтоватые, реденькие, маленькие. Жители городка предпочитали лиственный лес на окраине, в то время как я предавалась искусству и одиночеству в неуютном парке. Да, я рисовала. Во время месячного заключения у Далека… кстати, про заключение. Мне немного пришлось рассказывать отцу, но там и нечего было рассказывать. Пока Далек вез меня куда-то, я спала, а проснулась уже в своеобразной камере. Она напоминала обычную человеческую спальню, но с одной лишь кроватью, каким-то ужасным бордовым ковром посредине и столом. Далек не выпускал меня оттуда, лишь давал какую-то невкусную еду, пока я была совсем маленькая. Когда я доросла до десяти лет, еда перестала быть нужна мне. Особенность Повелителей Времени. В семь человеческих лет – спустя неделю – я, малышка Лили, нашла в столе угольки. От нечего делать стала рисовать каляки на стенах, а к концу долгого, нудного, грустного месяца я рисовала на высоких стенах все, что приходило мне в голову – небольшие воспоминания о Далеке, маме, папе, моей детской комнате. Прилетев на Землю и освободившись от заключения, я стала рисовать нормальными карандашами на бумаге, что привело меня в дикий восторг, а поначалу, после смерти мамы, действительно помогало отвлекаться. С тех пор это стало моей манией, и безлюдный парк почему-то очень подзадоривал к рисованию. Дома у меня накопилась куча работ, и почти все из этого - выдуманные из головы. И сейчас я, не считая какого-то джентльмена на скамейке в конце парка, была наедине со своими мыслями и карандашами. В моем мозгу одновременно крутились мысли о похоронах мамы и о том, чего бы мне хотелось нарисовать. «А ведь похороны-то были совсем скромные, там не было никого, кроме нас с папой…» «…Хочется чего-то нового. Может, нарисовать здание ратуши?» «…Мама не заслуживала этого. Она заслуживала большой церемонии, где много людей говорили бы о ней хорошие слова…» «…Да нет, оно скучное. Надо придумать что-нибудь.» «…а потом все прощались бы с ней, и это было бы очень трогательно. Но, наверное, она сама не хотела бы этого – ее бы устроили мы с папой.» «…А кто этот странный дядька?» «…Ладно, когда-нибудь папина ТАРДИС подзарядится, и я уговорю его вернуться немного во времени, туда, когда мама была жива.» Я, увлеченная раздумьями, не заметила, как практически подошла к тому странному мужчине. Остановилась. Вблизи он выглядел еще страннее, чем с расстояния в сто метров. Темные, почти черные волосы, косо уложенные волной на бок, белая рубашка, штаны в клеточку, подтяжки… и ужас, какая глупая бабочка! Разве сейчас так одеваются? «…Очень, очень странный джентльмен. О, идея! Я его нарисую» - я положила тоненькую маленькую подушку на сырую скамейку, достала карандаши, бумагу, небольшую деревянную доску из рюкзака и уселась рисовать. Мужчина не двигался, складывалось ощущение, что он знал, что я его рисую. Мне это было на руку, можно было не прикрываться и мерить его, сколько влезет. Накидала набросок, затем стала его уточнять – та-ак, рука в этом направлении, два раза в туловище, потом нога по отношению к ней вот так… голова – прямо, но чуть наклонена, вторая нога – на первой. Потихоньку фигура из наброска превращалась в дядю. Теперь – самая интересная часть- детали! Брюки стали покрываться клетчатым узором, появилась рубашка, тут складки, там складки, поганенькие подтяжки, ужасная бабочка, пиджак перекинут через спинку лавочки. Потом все это я стала уточнять еще больше, мне пока что не требовалось поднимать на дядю глаза. Волосы стали черными, незначительные разборки лица, основные тени, еще складки… «Так, нужно глянуть хоть раз на окружающую среду» - подумала я и впервые за три минуты подняла взгляд. Мне сразу бросилось в глаза присутствие пиджака и отсутствие джентльмена. -Недурно, очень недурно, Лили. Ты молодец! – раздался приятный голос над моим ухом. -Ой! – я резко обернулась, отчего рисунок вместе с карандашами, что были на доске, улетели на три стороны света, благо недалеко летели. – Простите, а отк… -Нет, нет, не надо этого. – Незнакомец смотрел своими голубыми глазами прямо в мои. – Это неважно, все неважно. Я просто хотел тебя повидать… сейчас. – Улыбнулся. (про одиннадцатого Доктора: когда он отправится в другое измерение, то тут останется он же, но регенерировавший, а к розе пойдет десятый.) -Что? Позволь… - но дядька снова прервал меня. Как же это действовало на нервы! -Постой. Быстро скажи мне одну вещь: твой папа дома? Его тут не будет? – вопросительно вздернул бровь джентльмен. Сначала я растерялась: может, он маньяк? Но он смотрел не так, как маньяки, да и вообще, я почувствовала, что ему можно это сказать. -Дома он, дома. Он тут никогда не бывает, он редко вообще выходит за пределы нашего двора. А что вам, собственно, нужно? – я встала со скамейки, начала собирать карандаши и прятать их вместе с рисунком в рюкзак. Ответа не последовало, и я обернулась, сидя на корточках. Вот нахал! Он сидел на моей подушечке! -И не могли бы вы встать с моей подушки? Она на то и моя, чтобы на ней сидела я. – Ударение специально пало на слово «я». Наконец я пихнула в рюкзак последний карандаш. Встав, я подметила, что мужчина снова стоял за скамейкой – да что же это такое? Он может определиться, кто он – воспитанный джентльмен или наглый дядька? -Так что вам от меня нужно? – спросила я, запихивая подушку в рюкзак. В ответ прозвучало: -Лили… Теперь я его перебила. -И откуда вы меня знаете? – я была настроена скептически, и мой голос отлично адаптировался под настрой. -Хм… это длинная история, этим можно не утруждаться. Что мне от тебя нужно? Я хочу прогуляться с тоб… - мне не понравилось то, что он обращался ко мне на «ты», и, видимо, это очень отразилось на моем лице. - …Вами. Нет, я не маньяк, и вы не в моем вкусе, но мне нужна эта прогулка. Хочу поговорить. Больше ведь не с кем. – Улыбнулся незнакомец. Кстати… -А как вас зовут? Как я вообще могу думать о какой-то прогулке, не зная даже вашего имени? -Мое имя – Джон Смит.- Дядя сказал это очень осторожно, почти неуверенно. Боялся чего-то? «Джон Смит, Джон Смит. Нет, не знакомо, хотя и очень примитивно. От папы я такого не слышала, значит, это не пришелец. Хотя…» -Ладно, Джон Смит, я соглашусь на прогулку с вами, но если что – я быстро бегаю. – Рюкзак был уже на мне. -Договорились, побегаете вволю, когда захотите. – Джон из-подо лба глянул на меня. «Что-то в этом взгляде есть такого, что заставляет меня не боятся этого Джона Смита. Тьфу ты!» Джон подошел к скамейке, на которой сидел до этого, подобрал свой пиджак и натянул его. Затем он приглашающим жестом поманил меня к себе. Я, пожав плечами, подошла к нему. -Куда мы идем? – Я несознательно засунула руки в карманы, но отметила, что он сделал то же самое. Хах, это движение напомнило мне о папе – он тоже так делает. -Я не стану задерживать тебя надолго, поэтому выбери то место, которое можно обойти за непродолжительное количество времени. Я этот городок плохо знаю, - пожал плечами Смит. Я призадумалась. -Так, а что если пойти.… О, можно пойти на главную культурную площадь! Погода сейчас не лучшая, людей мало, площадь небольшая, но интересная. Она в двухстах метрах отсюда. -Идет, - кивнул Джон и зашагал прямо по курсу. Я прыснула. - В другую сторону. Так и знал! – послышалось ворчание мужчины, он развернулся на каблуках туфлей и пошел обратно. Когда он достиг меня, я тоже повернулась, и мы вдвоем побрели по дорожке в сторону площади. -Итак, Лили, я могу позадавать теб… вам несколько вопросов? – Я ответила вопросом на вопрос: -Вы так и не расскажите мне, откуда вы знаете меня и моего папу? – Джон отрицательно замотал головой, но при этом как-то странно улыбнулся. Будто он услышал какую-то шутку в моих словах, о которой я не догадываюсь. -Ладно, тогда давайте ваши вопросы. Джон громко втянул носом воздух и начал: -Скажи…те, Лили, где вы научились так рисовать? У вас замечательно выходит, - попытался подлизаться он. Я хмыкнула. Не скажешь же ему про Далека! -Да так, еще ребенком рисовала всякие каляки-маляки, а потом увлеклась этим, и рисование превратилось в мое хобби. «Вроде бы, убедительно». -Ладно, тогда вот что: чем занимается ваш отец? – Мне показалось, или он закусил губу для того, чтобы не рассмеяться? Но я не стала наезжать на него по этому поводу, что-то меня остановило. Я ответила почти первое, что пришло в голову: -Он… путешествует. -Хорошо, а поподробнее?.. Вопросы в таком духе сыпались из Джона в нескончаемом потоке. Причем ответ на каждый второй вопрос мне приходилось выдумывать, потому что то это был род деятельности папы, то моя мама, остальные родственники, чем занимаюсь по жизни я и так далее. Когда мы уже половину часа прохаживались по площади, я вошла во вкус и стала отвечать все экспрессивнее и более увлеченно. Вопросы все не заканчивались, а мои ответы словно и не нуждались в вопросах – на двадцать каком-то вопросе я уже сама стала придумывать всякие происшествия и факты из своей жизни и рассказывать их Джону. -…А потом я говорю папе, мол, где же твоя звуковая отвертка, она же откроет все!.. – я запнулась. Мои глаза расширились от ужаса. Черт возьми, кто меня за язык тянул говорить про отвертку?! Удивление появилось на лице моего спутника. Может, это со мной что-то не так, потому что мне во второй раз за день мерещится какая-то подозрительная улыбка, скрытая за изумлением. -Знаете, Джон, мне кажется, мне пора домой. Счастливо, - я развернулась и что есть мочи побежала домой, лишь бы этот Смит не догнал меня и не стал ничего спрашивать. Остановилась я уже на крыльце своего домика, где стала переводить дыхание и прокручивать странную встречу в голове, проверяя, не сказала ли я еще чего лишнего. «Как бы там ни было, папе – ни слова» - с такой бодрой мыслью я вошла в дом.